Токийский Суслик
Шрифт:
– Я ранен? На нас напали?! – он стал судорожно ощупывать свое тело. Потом наткнулся рукой на остывающий трупик пернатого.
– Да сколько можно!? Я убью твою тварюгу!
– Тссс! Не ори! Посмотри на мою кровать!
Суслик с сомнением взглянул на Джунгарика. Тот явно был взволнован и растерян. Это было непохоже на обычное поведение Минамото.
– Что?
– Вон!
Суслик повернулся к постели Хомяка. И узрел обнажённую девицу, по-хозяйски раскинувшуюся на узкой курсантской койке.
–
– А я знаю?! – шёпотом ответил Синдзи. Было бессмысленно понижать голос после их восклицаний, но логика давно покинула эту комнату.
– Нас выставят из Академии за такие штучки! Это не просто запрещено! Это… Это… – От возмущения Суслик не знал, что сказать. Тем более что томно вздымающаяся девичья грудь приковывала его внимание и мешала формулировать мысли.
– Давай разбудим ее и спросим… - нерешительно предложил Синдзи.
Суслик встал и наступил на трупик птички. Тельце противно хлюпнуло под его ногой.
– Да чтоб вас всех! – взвыл Фудзивара.
От этого вопля незнакомка проснулась. Удивлённые зеленые глаза уставились на парней. Она расхохоталась, смотря на брезгливую гримасу на лице Суслика – тот так и замер на одной ноге, с отвращением глядя на убиенного воробья. А потом метнулась в ванную.
– Я принесу тебе одежду, - крикнул ей Хомяк. Но ни одного предмета дамского туалета в комнате не обнаружил и достал из шкафа запасную рубашку. Он поскрёбся в дверь ванной комнаты, протянул сорочку. Но никто ее не взял. Синдзи смущенно вошел. В санузле было пусто. Девицы не было. Он ошарашенно помотал головой. Послышался шорох в шкафчике под раковиной.
– Мяу! – приветствовала его Маюми, запрыгивая ему на руки.
– Обалдеть! – Только и смог произнести парень.
Звонок на зарядку заставил его прийти в себя.
– Её там нет, - растерянно шепнул он Суслику, который торопливо натягивал спортивные штаны.
Тот тоже заглянул в ванную, но никого не увидел. Кроме маленькой белой кошечки.
– У! Зараза! – погрозил он ей кулаком. На размышления времени не было.
«Может, показалось?!
– Мелькнула слабая надежда.»
Парни выскочили в коридор.
«Чья-то шутка? Морок?
– Фудзивара пытался разгадать, был ли утренний инцидент невинной шалостью или далеко идущим планом недоброжелателей.»
* * *
Суслик шёл из столовой мрачнее тучи. Обычная человеческая еда в горло не лезла. С трудом удалось пропихнуть в горло полупрожаренный шницель - от которого он позже избавился в туалете. Два пальца в рот помогали что в этой, что в прошлой жизни. Хотелось свежей крови, рвать трепещущее тело… Ну, или на худой конец - икры каппы.
Икру ему выдали про запас в термосе и обещали наладить регулярную поставку, но попросили не увлекаться. Каппы охотно делились своей икрой за золото, но резкий всплеск заказа на совсем не деликатесный продукт был бы подозрителен, поэтому следовало сохранять осторожность. Лаки Хэлл обещала поставлять новый термос еженедельно.
«Ещё и кошка
– думал Суслик, возвращаясь к утреннему инциденту. – Показалось или нет? Эт мы брат узнаем, если встретим эту девицу ещё раз!
– Размечтался Валентин. – Не девица - картинка! Всегда любил платиновых блондинок!»
«А принцесса?
– спросил Кадзуо.»
«Принцесса, брат, это головняк. И это огромный факт! Остерегайся в своей жизни всяких принцесс, богинь и прочих святых женщин. Эт я тебе как эксперт сказать могу. Найди для спокойно половой жизни бывшую блудницу или демоницу и ни в коем случае не женись! Любая женщина, особенно святая, превратит твою бывшую холостяцкую жизнь в настоящий Ад!
– Валентина несло.»
Кадзуо скептически слушал, потому что мог наблюдать в своей памяти все попытки Валентина устроить свои сердечные дела. И, честно сказать, в большинстве случаев Валентин позорно бежал от серьезных отношений. Упоминание семьи или ребёнка изгоняло его словно святая вода или ладан какого-нибудь чёрта из христианской мифологии.
Так, предаваясь дискуссии о философии семейной жизни, они спокойно дошли до своей комнаты. Где и случилось непоправимое. Хомячок крутился где-то позади, высматривая принцессу и её фрейлин.
Суслик уже был на нервах - никому не нравится голодать в течение дня, но надеялся подкрепиться икрой, когда они лягут спать. Он проверил дверку на предмет пакостей - Хомяк часто увлекался и, как всякая увлечённая натура, мог зайти далеко, да и ответочка прилетит от обиженных - не заметишь. Всё было ок - никто не бросался на него, не было мёртвых птичек, которых хочется съесть на глазах у изумленного сообщества, и, даже, шерстяная падла спокойно спит на кровати своего хозяина, а не у него на подушке.
Весь ужас сложившейся ситуации накрыл Суслика постепенно. Посреди комнаты валялся его термос с растекшейся под ним лужицей воды. Абсолютно пустой. В голове Суслика завыли сирены - оставаться голодным он сегодня не планировал, так как должен был с Лаки Хелл и Цукико пойти на разведку к дому министра культуры.
Геометрия комнаты начал неуловимо меняться, жутко заболела голова, а в глазах потемнело. Ему казалось, что он падает в обморок.
– Суслик, ты чего? – бросился к пошатнувшемуся другу Синдзи.
– Я… Я…
Череп будто сжимал узкий обруч. Парень прислонился к стене. Перед глазами плясали разноцветные точки, сплетаясь в сложный узор. Глубокий вдох, выдох.
Не помогает. Закололо каменное сердце, и рука судорожно скомкала форменную куртку на груди.
«Так, дышим… Дышим. Дышим! Дышим, мать твою!!!
– кричал про себя Валентин.»
Поставленные на сердце печати лопнули, выпуская всю накопленную магию Фудзивара.
По зданию академии прокатился вой сирены.
– Что это они? – испуганно пискнул Хомяк. Потом перевел взгляд на друга и застыл, будто жертва Горгоны Медузы. На голове Суслика медленно росли тонкие хрустальные рога и закручивались спиралями. Лицо деформировалось в жуткую оскаленную морду с лезущими наружу разноцветными зубами.