Толкин русскими глазами

Хукер Марк Т.

Волковский напрямую связывает зло Саурона со стремлением эльфийских кузнецов к знанию. Хотя фраза "Саурон и заманил их в западню" пропущена, его точный и изящный перевод, тем не менее, откладывается в памяти. Согласно Волковскому, гости на Совете Эльронд слушали сказание

о живших в тесной дружбе с морийскими гномами эльфах-кузнецах из Эрегиона, - эльфах, которых погубила неуемная тяга к знанию. В ту пору Саурон еще не стал зримым воплощением зла: прекрасен был его облик и обольстительны речи. Он предложил эльфам свою помощь и вправду научил их многому, но сделал это лишь для того, чтобы вероломно выведать самые сокровенные тайны. Добившись желаемого, Саурон выковал в горниле Огненной горы Кольцо Всевластья, которое должно было дать ему власть над всеми магическими Кольцами эльфов (В ДК.ЗЗЗ).

Для

советского читателя ключевое слово здесь - вероломно, что дословно означает "сломанная вера". Использование этого слова обычно связывают с нападением нацистской Германии на Советский Союз в июне 1941 года. Практически каждая русская книга по истории Второй мировой войны, написанная в советский период, включает это слово в первое же предложение своего описания нападения немецко-фашистских войск. В "Военном энциклопедическом словаре" о начале войны говорится следующее: "22 июня 1941 года, без объявления войны, вероломно нарушив договор о ненападении, немецко-фашистские войска внезапно вторглись на территорию СССР"118. Гражданский, хотя не менее прямолинейный, "Советский энциклопедический словарь" начинает статью, посвященную первому период войны (1941 - ноябрь 1942) точно так же, указывая на "вероломное нападение немецко-фашистских армий на СССР в ночь на 22 июня" (СЭС, с. 204.а). Для советского читателя использование этого слова в таком контексте вызывает столь же привычные ассоциации, как для американцев фраза "день вечного позора" из речи Рузвельта, последовавшей за нападением Японии на Пёрл-Харбор.

У читателей Волковского вся эта сцена вызывает ощущение dйjа vu. Параллели между Советами и нацистами и эльфийскими кузнецами и Сауроном бросаются в глаза. Пока остальная Европа балансировала на грани войны, Сталин и Гитлер занимались внешнеполитическими интригами, тайно сотрудничая и сговариваясь между собой, каждый в надежде получить преимущество над противником. Все это отчасти напоминает Саурона и эльфийских кузнецов. В августе 1939 года Гитлер и Сталин заключили Пакт о ненападении, который содержал секретные соглашения по сути делившие между ними Восточную Европу. По этому разделу Сталин получал Западную Украину и Белоруссию, до того входившие в состав Польши, и три балтийских государства: Литву, Эстонию и Латвию. Гитлер получал западную часть Польши, а также гарантии, что при вторжении на свою часть территорий, предназначенных для оккупации, ему не придется воевать одновременно на двух фронтах. Результатом раздела Польши между Россией и Германией явился casus belli - формальный повод к объявлению Второй мировой войны. Меньше, чем спустя два года Гитлер нарушил Пакт и вторгся в Россию, "и вспыхнула война, и земли были разорены" (F.318).

Формулировка М&К не только опускает "предательство" Саурона, но также и нарушает связь между жаждой знаний у эльфов, которую Саурон использовал в качестве приманки для своей западни, и злой сущностью Саурона, поскольку пропускает фразу "Саурон и заманил их в западню" и явную ассоциацию Саурона со злом. У М&К сказание выглядит так:

о стремлении эльфов Остранны к знаниям и о том, как Саурон, прикинувшись другом, предложил им помощь, и они ее приняли, и достигли замечательной искусности в ремеслах (М&К Х1982.173, X1988.298),

Дж. Р. Р. Т. (купюры выделены): "об их жажде знаний, сыграв на которой Саурон и заманил их в западню. Ибо тогда его злая сущность в облике еще не отражалась, и они приняли его помощь и стали искусны в своем ремесле" (F.318).

Версия М&К полностью исключает подразумеваемую ассоциацию знания со злом, которую заключает в себе формулировка Толкина.

Яхнин также отказывается от толкиновской ассоциации знания со злом. Его Эльронд рассказывает совершенно иную историю. В забытые, стародавние времена эльфы и гномы были верными друзьями, разделявшими "великие знания и тайны ремесел". Это было в ту эпоху, когда они выковали "Кольца Счастья". "Но Саурон, древний Властитель Мордора, выведал тайны эльфов-кузнецов, и, желая владычествовать над всем миром, выковал на Огненной Горе Кольцо Всевластья" (Я Хр.187). Осталось зло, воплощенное в желании править всем миром, но пропали предательство и хитрость, благодаря которым он исполнил свой злой замысел. Точно так же изгоняется и предается забвению Келебримбор и

его роль в раскрытии заговора. Это Толкин, но переделанный в роман меча и магии, безо всякого намека на философию.

У Г&Г формулировка создает ощущение системы дзэн119.

Он начал говорить об эльфийских кузнецах Эрегиона, друживших некогда с гномами Морийского Царства. Эльфы искали все большей и большей мудрости на пути знания, и Саурон подстерег их. <...> Но Саурон, вызнав многие секреты, предал эльфов Эрегион" (Г&Г БК.289, Г&Г2002.399).

Это неудовлетворительная формулировка, поскольку она смешивает мудрость и знание. Толкин всегда разграничивал эти два понятия. Мудрость компетенция Гэндальфа (F.76; R.105), Эльронда (F.352, 420, S.298), Глорфиндэля (F.299), Арагорна (R.304, 323) и Арвен Ундомиэль, дочери Эльронда (А.422). Мудрыми являются истари и повелители эльдар (А.456). Саруман когда-то был в числе Мудрых, но его изгнали, и теперь его мудрости хватает лишь на то, чтобы не доверять оркам (Т.210). Мудрость - благо, а знание - компетенция Сарумана - зло. Поэтому путать одно с другим - это главное отступление от толкиновской философии знания.

Злой потенциал знания - одна из главных повторяющихся тем у Толкина. Наиболее четко он просматривается в его пренебрежении к механическим продуктам знания. Такое отношение отражено в его изложении сказания о предательстве эльфийских кузнецов: они "оказались на волосок от того, чтобы взяться за "магию" и машины" (L. 152). Просматривается оно и в его критике "гнусных химиков и инженеров", которые вложили такую силу в руки тех, кто хотел уподобиться царю Ксерксу120, "что у людей порядочных, похоже, никаких шансов не осталось". Он видит лишь один просвет, "и это - крепнущая привычка недовольных взрывать фабрики и электростанции" (L.64).

Картина индустриализованного Шира под управлением Лотто в последней части ВК - это воплощение идеи Толкина о том, что могло бы произойти, если бы знанию "гнусных химиков и инженеров" было позволено взять верх. Одним из первых нововведений Лотто было разрушение старой мельницы и строительство новой "со множеством колес и разных диковинных приспособлений" (R.361). За ней последовали и другие, и единственным результатом всего этого стали грохот, клубящийся дым, зловоние, и выбросы грязи. Мельницы работали круглосуточно, и фермер Коттон полагал, что "если они [Шарки и его подручные] собираются превратить Шир в пустыню, то выбрали верный путь" (R.361). Когда закончилось сражение у Байуотера и незваные гости были изгнаны из Шира, хоббиты стали избавляться от "новых мельниц" и сносить все" что было построено "людьми Шарки" (R.373). Хоббита, подобно Толкину, "не понимали, не понимают и не любят машин сложнее кузнечных мехов, водяной мельницы или ручного ткацкого станка" (Р. 19).

Толкин использует слова металл, колеса, механизмы и машины всегда в отрицательном контексте. Древобрад говорит о Сарумане: "у него вместо мозга механизм из стали и колес" (Т.96). В описании Айзенгарда фигурируют "кузницы и огромные печи. Бесконечно вертелись здесь железные колеса и гремели молоты. Ночью из вентиляционных отверстий вырывались столбы пара, освещенные снизу красным отблеском, или голубым, или ядовито-зеленым" (Т.204). В Ортанке Саруман боролся с энтами при помощи "своих драгоценных машин" (Т.220), как насмешливо назвал их Мерри. "Внезапно по всей равнине скважины и шахты начали извергать и изрыгать огонь и смрадный дым" (Т.221).

Беорн - положительный, хотя и загадочный персонаж, с другой стороны, вообще обходился без вещей, сделанных при помощи кузнечного ремесла, и в его доме, кроме ножей, почти ничего металлического не было (Н.127). Он противопоставлен гоблинам (оркам), которые "делают хитрые штуки". "Не исключено, - повествует рассказчик, - что именно они изобрели некоторые машины, которые доставляют неприятности человечеству, особенно те, что предназначаются для уничтожения большого числа людей за один раз. Механизмы, моторы и взрывы всегда занимали и восхищали их" (Н.70). Толкин видит "особый ужас современного мира" (L.64) в его глобализации. Если не найдется достаточного числа таких, как Фродо, и недовольных, готовых взрывать фабрики и электростанция, чтобы бороться против знаний, направленных во зло, не будет никакого толку, "если привычка эта не распространится по всему миру" (L.64).