Только когда я смеюсь
Шрифт:
– Если бы ты мне не был так нужен в ближайшие десять дней, я бы отдал тебя на растерзание. Ты понимаешь?
– Да, сэр.
Я видел, что старший вояка был решительно настроен упечь меня. Он повернулся к Сайласу.
– Боюсь, сэр, это очень серьезное обвинение. К тому же здесь гражданское правонарушение, сэр.
– Не говорите мне о гражданских!
Сайлас распалился еще больше, чем при разговоре со мной. Я уж было подумал, что он собирается сказать лягавому, что тот не справляется с ролью, но Сайлас смолчал.
– Ненавижу гражданских, – продолжал Сайлас. – И ни один гражданский суд не получит ни одного моего мальчика… Это медаль за службу в Индии?
– Да, сэр, – ответил тот, что постарше. – И за северо-западную границу.
– Хорошее было дельце. Кажется, тридцать восьмой год?
– Так точно, сэр. Я был новобранцем.
– Вы, должно быть, проходили учебу примерно в то же время, что и я. Припоминаете фамилию адьютанта?
– Нет, сэр, – отвечал лягавый. – Столько времени прошло.
Сайлас улыбнулся:
– Его звали Лоутер. Это был мой отец.
– Неужели, сэр?
Полицейский выказал не меньше радости по этому поводу, чем сам Сайлас. Ну и обманщик этот Сайлас. Его старик никогда не служил в армии. Его отец был врачом.
– За это стоит выпить, – решил Сайлас. – А это ничтожество оставьте мне. Катрайт!
– Да, сэр, – откликнулся я.
– Иди к машине. Набери холодной воды и возьми жесткую тряпку. И чтоб на ней пылинки не осталось! Чтоб она мне блестела! Я загляну внутрь и, если хоть пятнышко замечу, ты у меня попрыгаешь, Катрайт. Она должна сиять с крыши до колес. Будешь драить ее до тех пор, пока она не исчезнет. А то исчезнешь ты, на губу на три месяца. Понятно?
С минуту я ничего не мог ответить. На улице было дико холодно, и я представлял себе, что он устроит, если я признаюсь, что предпочел бы пойти с вояками. С другой стороны, Сайлас теряет чувство реальности, когда увлекается операцией. То есть, вполне вероятно, он может так увлечься своей ролью, что отдаст меня этим двоим.
– Есть, сэр, – наконец заставил себя сказать я.
– И отдай капралу десять шиллингов для бармена.
Я отдал деньги.
– Это недоразумение, – промямлил я.
– Несомненно, – насмешливо бросил Сайлас, и все трое направились в бар.
До меня донеслись слова Сайласа:
– Когда он начал канючить, что это просто ошибка, я сразу понял, что такие вещи трудно доказать.
Я вышел на холод и получил от бармена полное ведро ледяной воды. Судя по температуре, вода была из холодильника. У меня посинели костяшки пальцев, едва я приступил к мытью машины. Видел бы меня старый Каплан – умер бы со смеху. Мыть эту чертову машину! Да она в жизни не была такой чистой! Да еще перед тем, как вернуть ее на старую грязную свалку!
Клиенты прибыли в час тридцать на машине марки «линкольн-континентал». За рулем сидел шофер в мундире, на заднем сиденье восседали два черномазых, одетые как
– Бригадир Лоутер? – спросил белый.
– Пойду доложу, – ответил я и бросился в бар.
Сайлас и два полицейских неплохо сошлись, болтая о войне.
– Прибыла африканская делегация, – отрапортовал я, очень старательно отдавая честь.
– Ну, вот и они, – сказал Сайлас. – Давайте лучше сделаем вид, что у нас официальные отношения, а то посыплются расспросы, почему мы пьем вместе. Эти мужики из министерства иностранных дел могут быть ужасно дотошными.
Оба лягавых вышли из бара вместе с Сайласом. Сайлас отдал честь всем прибывшим, включая Жижи, а затем обратился к полицейским:
– Спасибо за проделанную работу. Думаю, назад в Лондон нам сопровождение не потребуется. Поездка будет неофициальной.
Оба лягавых лихо козырнули Сайласу, оседлали свои мотоциклы и с ревом умчались прочь.
– Я счел, что лучше провести нашу эту встречу неофициально, – пояснил ситуацию Сайлас.
– Мое правительство так и хотело: как можно меньше огласки, – согласился военный министр.
– Отлично, – заключил Сайлас. – Я поеду первым на своей машине. Пусть ваш водитель следует за мной. Лучше всего осмотреть технику прямо с трассы, вряд ли стоит подходить ближе, если мы не хотим привлекать внимания.
– Нет, не стоит, – опять согласился военный министр.
Мы влезли в бронированную машину. Я медленно тронулся с места.
– Придется отказаться от фокуса с фунтом, – сказал я.
– Да. – Сайлас не скрывал своего раздражения.
– Как удачно, что вы узнали его медаль.
– Никакой удачи, – отрезал Сайлас. – Просто подготовка. Тысячу раз говорил тебе: наша профессия не для губошлепов и идиотов и не для тех, кто хочет легких денег. Нужно работать, учиться, уметь собраться. Последние три дня я напряженно работал – армейские уставы, мемуары, справочник наград, танковой техники. Теперь я знаю об армейской жизни больше, чем большинство офицеров этой части. За десять минут я могу доказать любому из них, что он и есть настоящий самозванец.
– Сайлас, вы старый прохвост, – сказал я.
Сайлас улыбнулся. Некоторое время мы ехали молча, затем он сказал:
– Если хочешь серьезно изучить наше дело, брось свою археологическую ерунду. Это ни к чему не приведет. – И в глубине души я понимал, что он где-то прав.
Я притормозил, когда мы начали приближаться к заранее выбранному месту. Сайлас сказал:
– Если этот парень задумал провернуть путч, то ему понадобятся не только противотанковые, но и противопехотные средства. Не забудь сообщить ему, что «виджилант» прекрасно действуют против пехоты. Я изобрел для этих целей устройство инфракрасного излучения. Ты помнишь свои реплики?