Только моя
Шрифт:
— Ты ошибаешься, если думаешь, что я… сплю с кем-либо в этом доме. Тем более с Димой.
— А то как же. Ты у нас вообще святая. Мужика голого ни разу не видела.
— Что тебе от меня надо? Или скажи, или отпусти. Зачем ты меня держишь.
— А зачем шлюху держат?
— Я пока… — начала Лида и осеклась. Мамай усмехнулся.
— Что пока? Не доказал тебе, что держу именно для этого. А знаешь почему — ты мне противна.
— Тогда зачем? — тихо спросила Лида.
— Не твоего сучьего ума дело. — тихо ответил Мамай, оттолкнул ее в сторону с дороги, и ушел.
Лида осталась сидеть на полу
Глава 16
Мамай лег спать с тяжелым сердцем. За ночь его ноша, однако не рассосалась, а наоборот, обросла еще большим грузом. Боясь признаться самому себе, Мамай глубоко сожалел о том, что нагрубил вчера Юльке. Она так помогла ему. Раны болели значительно меньше и почти не тревожили его во время сна. Тревожило другое. Косматый и Юля. Эти проблемы переплелись между собой довольно забавным клубком. И от обоих следовало избавляться немедленно.
Мамай поднялся, заставил себя принять душ и одеться. Хорошо бы еще немного поваляться в кровати, но в голову лезли всякие непрошеные мысли, значит, пора было вставать и заниматься делом.
Первым делом Мамай решил позавтракать. Однако на кухне его ожидал неприятный сюрприз в образе Лиды, склонившейся над плитой. Услышав его шаги, она обернулась и застыла, как вкопанная, возле плиты.
Мамай впервые получил возможность разглядеть ее в лучах утреннего солнца — такую, какая она есть: свежую после ночного сна, с пышным каскадом темных кудрявых волос, собранных в чуть приподнятый на затылке хвостик. Без косметики Лида выглядела намного моложе своих лет, намного нежнее и беззащитнее. Мамай почувствовал, что еще немного и его челюсть отвалится и будет в изумлении валяться на полу. Ей потрясающе шло темно-голубое платье, прекрасно гармонирующее с бархатными зелеными глазами.
Кто выбирал это платье? Наверняка Дима, кто ж еще. Мамай буквально затрясся от бешенства, не сознавая, что чувству, охватившему его, есть совсем иное название. Ревность. Старая как мир, коварная ревность, змеей свернувшаяся у него на груди и сосущая кровь прямо из сердца.
— Сними сейчас же это платье! Немедленно!
— Что? — глаза Лиды округлились от испуга и удивления. Но ей некогда было раздумывать — она благоразумно поспешила скрыться с его глаз, оставив полуготовый завтрак на плите. Но уйти из кухни она не смогла: огромная рука перегородила ей проход.
— Прости, — тихо сказал Мамай. — Не знаю, что на меня нашло. Тебе очень идет это платье.
От страха Лида не могла вымолвить ни слова. Она мелко дрожала, непонимающе глядя в его постоянно меняющиеся глаза. Почему он так странно смотрит на нее? Что она еще натворила?
— Продолжай заниматься тем, чем занималась.
Лида молча повиновалась и вернулась к плите, пытаясь взять себя в руки. Двигаясь почти на автомате, она закончила готовить завтрак. Мамай к тому времени ушел из кухни. Лида вздохнула на полную грудь и чуть не поперхнулась воздухом. Надо ведь еще набраться смелости и позвать «господина» завтракать.
Мамай сидел в гостиной, задумчиво скрестив руки под подбородком. Только
— Я… Можете идти завтракать. — робко выдавила из себя Лида.
— С каких пор мы на «вы»? — вполне дружелюбно улыбнулся Мамай. Лида метнула на него яростный взгляд: он изведет ее своими непонятными сменами настроения. Так и хотелось огреть его чем-нибудь по лбу. Вот и сейчас его глаза странно засверкали. Что на этот раз? Ага, поняла: платье.
— Ну что ж, пойдем. — Мамай соизволил подняться с дивана и протянул Лиде руку.
— Куда?
— Как куда — завтракать.
— Вообще-то я не голодна, — соврала Лида.
— Глупости, питаться надо нормально. К тому же в компании приятнее.
«В твоей компании вряд ли кому-то кусок в горло полезет» — хотелось сказать Лиде, но она благоразумно промолчала и послушно потрусила в кухню, куда он ее галантно пропустил впереди себя.
Впрочем, как оказалось, кусок не лез в горло и Мамаю, теперь уже в ее компании. Дружно поковыряв вилками в тарелках, они также дружно отставили их в сторону почти нетронутыми. В воздухе повисла напряженная тишина. Лида вдруг вскочила и начала прибирать со стола.
— Чай? Кофе? Сок? — предложила она, чтобы разорвать проклятую тишину.
— Димка где? — ни с того ни с сего спросил Мамай.
— Не знаю. Уехал наверное куда-то. Сегодня его не видела. Слышала только, как он отпирает двери в моей комнате, больше ничего. — почему она так нервничает, почему боится смотреть ему в глаза? — Ну, я пошла.
— Куда?
— К себе… Платье переодеть.
— Зачем, оно так тебе идет…
Лида схватила доску для нарезки хлеба и спрятала ее в шкаф. Пока она судорожно искала взглядом, чтобы еще куда спрятать, за ее спиной неслышно нарисовался Мамай.
— Все вы здесь, как привидения, по воздуху двигаетесь, что ли? — сквозь зубы пробормотала Лида, но Мамай ее не услышал.
— Иди ко мне… — удивительно нежно прошептал он.
Лида оторопела. Она не ожидала… он мог ударить ее, мог придушить — она была готова к этому. Но к нежности?
Она почувствовала, как его руки сначала обняли ее за плечи, разворачивая к себе, потом обняли ее всю — своими огромными горячими ладонями. Ее снова начала бить мелкая дрожь, но уже не от страха. Губы Мамая нашли ее шею, затем подбородок, скулы, и, наконец, его язык с победным стоном проник в ее рот, властвуя и поглощая.
— Нет, пожалуйста, я не хочу…
Мамай не слушал ее. Он больше не мог противиться охватившему его чувству, которое становилось сильнее день ото дня, с тех пор как он впервые ощутил на себе магию ее необыкновенных глаз. А вчера своими прикосновениями она заставила это чувство перехлестнуться через край, за которым он просто не в состоянии был себя контролировать.
Мамай подхватил ее на руки, даже не почувствовав как она сопротивляется, и отнес к себе в комнату. Бережно уложив на кровать, словно она была фарфоровой куклой, он начал срывать с себя одежду, одновременно ухитряясь покрывать поцелуями голые ступни. Лида внезапно взвизгнула и забилась в уголок кровати, тяжело дыша и глядя на него, словно испуганный зайчонок.