Только мы
Шрифт:
Глава 8
Я пришел к тебе, мой друг, нынче в гости,
Рассказать, что замкнут круг, снова осень;
Что остыли на полях моих камни.
Холодна моя земля и легка мне.
Что луна моя опять стала алой;
Что вселенной двадцать пять – тоже мало…
Я вина не попрошу – только хлеба.
Ты же знаешь: я держу путь на небо.
Мягкое сотрясение заставило Назгула подхватиться с гостиничной кровати и радостно рассмеяться. Второй замок открыт! Баффа все же сделал это! Какой молодец! Однако дети предупредили, что сразу после открытия нужно немедленно уходить. Игнорировать данное предупреждение прокурор не имел права, не говоря уже о том, что это – чистой воды самоубийство. Халед, скорее всего, отдаст приказ на его ликвидацию. С московскими предателями координатор всегда договорится – одна порода.
Вот только как уходить? Гостиница под плотным наблюдением. Что там говорили ясноглазые? После открытия второго замка он сам поймет. Как понять? Назгул заставил себя сесть и принялся анализировать свое внутреннее состояние. Что-то в нем изменилось, но что именно? Уже бывший прокурор продолжал внимательно исследовать себя и вскоре понял, что он не только способен говорить на любом языке мира совершенно свободно, но и, как говорила его прабабка, умеет отводить глаза. Иначе говоря, ни один человек, чье внимание Назгулу не нужно, просто не обратит на него внимания, сам находя объяснения происходящему, если не дотрагиваться до него. Было еще кое-что – теперь Назгул вызовет у любого человека инстинктивное доверие. Немаловажно! Особенно в чужой стране на нелегальном положении.
Назгул прекрасно отдавал себе отчет, что сразу после побега он будет объявлен в розыск по какому-то высосанному из пальца обвинению. И искать его будут все силовые структуры Соединенных Штатов. Мало того, фотографию беглеца, скорее всего, покажут по телевизору и объявят о награде за любые сведения о нем. А отводить глаза всем вокруг – физически невозможно. Выход один – придется сменить облик. Плохо, в маскировке он никогда не был силен, но деваться некуда – Назгул обязан любой ценой добраться до Мохавской пустыни и выручить Джека. Однако в первую очередь нужно быть у южных пригородов Гамильтона вовремя и встретить там неизвестного байкера. Лицо его Назгул знал, а вот имя – нет.
Что взять с собой? А только самое необходимое – то, что можно унести на себе. Мобильники придется оставить здесь, предварительно стерев из памяти все номера, да и симки лучше забрать с собой, чтобы потом уничтожить. Затем нужно снять сколько возможно денег с кредитной карты в ближайших банкоматах, а на самой карте написать код и оставить ее рядом с последним. Но сделать это желательно в людном месте – появится хороший ложный след. И, естественно, надо захватить пистолет – уж он-то точно лишним не окажется. Сдаваться живым Назгул не собирался, он слишком много знает, а у этих тварей есть способы заставить говорить любого.
Внезапно в голову прокурора пришла одна мысль, и он вздрогнул. Хорошо, людям он способен отвести глаза, но как быть с камерами? Ведь все пишется – операторы мгновенно поднимут тревогу, а после этого беглеца быстро вычислят. Ему нужно хотя бы часа полтора форы, чтобы успеть покинуть город.
«Не бойся, мы поможем, – вдруг раздался в его голове голос Питера. – Ни одна камера ничего не зафиксирует. До утра можешь быть спокоен. Возьми напрокат машину, на северной окраине есть автолавка „Рессора“, где ты сможешь арендовать старую развалюху без документов – скажешь владельцу, что ты от Лысого Майкла, тогда тебе не станут задавать лишних вопросов, только оставишь залог. Езжай не на юг, а на север, в Дентон. Там бросишь машину – ее вскоре найдут и начнут искать в том направлении. А сам езжай на первом же утреннем автобусе в Глебурн, оттуда добирайся до Гамильтона по возможности. Лучше всего тремпом [13] . Выходи немедленно, мы начинаем».
13
Тремп – автостоп, американский сленг.
Назгул подхватился на ноги, надел кобуру под пиджак, сунул в нее пистолет и вышел из номера, при этом едва не врезавшись в подпирающего стену невзрачного субъекта. Он в последний момент сумел извернуться и не задеть соглядатая. Ненадолго остановился напротив и кивнул – тот никак не отреагировал. Отлично, не видит. Но нужно быть внимательнее и не допускать больше подобных промахов.
Осторожно пройдя по коридору, Назгул спустился по лестнице, не решившись воспользоваться лифтом – это обязательно привлечет чье-то внимание. По дороге он заметил еще несколько подозрительных людей, неизвестно зачем околачивающихся в разных местах. Да уж, обложили его плотно. В холле тоже сидели трое, делая вид, что читают какие-то журналы. Пришлось подождать и пристроиться к выходящему наружу толстяку, чтобы не вызвать подозрения видом самих по себе открывающихся дверей. На улице в двух машинах Назгул заметил огоньки сигарет и усмехнулся – тут тоже топтуны. Осторожно пройдя между машинами, бывший прокурор быстрым шагом двинулся к центру города.
Прежде всего нужно было получить наличные деньги и избавиться от кредитной карты. Найдя достаточно людную улицу, Назгул подошел к банкомату и снял пять тысяч долларов, больше за раз не давали, из-за чего пришлось повторить эту операцию еще трижды в разных банкоматах. После этого он написал на обратной стороне кредитки код и, намазав палец пастой от гелевой авторучки, оставил на сенсоре отпечаток пальца. Положив карточку на полку под банкоматом, прокурор поспешил взять такси и отправился на северную окраину города. По счастью, водитель знал, где находится автолавка.
На стук ему открыли практически сразу, и, услышав, что посетитель от Лысого Майкла, вопросов задавать действительно не стали, только спросили, что именно нужно. Назгул ответил, что ему требуется не привлекающая внимания потрепанная на вид, но надежная машина. Владелец, пожилой усатый крепыш без лишних слов подогнал старый «Бьюик», взял в залог три тысячи и, отдав ключи, скрылся в лавке.
Карта штата Техас стояла у Назгула перед глазами – как выяснилось, после открытия второго ключа его память улучшилась еще в несколько раз. Он заправился и на полной скорости двинулся на север, в сторону Дентона. Прокурор вел машину довольно рискованно, срезая повороты, спеша до рассвета, когда должен уйти первый автобус в Глебурн, добраться до места – ведь вскоре после восхода солнца поднимется тревога.
Через три часа он уже сидел в автобусе, оставив машину возле железнодорожного вокзала. Назгул понимал, что ему срочно требуются новые документы, но где их взять не имел понятия – знакомых в Америке у него не было, тем более, имеющих выходы на криминальные круги.
Мимо мелькали какие-то строения, поля, рощицы. Назгул мрачно смотрел в окно, жуя купленный на автостанции гамбургер. Он был на взводе, страх, что сейчас автобус остановят для проверки документов, не давал ему покоя. На попытки соседа обсудить результаты вчерашнего бейсбольного матча прокурор, дожевывая остатки бутерброда, что-то невнятно пробурчал, а затем, чтобы тот отстал, сделал вид, что заснул. Как ни удивительно, но он действительно вскоре провалился в сон. А проснулся от того, что водитель потряс его за плечо:
– Просыпайтесь, мистер! Приехали.
– Куда? – спросонья тупо спросил Назгул.
– Как куда? В Глебурн.
– А, спасибо!
Окончательно проснувшись, прокурор поспешил покинуть автобус, досадуя на себя – ведь водитель его запомнил. И, если ему покажут фотографию, наверняка опознает пассажира, которого пришлось будить. Но что делать, сам виноват. Значит, теперь нужно как можно быстрее выходить на трассу, ведущую к Гамильтону – найти человека, едущего автостопом, довольно сложно. Тем более, из Глебурна расходятся в разные стороны множество дорог – поди пойми, по какой именно ушел беглец.