ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ
Шрифт:
Старший оперуполномоченный выслушал эти нравоучения молча, не прерывая своего непосредственного начальника. Он выразил лишь-только одно, и то только тогда, когда Кравцов, наговорившись, закончил:
– А жена мне не изменит, она меня до безумия любит, да и потом, она прекрасно знает, что не менее важно, что месть моя, в этом случае, будет очень жестока. Убью одним словом и – будь, что будет: Бог мне судья.
– Ты это брось… - начал было Виктор Иванович, но тут позвонили с поста на вахте и спросили разрешения на пропуск смотрителя, пояснив, что первые посетители покинули пределы
Подтвердив согласие на проход этого визитера, руководитель кивнул старшему «оперу»:
– Все майор, иди занимайся. Надеюсь уж со стопроцентным свидетелем вы справиться сможете и вытяните из него все, что только можно о нашем «Губителе». Как закончите, сразу же занимайтесь засветившейся дважды машиной, да и это только в том случае, если не появится ничего интересного из беседы с этим неожиданным «гостем». Я бы сам поприсутствовал с вами, но мне нужно срочно отъехать по одному очень важному делу, так что полностью полагаюсь на твой опыт и рассудительность.
«Ага, делу? Домой ты поедешь, на диванчике поваляться. Это ты молодым втирай эту «хрень», я же тебя знаю, словно облупленного. Благо, не первый год работаем вместе», - подумал про себя старший сыщик, вслух же промолвил:
– Не переживайте, товарищ полковник, сделаем все в лучшем виде, как и всегда.
– Иди уж, майор, знаю я ваше «как и всегда», - махнул рукою начальник, своим жестом ясно давая понять, что разговор закончен и Роман может быть совершенно свободен.
Тот вышел в коридор и прямиком направился к кабинету, где его должен был ждать молодой лейтенант. Войдя в помещение, он сразу же вопрошал:
– Ну что он сказал? Ничего не знаю, не понимаю? Так наверное, да?
– Точно, - стыдливо признался Никита, опустив низко голову, и будто бы себя чувствуя в том виноватым, - а чего я мог сделать? С ним «всю дорогу» просидел адвокат. Пришлось документировать каждое слово, ничего не поменяв, и не прибавив.
– Не переживай, - печально заметил старослужащий офицер, делая свое лицо крайне недоброжелательным, - привыкай – это служба. Еще и не с такой несправедливостью придется столкнуться. Главное не показывать этим «мразям», что мы идем на их поводу. Пусть считают себя непобедимыми, но время придет, и спесь с них слетит, как с миленьких – никуда они, на «хер», не денутся.
В этот момент завели Царицынского смотрителя, и откровенная беседа напарников сразу закончилась. Берестов был еще под впечатлением от пережитого, и его слегка потряхивало характерной нервнопаралитической дрожью.
Глава XVIII. Допрос очевидца
Очевидцу утреннего происшествия предложили сесть возле стола младшего лейтенанта, которому, в силу его «молодости», предстояло в очередной раз документировать рассказ очередного свидетеля. Он, как полагается, заполнил все необходимые анкетные данные, после чего напарники перешли к накопившимся у них проблемным вопросам. Первым, как водится, начал более опытный сотрудник:
– Скажите нам, Иван Кондратьевич, что вы сегодня видели? И, пожалуйста, поподробнее.
– Что видел, то и расскажу, - сразу перешел к делу Берестов, - ничего утаивать не собираюсь. Сегодня, как и по обычным утрам, я начал делать обход вверенной мне территории.
– Извините, - прервал его младший лейтенант, оторвавшись от протокола, - если Вас не затруднит, начните с того, что, напрямую, входит в Ваши обязанности.
– С этого?
– переспросил мужчина, и сам же поспешил дать ответ, - Хорошо начну с этого. Я служу смотрителем в Царицынском заповеднике. Все что мне полагается, так это контролировать события, происходящие в той самой усадьбе, что стоит со стороны Дольской улицы, и непосредственно прилегающей к ней лесопосадке, а, при выявлении любых происшествий, докладывать соответственно обстановке. Если незначительно, то только моему руководству, а ежели, что серьезное, то непременно в службу спасения – 112, а уж там всегда разбираются кого выслать на место.
– То есть, я так понимаю, - вмешался майор, - в Ваши функции не входит охрана самого непосредственного объекта?
– Нет, - без тени малейших сомнений разъяснил суть рассказчик, - это обязанности полиции и службы охраны государственного музея, но как правило, эти следят только за архитектурными зданиями и обширные лесопосадки практически не контролируют. Поэтому и потребовался такой человек, который будет совершать периодические обходы лесных насаждений.
– Так, ладно, - прервал его Киров, нервно постукивая подушечками пальцев правой руки по своему полированному столу, - с этим понятно. Давайте вернемся к тому, с чего начали. Вы совершали ранним утром обследование…
– Пусть будет обследование, - не стал спорить Берестов.
– Пройдя метров пятьсот, я обнаружил черную машину с номером 245 ОГО региона Московской области.
– Что за модель?
– остановил докладчика старослужащий.
– А я почем знаю, - искренне удивился свидетель, - я в машинах не разбираюсь. У меня и прав-то никогда не было. Скажу только точно – не иномарка – наша. Своей формой, напоминающая зубило.
– Понятно, - занося в блокнот услышанные им сведения, промолвил старший оперуполномоченный, - семейство от «восьмерки» и до «пятнашки». Давай «докладывай» дальше.
– Так вот значит: иду я по лесу и, вдруг, слышу какое-то – толи шуршание, толи шевеление. Зная о последних событиях, ведь именно я находил все предыдущие трупы…
– Мы знаем, - подтвердил Никита, - продолжайте.
– Но это немаловажная вещь, - признался Иван Кондратьевич в своем страхе, - ведь именно она заставила меня сбавить ход и, крадучись, двигаться дальше, еле-еле ступая на землю, чтобы создавать, как можно, менее шума.
– Понятно, - усмехнулся Роман, хлопнув рукой по столу, и беспардонно переходя на «Ты» с незадачливым собеседником, - ты попросту «обосрался»!
– Не то слово, - согласился мужчина, расширяя глаза, от нахлынувших на него ужасных воспоминаний, очевидно, еще раз переживая утренние кошмары, - это еще что. Вы слушайте дальше.
– Давай уже, - предложил младший сотрудник.
– Иду я, значит так, медленно-медленно, - начал заново прерванный им рассказ словоохотливый человек, - и, вдруг! Вижу прямо перед собой, метрах эдак в тридцати, такую картину. Стоит человек, одетый во все черное, по сложению, вроде мужик, но не совсем и мужик.