Только не замуж!

Эндрюс Эми

Подруги в унисон кивнули. Слова правды никогда не произносятся вслух.

Кэсси залпом выпила шампанское.

Я не влюбилась. Не верю в любовь. Это самые нелогичные, иррациональные вещи в целой Вселенной. Столько времени, сил и денег тратится понапрасну. Добиться ее, сохранить ее. Мы бы давно нашли лекарство от рака, победили бедность и отправили человека на Марс, если бы человечество тратило на эти предприятия столько энергии, сколько тратит на любовные забавы.

– Любви не существует? – подытожила Марии. – Я думала, ты

не верила в нее, как не верила в Бога, или в единорогов, или горшки с золотом на концах радуги. Но не что ты совсем отрицаешь ее существование. – Они пригубила шампанского. – А как же любовь матери к новорожденному?

– Это закон эволюции, – возразила Кэсси. – Матери запрограммированы на любовь. Им надлежит защищать младенцев, чтобы они когда-то тоже произвели потомство. Но каков смысл романтической любви?

– Тоже продолжение рода человеческого? – спросила Марии.

Кэсси покачала головой:

– Выживание видов обеспечивается без этих заморочек всеми существами, кроме людей.

– Ими тоже не всегда, – цинично заметила Джина.

Но это же такое удовольствие! – промурлыкала Риз.

Кэсси хмыкнула:

– Много что доставляет нам удовольствие. – Заниматься любовью с Таком было для нее неземным удовольствием. – Но это не приносит нам пользы. Получать удовольствие – еще не значит обязательно этим заниматься.

Риз заморгала:

– Но почему нет?

– Потому что тогда мы будем делать только то, что нам приятно, вместо многих необходимых вещей. Выживанию вида это не способствует.

Женщины приумолкли, не находя взаимопонимания. Через пару секунд Джина наполнила их бокалы и продолжила:

– Ладно, мы здесь не слезы размазывать собрались. А поднять настроение. Пойдем посмотрим фильмы. Мы взяли напрокат первые три серии «Звездного пути», специально для тебя.

Кэсси наблюдала, как пузырьки в ее шампанском поднимаются на поверхность. Она подняла бокал:

– Спасибо, что приехали. Принимать гостей никогда не умела, но безумно вам рада. И я так тронута, что вы привезли мои любимые фильмы. Раньше любая из вас лучше бы раскаленную кочергу себе в глаз сунула.

– Вот и отлично, – промолвила Джина, чокаясь с Кэсси. – Пойдем смотреть фильмы.

Когда пошли титры третьего фильма, было уже за полночь, обе бутылки шампанского выпиты, как и две бутылки вина, которые Джина отыскала на стеллаже в кладовке.

– Есть в жизни восемь часов, которые ни на что не променяю, – заметила Джина, вытягиваясь на кровати.

Они все устроились на королевских размеров кровати и смотрели DVD.

– Получше себя чувствуешь? – спросила Марии.

Кэсси кивнула:

– Да. Спасибо вам. – Ей и правда полегчало. Вечер с лучшими подругами отвлек от Така. Она даже смеялась дурашливым комментариям Джины и Риз по ходу фильма. – Спасибо, что приехали.

Благодаря подругам у нее затеплилась надежда. Нечего морочить самой себе голову

чем-то непонятным, когда рядом такие замечательные женщины – стоит только им позвонить.

– Мне саму себя было жаль. Но больше – нет.

– Выглядишь лучше, – заметила Марии.

– Чувствую себя увереннее, – согласилась Кэсси.

– Хорошо. Значит, мы свое дело сделали, – улыбнулась Риз, опускаясь на свою подушку. – А теперь выключи свет, и мы немного поспим. Утром предстоит долгая дорога до Нью-Йорка, а нам уже не по восемнадцать лет.

Кэсси потянулась к выключателю и погасила свет. И над ней снова замерцали тысячи звезд.

– Вау! – воскликнула Джина.

– Кэсси, – прошептала Марии, – как красиво. Ты сама это сделала?

Глаза Кэсси наполнились слезами, звезды превратились в расплывчатые кружочки, потом заплясали и закрутились перед ее затуманенным взором.

– Нет, это сделал Так.

Внезапно боль внутри ее стала невыносимой и взорвалась с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Комок в ее горле рос, вызывая удушье, легким не хватало места в груди. Еще один комок, еще один всхлип, и она разразилась рыданиями.

Вот и «почувствовала себя увереннее»!

Риз приподнялась:

– Кэсси?!

Все загомонили. Марии поднялась и включила свет. Они смотрели на подругу, не зная, что сказать. Никогда не видели Кэсси плачущей. Только что она выглядела совсем по-другому.

– Кэсси? – Джина крепко ее обняла и погладила по волосам.

– Что случилось, дорогая? – пробормотала Риз, проводя ладонью по ее спине.

– Не знаю, что со мной. – Кэсси ткнулась носом в шею Джины. Ее все сильнее охватывал страх. Происходящее сильно напоминало кошмары тинейджерских лет, когда она боялась, что лишится рассудка. – Я не плачу. Я никогда не плачу. И хочу это остановить.

– Все о’кей, – добавила Марии. – Плачь сколько хочешь. Иногда хорошо поплакать. Вполне естественно в такой ситуации. Поверь мне, среди гиков это не принято, однако иногда, как женщине, лучше по-старомодному поплакать.

«Естественно»? Нелепость какая! Однако подруги смотрели на нее не как на сумасшедшую, и сама она не находила сил остановиться.

– Правда? – всхлипнула она.

Все закивали, и ей слегка полегчало, раз это неотъемлемая часть случившейся чертовщины, а не затягивающий ее мрачный водоворот. Она положила голову Джине на плечо и позволила слезам свободно течь по ее щекам.

Через двадцать минут она перестала плакать и только прерывисто вздыхала, убрав голову с плеча Джины. Риз протянула ей салфетки.

– Спасибо, – поблагодарила Кэсси. – Правда не знаю, что со мной в последнее время происходит.

– А тебе не приходило в голову, – как можно мягче поинтересовалась Джина, – что ты его любишь?

Риз и Марии переглянулись, словно недовольные, что эта мысль пришла в голову Джине, которая сама считала себя свободной от излишних эмоций.