Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет
Шрифт:
Но основанная Александром всемирная монархия продержалась только до его смерти (323 г. до Р. Х.) и распалась на четыре царства, из которых два – Египет и Сирия – получили весьма важное значение в истории иудеев.
Во время последовавших войн за наследство Палестина явилась яблоком раздора между владетелями этих двух стран, но в 320 году египетский царь Птоломей Лаг присоединил ее к Египту, под властью которого она и находилась более столетия. Под мягким правлением египетских царей иудеи вели мирную и счастливую жизнь. Малопомалу они основались во всех торговых городах по берегам Средиземного моря и за свою промышленную предприимчивость пользовались повсюду большими преимуществами и льготами от правителей, старавшихся привлекать их к себе для оживления промышленности. Вследствие этого иудеи распространялись все более и более, строили себе молитвенные дома или синагоги, в которые допускались и язычники, и через это распространяли и между ними познание истинного Бога. Еврейский язык все более позабывался ими и вытеснялся греческим, который и усвоен был всеми жившими вне Палестины, и особенно в Египте, иудеями. Вследствие этого для них стал необходим даже перевод Св. Писания на греческий язык, и этот перевод совершен был в царствование египетского царя Птоломея II Филадельфа. Царь вошел с этой целью в сношение с первосвященником Елеазаром, который и прислал ему как подлинник Св. Писания, так и переводчиков в числе 72 человек (по шести от каждого колена). Перевод был сделан ими успешно и по одобрении его особым собранием ученейших мужей вошел во всеобщее употребление. Он известен под названием перевода семидесяти толковников (или просто перевода 70) и доселе употребляется в греческой церкви.
В 203 году до Р. Х. Египет, однако же, потерял свою власть над Иудеей, она отошла под владычество сирийских царей, и с этого времени началось тяжелое время для иудейского народа. Сирийские цари, встречая в иудеях сопротивление для своих замыслов о введении греческой религии и культуры в своем государстве, стали всячески угнетать их. Царь
Это страшное гонение имело, однако же, ту хорошую сторону, что возбудило в народе отвращение к насильственно навязывавшемуся эллинизму [15] и укрепило преданность своей вере. Священники дружно выступили на защиту истинной религии. Особую ревность показал престарелый священник Маттафия, который, гонимый за свою преданность истинной религии, удалился с своими пятью сыновьями в город Модин. Когда царский чиновник прибыл и в Модин для приведения царского указа в исполнение, то Маттафия убил первого, кто приблизился к языческому жертвеннику, а затем и самого чиновника и, сделав призыв всем ревнителям Иеговы следовать за собой, бежал со своими сыновьями в горы. Оттуда они начали делать набеги и истреблять языческие жертвенники. Сам Маттафия скоро умер, но завещал своему сыну Иуде продолжение его дела по освобождению страны от ига идолопоклонства. Предсмертное завещание престарелого отца одушевило Иуду геройской ревностью, и он под именем Маккавея, т. е. «молота на врагов», вместе со своими братьями геройски выступил на защиту религии. Собрав около себя всех ревнителей Иеговы, он нанес несколько жестоких поражений войску Антиоха Епифана и на время достиг заключения мира, которым и воспользовался для восстановления истинной религии со всем ее богослужением. Храм был вновь очищен и освящен, в воспоминание чего установлен был новый праздник «обновления» храма. Хотя Иуда Маккавей в возобновившейся войне погиб славной смертью героя, но его дело продолжалось другими его братьями Маккавеями.
15
Эллинизмом стало называться со времени Александра Великого увлечение всем греческим или эллинским, так как он сам задавался целью объединить весь мир не сколько силой оружия и политики, сколько единством греческого языка, нравов и образования. Евреи, говорившие на греческом языке, назывались эллинистами.
Между тем самого царя-мучителя постиг страшный гнев Божий в виде ужасной болезни, и он, заживо съедаемый червями, умер, проклинаемый всем иудейским народом. После его смерти Маккавеи сделались независимыми правителями страны и были родоначальниками так называемого Асмонейского рода князей (по имени родоначальника Маккавеев – Маттафии Асмонея). Под их властью народ иудейский опять некоторое время наслаждался миром и благоденствием; но скоро начались внутренние смуты как от соперничества различных представителей самого Асмонейского рода, так и от разделения народа на партии и секты, что все повело к ослаблению страны. Эти смуты особенно начались при преемниках Симона Маккавея, который сам, после славного управления народом, был коварно убит своим собственным зятем Птоломеем. Симону наследовал второй его сын Иоанн Гиркан, который, желая объединить под своей властью всю Палестину, разделявшуюся теперь на четыре отдельные области (Иудея — на юге, Самария — в середине, Галилея — на севере и Перея за Иорданом) стал называть себя «князем (всего) Израиля». С его царствованием закончился мир, водворенный доблестью Маккавеев и при его преемниках-сыновьях (Аристовуле и Александре Ианнее и особенно внуке Гиркане II) начались страшные беспорядки и смуты, которые послужили поводом для вмешательства римлян. Римский полководец Помией двинулся на Иерусалим (64 г. до Р. Х.), взял его штурмом, избил до десяти тысяч иудеев, осквернил храм внесением в него римских знамен и сам вошел даже во Святое Святых, хотя и не тронул священных сосудов. С этого времени Иудея, как вообще стала называться Палестина с ее четырьмя областями, сделалась подчиненной Риму и платила ему дань (с 63 г. до Р. Х.). Власть номинально принадлежала некоторое время преемникам Иоанна Гиркана, но скоро она перешла в руки хитрого идумеянина Антипатра, который и постарался при помощи римлян обеспечить ее за своим домом. Его сын Ирод действительно захватил власть над всей страной и подобострастной лестью перед римлянами добился титула «царя иудейского» (с 37 г. до Р. Х.).
Ирод, так называемый великий, был основателем новой иудейской монархии, на время как бы обещавшей восстановление древнего могущества и славы. Но в действительности она просуществовала только при жизни самого ее основателя, которой своей безумной расточительностью и кровожадной жестокостью окончательно подорвал нравственные и материальные силы народа. Идумеянин по происхождению и подобострастный ласкатель римлян, Ирод лишь позорил священный престол Давида. Свое восшествие на престол он ознаменовал принесением жертвы Юпитеру Капитолийскому, ввел языческие увеселения в самых стенах святого города и окружил себя отрядом наемных телохранителей. Чувствуя непрочность своего положения на престоле, он подверг беспощадному истреблению весь род Маккавеев и даже всех членов синедриона, которых он заподозрил в недостаточной преданности себе. Вся политика этого царя иудейского состояла в том, чтобы тешить свое честолюбие грандиозными постройками и подобострастно заискивать у римлян. Он построил и расширил несколько дворцов, укрепил прилегавшую к храму башню Барис и назвал ее в честь своего римского покровителя Антонией; восстановленный им город Самарию переименовал в честь Августа Севастией и в честь его же назвал великолепный приморский город Кесарию, ставшую впоследствии римской столицей Палестины. Все это, конечно, только сильнее раздражало против него собственный народ. Но чтобы заглушить народный ропот, а вместе с тем и удовлетворить своей страсти к строительству, он в восемнадцатый год своего царствования приступил к перестройке храма и в полтора года воздвиг новый великолепный храм, к которому впоследствии делались обширные пристройки, продолжавшиеся в течение нескольких десятилетий. Но это только на время могло утишить чувство недовольства и раздражения в народе, а вместе с тем не устранило и опасений Ирода за прочность своего престола. Поэтому он продолжал с кровожадной жестокостью истреблять всех, кто только навлекал его подозрение. Настала страшная эпоха убийств, казней и пыток. Опасаясь всех и каждого, Ирод, это безжалостное чудовище, как называет его Иосиф Флавий, с яростью обрушивался на всякого, кто только приходил с ним в соприкосновение, и жертвой его ярости и подозрительности между многими другими пали даже три его собственных сына, любимая его жена Мариамна, тесть с тещей и шурин его, первосвященник Аристовул. Убийства через повешение и сожжение, убийства через растерзание и утопление, убийства тайные на основании признаний, вымученных невыносимой пыткой, дела бесстыдной скотской похоти – вот чем наполнены летописи этого царствования. Подавленный всеми этими ужасами, народ трепетал, и в нем сильнее, чем когда либо, возрастало желание и вместе ожидание явления истинного сына Давидова, который бы низверг этого кровожадного похитителя престола. А это еще больше распаляло мрачную подозрительность и ярость Ирода, и в последние годы своего царствования, снедаемый уже своей омерзительной болезнью, скоро сведшей его в могилу, он совершенно охвачен был неукротимым зверством и кровожадным неистовством. Но в это-то именно время как громом поразили его своим известием восточные мудрецы, издалека пришедшие в Иерусалим поклониться не ему, Ироду, а новорожденному Царю иудейскому, истинному Сыну Давидову, звезда которого взошла на Востоке.
LI
Религиозно-нравственное состояние иудеев по возвращении из плена. Секты. Богослужение. Правление. Летосчисление
Плен вавилонский, бывший по объяснению пророков и по сознанию самого народа прямым наказанием Божиим за все те беззакония и идолопоклонство, которым бесстыдно предавался избранный народ, послужил для него весьма важным уроком, заставившим его глубоко призадуматься над своей судьбой. После периода славного могущества народ израильский вдруг оказался опять, как некогда в Египте, жалкой толпой рабов, отведенных в плен, где могла погибнуть и самая память о нем. Это страшное испытание опять невольно пробудило в нем сознание того, что сила его, как избранного народа, заключается именно в избравшем его Боге и в строгом соблюдении завета, который Он заключил с ним. И вот в израильском народе начинается религиозно-нравственное возрождение; в нем крепнет вера, зажигается пламенный патриотизм, заставлявший его плакать при одном воспоминании о Сионе с его величественным, но теперь разрушенным храмом, и разгорается ожидание того Избавителя, который должен, наконец, увенчать все великие обетования, данные отцам. Это ожидание ревностно поддерживали пророки, которые, утешая народ надеждой на избавление от плена, постоянно указывали и на то высшее избавление, которое ожидало их и все человечество в приближавшемся будущем. Во время плена пророк Иезекииль предсказывал о едином Пастыре единого многочисленного стада (Иез 34:23, 29; 37:22), а пророк Даниил даже точно вычислил своими седьминами самое время пришествия Его (Дан 9:24–27). Затем последние пророки в подробностях описывали признаки имеющего явиться Мессии, а в пророчестве Малахии уже возвещается о пришествии непосредственного предтечи давно обетованного Избавителя, и его пророчество составляет прямой переход от Ветхого Завета к Новому. Сам народ, познав горьким опытом непрочность земного могущества своих царей, все с большей напряженностью стал ожидать такого царя, который будет действовать силой Божией и водворит на земле правду и мир. Такое ожидание достигло своей высшей степени во время ужасов царствования Ирода, когда именно и пришло «исполнение времен».
Такое настроение народа, естественно, должно было повести к пробуждению новой ревности к исполнению закона Моисеева. Так как с разрушением храма и прекращением в нем священнодействий, служивших наглядным осуществлением для народа Закона Божия, народ лишился главного руководства для своей религиозно-нравственной жизни, то стало необходимым новое средство для поддержания в нем знания этого закона. Таким средством явилось чтение и изучение закона, и отсюда естественное усиление значения писанного закона. Народ жаждал послушать его и во время плена сходился на особые частные собрания, где люди, изучавшие закон, читали и изъясняли ему различные постановления закона. Так как с течением времени народ позабыл свой первоначальный еврейский язык, на котором написаны были книги Св. Писания, то изучение и изъяснение закона по необходимости должно было сделаться исключительным достоянием особых, наиболее развитых и просвещенных людей, которые и сделались вождями и руководителями религиозной жизни народа, получив почетное название «книжников». Таким именно книжником был Ездра-священник, и он по возвращении из плена ввел правильный порядок чтения и изъяснения Св. Писания народу. Так как святых книг в это время было уже много, и среди них обращалось несколько и таких книг, которые, имея религиозно-нравственное значение и удовлетворяя благочестивому чувству народа, однако же не имели боговдохновенного характера, то Ездра, чтобы дать народу возможность правильно судить, какие именно священные книги, в собственном смысле этого слова, составил подробный им список, который и получил название канона, т. е. правила (веры и жизни).
Ездра читает народу Закон
Книги, вошедшие в этот список, получили название «канонических», а остальные стали называться неканоническими. Из книг последних периодов в канон вошли: книги пророка Иезекииля и Даниила, а также трех последних пророков Аггея, Захарии и Малахии; третья и четвертая книги Царств, содержащие историю обоих еврейских царств; две книги Паралипоменон, или дополнений к этой истории; первая книга Ездры, в которой описывается возвращение иудеев из плена и создание второго храма, и книги Неемии и Есфирь – с историей деятельности этих лиц.
Значение писанного закона особенно усилилось с прекращением устного, в лице пророков. Последние имели своей задачей вносить дух в понимание буквы закона и тем возводить религиозно-нравственное сознание на высшую ступень. С прекращением же пророчества буква получила такое значение, что явились особые ревнители ее, которые полагали всю религию в самом тщательном и буквальном исполнении постановлений закона. Таковы были фарисеи, составившие собой особый класс в народе, как класс особенных (перушим — «отделенных») ревнителей закона. Это были правоверные законники, принимавшие весь закон, проповедовавшие веру в загробную жизнь, поддерживавшие в народе веру и благочестие, а вместе и пламенный патриотизм, что давало им огромное влияние на народ. Но отличительной их особенностью было то, что они не ограничивались одним законом Моисеевым, а считали необходимым соблюдать и все те предания, которые с течением времени образовались вокруг этого закона в качестве дополнений и разъяснений к нему. Так как эти предания почти исключительно относились к внешней обрядовой стороне закона, то она-то, по преимуществу, и сделалась предметом главного внимания фарисеев. Сюда относились постановления о самом строгом, доходившем до мелочности, соблюдении субботнего покоя, о различении чистой и нечистой пищи, об умовениях, одежде и т. д. Чтобы удобнее исполнять все эти многочисленные предания, фарисеи выделились в особый класс или в общину, чуждавшуюся общения с остальным народом, к которому они относились с высокомерным презрением как к «людям земли» и «неучам» (амгаарец). Лучшей стороной фарисейства была их ревность к распространению религии Иеговы, и в этом отношении они сделали весьма много, подготавливая через своих прозелитов почву и для распространения христианства среди языческих народов. Но их обрядовая мелочность, холодное бездушие, ханжество, высокомерие и возмутительная лицемерность, прикрывавшая маской набожности самые безнравственные деяния, и были теми их недостатками, которые навлекли на них молниеносное обличение Христа: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры». Противоположную крайность составляла другая секта – саддукеи, получившие свое название от своего вождя Садока. Признавая за священные книги только пятикнижие Моисея, они не предавали никакого значения обрядности и отличались вообще вольнодумством в области религии, отрицали бессмертие души и существование духов, воскресение тела и загробную жизнь, с ожидающими ее наградой и наказанием. К этой партии или секте принадлежали высшие и богатейшие классы, которые, не пользуясь любовью народа, искали поэтому опоры в иноземных правителях и дружили с родом Иродов. Она же захватила в свои руки должность первосвященника и дала из своей среды целый ряд первосвященников, которые лишь позорили своей личностью этот высокий священный сан. В это же время в иудейском народе, лишенном властного руководительства в религиозно-нравственном отношении, появились и другие секты и направления, в которых благочестивые люди искали убежища и успокоения от смут и мрачных настроений обыденной жизни. Такова секта ессеев, которые избегали шумной и суетной жизни городов, составляли общины отшельников и, воздерживаясь от брачной жизни и всяких вообще удовольствий, вели строгую жизнь, всецело посвящая ее молитве и размышлениям о законе. Они отрицали рабство, войну и торговлю, и во всей жизни правилом для них, по свидетельству Филона, служила «любовь к Богу, любовь к добродетели и любовь к человеку». Еще строже и замкнутее была секта терапевтов, т. е. «целителей» (недугов народов), которые предавались строгому аскетизму и, изнуряя себя непрерывным чтением закона и молитвой, позволяли себе вкушать только немного хлеба вечером. По субботам они собирались для общей молитвы, а в Пятидесятницу имели и общую трапезу. Секта эта была особенно распространена среди иудеев в Египте.
Все эти секты и партии были лишь выражением частных взглядов на религию и закон. Большинство же народа продолжало держаться тех религиозных установлений, которые связывались с храмом. Храмовое богослужение, естественно, должно было прекратиться и расстроиться с разрушением храма, так что во время вавилонского плена народ молился в частных собраниях или даже ограничивался уединенной домашней молитвой (как это видно из примера пророка Даниила). Но с построением второго храма вполне возобновилось в нем и богослужение со всеми священнодействиями, тем более, что самый храм построен был по образцу прежнего храма Соломонова, хотя по объему на одну треть больше его и с некоторыми новыми пристройками (двор для женщин и язычников), но, понятно, из гораздо менее ценных материалов. В прежнем составе была восстановлена и вся иерархия, во главе которой стояли первосвященники, имевшие тем более значения, что некоторое время они были и гражданскими правителями народа. К числу священных времен прибавились новые праздники, установленные в воспоминание новых событий в жизни народа. Таковы праздники: Пурим и Обновления. Первый учрежден в воспоминание чудесного избавления народа от истребления в царствование Артаксеркса по коварному навету Амана. Предпразднество его 13 Адара (в феврале) состояло в строгом посте, а 14-го и 15-го народ предавался неудержимому ликованию. В собраниях народа с благоговением читалась книга «Есфирь» и при всяком упоминании имени Амана все присутствующие ударяли руками и топали ногами, громко произнося: «Да погибнет память о нем!» Праздник Обновления установлен был в воспоминание обновления храма Иудой Маккавеем после осквернения его Антиохом Епифаном. Он продолжался восемь дней, совершался с необычайной торжественностью и ознаменовывался пышными процессиями и блистательной иллюминацией, вследствие чего назывался также «праздником огней». В храме в течение всех восьми дней праздника пелась великая аллилуия, состоящая из хвалебных псалмов 114–118. Важной особенностью в религиозной жизни народа после плена вавилонского было то, что народ не ограничивал своего богослужения исключительно храмом, а имел местные собрания или синагоги, где рядом с чтением и объяснением закона совершались и молитвы, и куда народ собирался по субботам.