Толстый
Шрифт:
Павел Зиновьич, давний знакомый отца, тоже большой начальник и потому небедный человек, которого Боре раньше изредка приходилось видеть в гостях, задумчиво почесал седой затылок.
— Там почти все стволы холощёные, если кремнёвый только… Хотя стоп!
Он, нисколько не сомневаясь, протянул Боре ключи.
— Второй подъезд отсюда, этаж шестой, квартира двадцать девять. Как зайдёшь, позвони, я тебе скажу, что делать и где искать.
Согласно кивнув, Боря схватил ключи и поплёлся в указанный подъезд. Отворив дверь квартиры, оказался в настоящем дворце. Отец, при всём своём богатстве, старался жить хорошо, но скромно, у него даже машина была не самая новая, а в квартире предпочитал обходиться самым обычным
Телефона хозяина он не знал, позвонил на отцовский. Отец передал хозяину.
— Я в квартире, куда дальше?
— Проходи в дальнюю комнату, там будет коллекция.
Проходя через квартиру, Боря обнаружил, что она двухэтажная, две квартиры соединялись винтовой лестницей. Умеет жить Павел Зиновьич. А в дальней комнате он обнаружил отделение Эрмитажа. Оружейное отделение. На стенах висели всевозможные шпаги и сабли, чуть поодаль стояли доспехи рыцаря, причём, судя по виду металла, отнюдь не новоделы, именно антиквариат. А у правой стены была застеклённая витрина с огнестрельным оружием, мушкеты, кремнёвые пистолеты, винтовки.
— Нашёл? — спросил в трубке хозяин всего этого великолепия.
— Угу, что брать?
— На витрине ничего. Там стол письменный, в нём два ящика, в нижнем ящике коробка деревянная, возьми её. Потом из верхнего вытащи банку и коробку картонную, всё это добро неси вниз.
Разумеется, Боря, прежде чем бежать вниз, проверил содержимое всех коробок. В большой деревянной обнаружился длинный ковбойский револьвер, к которому прилагались какие-то странные инструменты и дюжина свинцовых пуль в небольшом бархатном мешочке. В большой жестяной банке, литра на четыре, был насыпан порох, судя по цвету, дымный, картонная коробка содержала капсюли. Уже на ходу Боря сообразил, что радость от приобретения (пусть и не насовсем) такого красивого ствола была несколько преждевременной. Револьвер древний, как мамонтовы экскременты, ещё своего папу Кольта живым застал, а потому заряжается примитивным способом, в каждую камору придётся засыпать порох, потом вставлять пулю, потом замазывать воском, а сзади наживлять капсюль. Итого на перезарядку верных полчаса. Дорогие зомбаки, подождите, мне перезарядиться нужно.
Павел Зиновьич ждал его внизу.
— Принёс? Молодец, считай, что подарок. Пороха там надолго хватит, капсюлей тоже, а пуль мало, придётся тебе отливать самому, но потом, когда свинец достанем. Смотри и запоминай, два раза повторять не буду. Порох насыпаешь сюда, а уже из неё засыпаешь в каморы. Мерных пробирок нет, поэтому всё на глаз, сыпать нужно до такого уровня, чтобы туда пуля поместилась. Теперь пули, вставил, потом рычагом задавииил…
Он зарядил только одну камору, а остальное предоставил Боре. Тот, хоть и был не особо умелым, а к технике сложнее кувалды вообще подходил с опаской, справился, потратив на это всего навсего минут десять. Уже неплохо.
Пока они разбирались с оружием, остальные тоже не сидели сложа руки, приличный кусок двора вместе с небольшим автосервисом и стоянкой быстро огораживался колючкой, ставились бетонные блоки, для чего даже маленький автокран подогнали. Толпа вооружённых людей становилась всё больше. Тут Боря заметил на стоянке нескольких человек, которые были привязаны к торчавшим из земли стальным трубам.
— А с ними что? — спросил он отца.
— Укушенные, — нехотя объяснил тот. — Мы пока точно не знаем, обращаются ли от укуса, а если обращаются, то как быстро. Вот и проводим эксперимент. Пока никто не стал таким, но симптомы не обнадёживают. Там с ними медик наш заслуженный, Мойша Левинзон, ведёт наблюдение, даёт кое-какие лекарства, и всё записывает в журнал, потом свяжемся с теми, кто снаружи, им инфа не лишняя точно будет.
Доктора Мойшу (а точнее, Михаила Борисовича) Боря знал, светило медицины, профессор, сорок лет практики и всё такое. По любому вопросу компетентен, хотя по образованию, кажется, хирург.
— Готовы? — спросил мужик в зимнем камуфлированном бушлате с помповым ружьём в руках.
— Стройся! — скомандовал отец.
Группа захвата построилась свиньёй, на пятачке которой должна была находиться «бронетехника» — джип с усиленным бампером. Огнестрельное оружие было не у всех, некоторые держали в руках тяжёлые мачете, судя по блеску металла, явно выточенные здесь же, в автосервисе как раз жужжала болгарка. Сам Боря положил в карман кувалду, чтобы рукоятка торчала, револьвер — это хорошо, но в ней патроны никогда не закончатся и осечки она не даст.
Всего в группе насчитывалось больше двадцати человек, которые сейчас вышагивали за машиной бодрым, едва ли не строевым шагом. Улица героя Матросова была параллельной, но вот выйти на неё оказалось непросто. А потом ещё требовалось подняться наверх, где она пересекалась с улицей Лермонтова, а уже там, на углу, находился вход в злополучный салон красоты.
Разумеется, мертвяки, хоть и обладали зародышем соображалки, всё же попробовали группу людей на прочность. Из-за угла выметнулись сразу трое. Но пробежать смогли не больше пяти шагов, выстрелы из дробовика сбили их с ног, картечь попала в грудь, кровь текла ручьём, но твари умирать отказывались.
— Контроль, — скомандовал отец, возглавлявший операцию.
Патроны тратить не стали, двое молодых парней с мачете подскочили к извивавшимся тварям и в несколько ударов перерубили им шеи. При этом во все стороны летели кровавые ошмётки, от которых они сами защищались намотанными на лицо шарфами и слесарными очками.
Остальные представители мёртвого сообщества от такого примера стали гораздо умнее и теперь старательно прятались за машинами. До места событий добрались почти без заминок. У дверей салона красоты был аншлаг, там стояло два десятка тварей, активно скребущих ногтями по стеклянной двери, выбить они его почему-то не могли, то ли стекло бронированное, то ли мёртвых мозгов не хватило камень взять. Стекло было прозрачным, в этой части города свет отчего-то горел, но что именно происходит внутри, разглядеть всё равно не получалось.
— Им там мёдом намазано? — спросил высокий парень в черном флотском бушлате, явно бывший моряк, в руке он сжимал ту самую двустволку, от которой отказался Боря, а на поясе непонятным образом было закреплено мачете.
— Разберёмся, — скомандовал отец и стукнул в стекло, привлекая внимание водителя джипа. — Сдай назад, разгонись и по толпе, чтобы как кегли, понял?
— Сделаем, — откликнулся водитель, которого Боря не рассмотрел из-за слишком сильной тонировки стекла.
Дорога здесь была почти пуста, кое-какое пространство для манёвра машины сохранялось. Водитель сдал назад метров на десять, потом взревел двигателем и рванул с места, набирая первую космическую скорость. Сразу запахло горелой резиной. Тяжёлая машина врезалась в толпу монстров, в самом деле, разнося их, словно кегли, отдельные лёгкие особи отлетели метров на восемь.
— Вперёд, — скомандовал отец, вскидывая карабин.
Те, кто имел холодное оружие, теперь обнажили клинки. Павел Зиновьич и вовсе вскинул над головой казачью шашку. Боря вынул из-за ремня револьвер. Жаль, не было возможности опробовать в деле, хоть по мишени пару раз выстрелить, нужно же было прикинуть дальнобойность и отдачу. Но это он теперь такой умный, а полчаса назад не догадался. Оставалось надеяться, что оружие хотя бы просто выстрелит при нажатии на спуск, нужно только не лезть вперёд других и стрелять исключительно в упор.