Том 1. Одесские рассказы
Шрифт:
Впервые: Новая жизнь, 1918, 7 июня, рубрика: Петербургский дневник.
Зверь молчит *
Впервые: Новая жизнь, 1918, 9 июня, рубрика: Дневник.
Финны *
Впервые: Новая жизнь, 1918, 11 июня, рубрика: Дневник.
Новый быт *
Впервые: Новая жизнь, 1918, 20
СкоропадскийПавел Петрович (1873–1954) — генерал-лейтенант русской армии, в 1918 году — гетман Украинской державы, боровшийся с большевиками, позднее — в эмиграции.
Случай на Невском *
Впервые: Новая жизнь, 1918, 27 июня, рубрика: Дневник.
Святейший патриарх *
Впервые: Новая жизнь, 1918, 2 июля, рубрика: Дневник.
Тихон(Василий Иванович Белавин, 1865–1925) — патриарх всея Руси (с 1917 года), боролся с большевиками, в 1922 году арестован, позднее сотрудничал с Советской властью.
На Дворцовой площади *
Впервые: Жизнь искусства. 1918, 11 ноября, рубрика: Дневник. Марсельеза — французская революционная песня, официальный гимн Франции (слова и музыка К. Ж. Руже де Лиля, 1792).
Концерт в Катериненштадте *
Впервые: Жизнь искусства, 1918, 13 ноября, рубрика: Дневник.
Закат (пьеса в 8 сценах) *
Впервые: Новый мир, 1928, № 2.
Печатается по: Бабель И. Рассказы. М., 1936.
В двухтомнике 1990 г. пьеса напечатана по машинописи, представленной в Главрепертком МХАТом-2 (ЦГАЛИ, ф. 656, оп. 1, ед. хр. 198). Она практически не отличается от публикуемого текста. Самое существенное изменение — сокращение двух финальных реплик об Иисусах до одной (см. ниже).
Пьеса в первоначальном варианте была сочинена всего за несколько дней в августе 1926 г. на станции Ворзель в 40 км от Киева. Ее история отражена в письмах к Т. В. Кашириной (Ивановой).
«Очень я захвачен сейчас коммерческим делом (правда, тряхнул кровью предков), которое я затеял. Результаты должны сказаться скоро», — пишет Бабель 19 августа 1926 г.
«В Ворзеле за 9 дней я написал пьесу. Это значит, что за девять дней жизни в условиях, мною выбранных, я успел больше, чем за полтора года. <…> Прошу тебя, никому не говори о пьесе. Я очухаюсь и недели через две посмотрю, что у меня вышло», — сообщает он тому же адресату через неделю, 26 августа.
Еще через две недели первоначальное воодушевление исчезает. «Пьесу буду переписывать перед отъездом в Москву. Я ею как-то не интересуюсь и тебе не рекомендую. У меня сложилось дурное отношение к моим „произведениям“. Раньше они мне нравились по крайней мере во время написания, а теперь этого нет. Я пишу, сомневаясь и зевая. Увидим, что из этого получится», — написано уже из села Хреновое 8 сентября.
В конце того же месяца, 29 сентября, сомнения нарастают: «Весь вопрос в том — хлебную ли пьесу я сочинил? Беда, что к революции пьеса не имеет никакого отношения, как ни верти, она чудовищно дисгармонирует с тем, что теперь в театре делают, и в последней сцене дураки могут усмотреть „апофеоз мещанства“. А так как цензура не может не состоять из дураков, то… поживем, увидим… Вообще же к этой пьесе нельзя относиться серьезно. К сожалению, я мало смыслю в драматургии и вышел, кажется, легковесный пустячок. Очень жаль, что мне не с кем посоветоваться».
В октябре Бабель читал «Закат» в Москве. «Пьеса моя произвела на слушателей (Марков, Воронский и несколько актеров Художеств. театра) благоприятное впечатление, но мы условились, что я сделаю кое-какие дополнения. Я чувствую, что третья сцена у меня не доработана, и не хочу сдавать пьесу в таком виде. Вообще говоря, если принять во внимание быстроту, с какой я написал ее, то ее нынешнее состояние надо признать удовлетворительным. Искания мои „художественной законченности“ плохи только в том отношении, что получение денег откладывается до того времени, когда я сочту, что пьеса выправлена, а счесть это я могу черт меня знает когда», — сообщает он Т. В. Кашириной (Ивановой) 18 октября.
25 марта 1927 г. состоялось чтение в Киеве, а на следующий день появилось первое печатное упоминание о драме в газете «Вечерний Киев» (1927, 26 марта): «Вчера читал пьесу. Вечер прошел с „материальным и художественным“ успехом. Посылаю тебе рецензию, посылаю потому, что это первые строки о детище, которое я до написания очень любил. Третью сцену выправил, но недостаточно, каждый раз что-нибудь подчищаю и думаю, что доведу в конце концов до приличного состояния, а то рецензент прав насчет ржавых мест».
Сначала пьеса была поставлена в Баку (премьера 23 октября 1927 г.) и Одессе (премьера 25 октября 1927 г.). Премьера «Заката» во МХАТе-2, разрешенная цензурой с существенными изменениями, состоялась 28 февраля 1928 года (режиссер Б. Сушкевич).
Бабель следил за постановкой из Парижа и предчувствовал, даже пророчил неудачу.
«„Закат“ провалился с небывалым позором» (А. Г. Слоним, 18 февраля 1928 г.).
«Дорогой Лев Вениаминович! Сделайте милость, пойдите на представление „Заката“ и потом не поленитесь описать мне этот позор» (Л. В. Никулину, 28 февраля 1928 г.).
«Кстати, о „Закате“. Горжусь тем, что провал его предвидел до мельчайших подробностей. Если еще раз в своей жизни напишу пьесу (а кажется — напишу), буду сидеть на всех репетициях, сойдусь с женой директора, загодя начну сотрудничать в „Вечерней Москве“ или в „Вечерней Красной“ — и пьеса эта будет называться „На переломе“ (может, и „На стыке“) или, скажем, „Какой простор“…» — иронизирует Бабель в письме тому же автору 20 марта 1928 г.
На предложение редактора «Нового мира» опубликовать «Закат» до постановки на сцене Бабель ответил отказом: «Напечатать „Закат“ до постановки — значит… Вы знаете, что это значит… „В руки твои предаю дух мой…“» (В. П. Полонскому, 29 октября 1927 г.)