Том 1. Стихотворения
Шрифт:
«Шел Господь пытать людей в любови…» (с. 42). — Р16; сб. «Салон поэтов. Весенний первый». Избр. стихи за 1914–1916 гг., М., 1917, с. 55; сб. «Весенний салон поэтов», М., 1918, с. 75; Р18; Рус. (корр. отт. Тел.); Р21; Грж.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Автограф неизвестен. Датируется по помете в наб. экз. 1914 г.
4 июня 1915 г. С.М.Городецкий писал Есенину в КонС.А. Тиново: «Был здесь Бальмонт. Показывал ему твои портреты и стихи, где нищий дает Богу хлеб — понравилось чрезвычайно» (РГАЛИ).
Осень (с. 43). — Ск-1, с. 116; Г18; сб. «Весенний салон поэтов», М., 1918, с. 75; Р18; Рус. (корр. отт. Тел.); Р21; И22; Грж.; Б. сит.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Автограф неизвестен. В Гн — вырезка из Ск-1 без авторских помет. Датируется
В Ск-1 открывает цикл «Голубень», куда вошли еще три стихотворения («О красном вечере задумалась дорога…», «Синее небо, цветная дуга…» и «О товарищах веселых…»); заключительная дата цикла — 1916 г. Начиная с Р18, включалось не в «Голубень», а в сборник «Радуница». Посвящение Р.В.Иванову-Разумнику возникло не ранее 1916 г., времени знакомства Есенина с ним. Вероятнее всего, посвящение, равно как и дата, относятся ко времени формирования цикла.
Сборник Ск-1 вышел 1 августа 1917 г., хотя работа над ним началась еще во второй половине 1916 г. Точная дата передачи Есениным рукописи цикла Р.В.Иванову-Разумнику неизвестна, но наиболее вероятно, что это произошло во второй половине ноября 1916 г. Именно с этим скорее всего связано то, что 30 ноября 1916 г. Есенин обратился к сотруднику редакции Бирж. вед. А.Л.Волынскому с просьбой «задержать» публикацию в газете двух стихотворений («О товарищах веселых…» и «О красном вечере задумалась дорога…»). Видимо, стихи были сданы в редакцию газеты, но потом переданы в Ск.: в ноябре 1916 г. собирал Р.В.Иванов-Разумник рукописи для «Скифов». «…Все присылайте не позднее 15 ноября», — писал он, например, Андрею Белому 18 октября 1916 г. (РГБ). Сборник был набран в январе 1917 г. Очевидно, тогда же Есенин держал его корректуру, ибо 6 февраля он сообщил Р.В.Иванову-Разумнику дополнительные поправки в тексте. Печататься сборник должен был в феврале, но был задержан в типографии и вышел только 1 августа 1917 г.
Критики быстро выделили это стихотворение. Хотя некоторые прежде всего обратили внимание на сходство с Блоком (см. прим. к «Не ветры осыпают пущи…»), другие увидели в стихотворении пример особенностей образной системы именно Есенина. В статье «Гармония образов» Г.Ф.Устинов, отметив, что Есенин — «творец бесчисленного количества образов» и этим существенно отличается от предшественников, в частности, от символистов, писал: «…они — поэты звука, в то время как Есенин — поэт образа. И только в некоторых местах он очень удачно сочетает и звуки и образы, как, например, в стихотворении „Осень“» (газ. «Советская страна», М., 1919, 3 февраля, № 2). Н.М.Тарабукин, отвергая претензии имажинистов на исключительное владение поэтическим образом, который якобы принадлежит только им, писал: «Образ — тело и душа поэзии. У Есенина образ имеет целый ряд особенностей. Изобразительной стороной его образов является деревенский пейзаж. Метафора образа строится обычно по нисходящей линии: явление более общего порядка и большей значительности он наделяет свойствами явлений более частных и меньшей значимости. Прежние поэты обычно олицетворяли обыденный предмет в какой-нибудь «возвышенный» образ. Есенин поступает наоборот. Солнце он сравнивает с колесом, луну — с лягушкой. Отличительной чертой его образов является их антропоморфизм. Он наделяет природу свойствами человека или животных. Осень для него — „рыжая кобыла“, ветер — схимник, который „мнет листву по выступам дорожным“, месяц — ягненочек, изба — старуха, закат — красный лебедь, синий сумрак — стадо овец. „Никому и в голову не встанет, что солома это тоже плоть“, — говорит он…» (журн. «Горн», М., 1923, № 8, с. 224; статья в тетради, где Есенин собирал отзывы о своем творчестве — ГЛМ). В пролеткультовской критике стихотворение осуждалось за религиозность и церковность.
Иванов Разумник Васильевич (1878–1946) — литературный критик и публицист (печатался под псевдонимом Иванов-Разумник). Сыграл решающую роль в формировании «скифства» — идейно-литературного объединения, к которому примыкали, в частности, Блок, Андрей Белый, Есенин, Клюев и др. (Dobringer E. «Der Literaturkritiker R.V.Ivanov-Razumnik und seine Konzeption des Skythentums», Munchen, 1991). Участие в этом объединении имело большое значение в духовной жизни Есенина. Об истории взаимоотношений Есенина и Иванова-Разумника — см. т. 6 наст. изд.
«Не ветры осыпают пущи…» (с. 44). — Бирж. вед., 1915, 22 ноября, № 15225; Р16; Р18; Р21; Грж.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Беловой автограф
Стихотворение датируется по наб. экз., где помечено 1914 г.
В рецензии на Р16 З.Д.Бухарова отмечала, что автор — прежде всего «лирик и художник родного быта». «Мыслитель в нем только еще намечается, но намечается своеобразно, чутко, истинно народно», — писала она и в доказательство приводила данное стихотворение (Н. прил., 1916, № 5, май, стб. 149). С.Я.Парнок отнесла стихотворение к числу лучших в первом сборнике поэта (журн. «Северные записки», Пг., 1916, № 6, июнь, с. 219). К.Мочульский видел в стихотворении варьирование блоковских мотивов. «У Блока — Христос ходит по голым русским степям, плывет, распятый, по глади ее свинцовых рек в „цепях и розах“, стоит за окошком тюрьмы, ведет двенадцать разбойников сквозь снежную вьюгу. Есенин варьирует эти мотивы», — писал он и цитировал, в частности, данное стихотворение. «Особенно напоминают Блока», по его мнению, последние строки «Осени» (газ. «Звено», Париж, 1923, 3 сентября, № 31).
Помазуемый Богом — Христос. Христос — в буквальном переводе с греческого «помазанник», т. е. тот, над кем совершается священный обряд помазания — царь, первосвященник, пророк. Имя Христа символизирует совмещение в нем этих трех ипостасей. Народные предания о странствии Христа в образе нищего послужили основой стихотворения «Шел Господь пытать людей в любови…».
В хате (с. 46). — ГЖ, 1915, № 17, 22 апреля, с. 13; Р16; Р18; Рус. (корр. отт. Тел.); Р21; И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.; И25.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Автограф неизвестен. Датируется по в наб. экз., где помечено 1914 г. Сохранился выполненный в 1925 году И.И.Есениным и просмотренный автором список стихотворения (ГЛМ; см. с. 395–396 наст. тома).
Стихотворение быстро приобрело известность в литературных кругах и расценивалось как своего рода «визитная карточка» Есенина. В этой связи Н.А.Клюев (еще до личного знакомства с Есениным) писал ему, пытаясь оградить от чуждых в его понимании влияний: «Твоими рыхлыми драченами объелись все поэты, но ведь должно быть тебе понятно, что это после ананасов в шампанском. Я не верю в ласки поэтов-книжников <…> Быть в траве зеленым и на камне серым — вот наша с тобой программа, чтобы не погибнуть. Знай, свет мой, что лавры Игоря Северянина никогда не дадут нам удовлетворения и радости твердой…» («Есенин и современность», М., 1975, с. 239).
В печати стихотворение выделялось, начиная с первых отзывов. З.Д.Бухарова писала: «Стихи его очаровывают, прежде всего, своею непосредственностью; они идут прямо от земли, дышат полем, хлебом и даже более прозаическими предметами крестьянского обихода…». Приведя далее почти все стихотворение, она завершала: «Вот поистине новые слова, новые темы, новые картины!.. И как недалеко надо ходить за ними!.. В каждой губернии целое изобилие своих местных выражений, несравненно более точных, красочных и метких, чем пошлые вычурные словообразования Игоря Северянина, Маяковского и их присных» (газ. «Петроградские ведомости», 1915, 11 июня, № 128). Сходную оценку давали Н.Венгров (журн. «Современный мир», Пг., 1916, № 2, февраль, с. 159), П.Н.Сакулин («Мила, бесконечно мила поэту-крестьянину деревенская хата, где „пахнет рыхлыми драченами, у порога в дежке квас, над печурками точеными тараканы лезут в паз“. Он превращает в золото поэзии все — и сажу над заслонками, и кота, который крадется к парному молоку, и кур, беспокойно квохчущих над оглоблями сохи, и петухов, которые запевают „обедню стройную“, и кудлатых щенков, забравшихся в хомуты. Поэзия разлита всюду. Умей только ощущать ее» — журн. «Вестник Европы», Пг., 1916, № 5, май, с. 205) и другие критики. Лишь С.Я.Парнок высказала существенно иное суждение. Она выразила надежду, что «поэт не слишком проникнется городским сознанием интересности деревни и такие эстетские nature mort'ы, как „В хате“, утратят для него заманчивость стихотворной темы» (журн. «Северные записки», Пг., 1916, № 6, с. 220). Но эти слова адресованы были, видимо, не столько Есенину, сколько тем критикам (например, З.Н.Гиппиус), которые именно эту «натюрмортность» в Есенине особо одобряли.