Том 1. В дебрях Индии (с илл.)
Шрифт:
— Быть не может!
— Не имей я даже надобности представить тебе молодого франгиса, я все равно пришел бы.
— Благодарю тебя, Рама-Модели!
— Не друг ли ты наших братьев, не надежда ли старого Индостана!.. Какая неосторожность! Погасите костер!
— Он находится за пригорком и никто не может видеть его из Пуант-де-Галля.
— Гора кишит шпионами. Ты хочешь предупредить их о нашем присутствии?
— Пусть будет по-твоему! Нариндра, погаси!
— Он, кстати, больше и не понадобится, вы все пойдете со мной в Башню Раджей. Лучше и в то же время хуже места нельзя было выбрать; лучше потому, что оно забито черными пантерами — отсюда название озера — и ни один сингалец не рискнет идти сюда; хуже потому, что завтра гора будет оцеплена тремя батальонами сингальских сипаев и нам невозможно будет бежать; склоны здесь так круты, что им достаточно будет охранять только те долины, откуда можно подняться на гору и куда можно спуститься, и у вас будет отрезана всякая возможность к побегу.
— Что ты говоришь?
— То, что мне рассказал сам сиркар губернатора… сегодня вечером он нарочно поспешил ко мне, чтобы сказать об этом.
— А как насчет Башни Раджей? Дорого можно продать в ней свою жизнь?
— Нечего и думать о борьбе! Сегодня же ночью вы отправитесь в леса Анурадхапура, где никто не посмеет преследовать вас. Там такие ущелья, что два решительных человека могут остановить целую армию. Оттуда вы доберетесь до болот Тринкомали!..
— Этим самым путем мы пришли сюда.
— Дорога туда, следовательно, вам известна, и вы легко доберетесь до мыса Кумари на Большой Земле. Только там вы будете в безопасности среди наших. А когда назначен великий день?
— После нашего прибытия в Пондишери, я уже получил все необходимое от нашего корреспондента из Европы.
— Оставаться мне на Цейлоне, следовательно, бесполезно. Я последую за тобой и буду сражаться бок о бок с твоими.
— Итак, ты ничего не добился от бывших принцев этой страны?
— Ничего! Они получают пенсию от англичан и ведут никчемную и праздную жизнь, пользуясь золотом чужеземцев, вернее, жалкими остатками тех богатств, которые были украдены у них завоевателями и часть которых, угодно было оставить в их пользу.
— Как! Даже Синга-Раджа, семейные воспоминания которого так тесно связаны с легендарными преданиями большого острова, что он носит название его предков — Сингала? Он, который боролся до последней минуты…
— Он в таком же унынии, как и другие. Тебе известно, конечно, древнее предание буддистов, что Страна Цветов до тех пор только будет независима, пока гору Курунегала, самую высокую на острове, не прорежет огненная колесница. И вот, когда англичане провели железную дорогу из Коломбо в Канди, они воспользовались этой легендой и провели туннель через гору; предсказание священных книг, таким образом, исполнилось, и последний потомок древней династии Салер-Сурья-Ванса подчинился английскому губернатору. Ты видишь теперь, что нет надежды на то, чтобы народ действовал заодно с нами до тех пор, пока мы не вернемся сюда освободителями. А теперь я поведу вас к Башне Раджей, где нас ждет молодой путешественник вместе с моим братом Шива-Томби-Модели.
— Известно ли тебе, что нужно этому незнакомцу от меня?
— Об этом между нами не было сказано ни одного слова!
— Хорошо… мы следуем за тобой. Еще одно слово! Боб Барнет ушел сегодня утром на охоту в долины востока и еще не вернулся. Я боюсь, что с ним приключилось что-нибудь или что он, поддавшись искушению пройти в Пуант-де-Галль, был там арестован.
— Могу тебе поручиться, что Сахиб не был в Пуант-де-Галле. Тебе известно, что город состоит из набережной и двух параллельных улиц, а потому чужеземец не может остаться там незамеченным.
— В обычное время, но не во время наплыва пассажиров, которых там теперь много…
— Ты ошибаешься. Ни один солдат с трех английских пароходов не сошел еще на землю. Что касается французского пакетбота, то на нем только одна восьмая часть — французы, остальные же все офицеры индийской армии, которым не хватило места на судах с солдатами. Барнет, я уверен, не уходил с горы, а долина, куда он отправился охотиться, не оставляет сомнений в причине его исчезновения.
— Что ты говоришь? — пробормотал Сердар сдавленным от волнения голосом.
— Ее называют «Sava Telam», то есть долина Трупов, по причине того, что там находится множество костей людей и буйволов. Немногие охотники могут похвастаться тем, что вернулись оттуда целыми и невредимыми.
— Неужели мы должны оставить надежду?
— Не знаю… в этом месте обычно собираются все черные пантеры этой горы; они не терпят там ни тигров, ни ягуаров. В противоположность тому, что говорят о жестокости этих животных те, кто их не знает, они трогают человека только в том случае, когда голодны или ранены. Пусть Нариндра и Сами останутся здесь, чтобы предупредить твоего друга, если он вернется, что мы в Башне Раджей. Если же после окончания нашего разговора с молодым путешественником он еще не вернется, то мы отправимся его искать… Мы должны еще до рассвета быть далеко отсюда. С первыми проблесками дня, как я тебе уже говорил, оба склона Соманта-Кунта будут окружены кордоном войска.
— Скорей же! Я сгораю от нетерпения узнать причины странного визита ко мне… Ты не боишься, что с Нариндрой и Сами что-нибудь случится во время нашего отсутствия?
— Взгляни: луна только что взошла… полнолуние, и она светит ярко. Даю слово, что ни одна пантера не посмеет взойти на плато при таком ярком свете.
III
ПОСОВЕТОВАВ ОСТАВШИМСЯ ИНДУСАМ БЫТЬ осторожными и поспать, Сердар догнал Раму-Модели, который опередил его и уже спускался по лощине, противоположной той, по которой ушел Боб Барнет. Индус шел тем легким и ровным шагом, каким обычно ходили представители его племени, не оставляя после себя следов.
Менее чем через час они прибыли к Башне Раджей.
На Цейлоне, как и во всей Индии, по распоряжению прежних властителей страны в пустынных местах, населенных хищными зверями, были выстроены кирпичные четырехугольные башни, служившие убежищем для путешественников, которые заблудились или были застигнуты ночью в этих опасных дебрях. Отсюда происходит название Башни Раджей, данное им местными жителями. В прежние времена в этих зданиях всегда можно было найти запас риса, постоянно пополняемый щедротами властителей, а также все необходимые кухонные принадлежности и циновки для спанья; но англичане положили конец подобным филантропическим затеям, и от этих караван-сараев, где бедняки не только могли отдохнуть от усталости, но и подкрепить свои силы вкусной пищей, не осталось ничего, кроме четырех стен. Так исчезло большинство древних благотворительных учреждений, порожденных законами гостеприимства, столь почитаемыми на Востоке… Брать все и ничего не давать взамен значит, по мнению англичан, дарить народу благодеяния цивилизации.