Том 11. Драматические произведения 1864-1910 гг
Шрифт:
Анисья. Да уж я и сама, кума, думаю. Ведь как обидно другой раз. Кажется, разорвала б его. А увижу его, — нет, не поднимается на него сердце.
Кума. Видимое дело, напущено. Долго ль, матушка моя, испортить человека. То-то, погляжу я на тебя, куда что делось.
Анисья. Вовсе в лутошку ноги сошлись. А на дуру-то, на Акулину, погляди. Ведь растрепа-девка, нехалявая, а теперь погляди-ка. Откуда что взялось. Да нарядил он ее. Расфуфырилась, раздулась, как пузырь на воде. Тоже, даром что дура, забрала себе
Кума. О-ох, житье твое, кума, погляжу. Завидуют тоже люди. Богаты, говорят. Да, видно, матушка моя, и через золото слезы льются.
Анисья. Есть чему завидовать. Да и богатство-то все так прахом пройдет. Мотает денежки, страсть.
Кума. Да что не ты, кума, больно просто пустила? Деньги твои.
Анисья. Кабы ты все знала. А то сделала я промашку одну.
Кума. Я бы, кума, на твоем месте прямо до начальника до большого дошла. Деньги твои. Как же он может мотать? Таких правов нет.
Анисья. На это нынче не взирают.
Кума. Эх, кума, посмотрю я на тебя. Ослабла ты.
Анисья. Ослабла, милая, совсем ослабла. Замотал он меня. И сама ничего не знаю. О-о, головушка моя бедная!
Кума. Никак, идет кто? (Прислушивается. Отворяется дверь, и входит Аким.)
Те же и Аким.
Аким (крестится, обивает лапти и раздевается). Мир дому сему. Здорово живете? Здорово, тетенька.
Анисья. Здорово, батюшка. Из двора, что ль? Проходи, раздевайся.
Аким. Думал, тае, дай, значит, схожу, тае, к сынку, к сынку пройду. Не рано пошел, пообедал, значит, пошел; ан снежно как, тае, тяжко, идти тяжко, вот и, тае, запоздал, значит. А сынок дома? Дома сынок то есть?
Анисья. Нетути; в городу.
Аким (садится на лавку). Дельце до него, то есть, тае, дельце. Сказывал, значит, ему намедни, тае, значит, об нужде сказывал, лошаденка извелась, значит, лошаденка-то. Объегорить, тае, надоть, лошаденку-то какую ни на есть, лошаденку-то. Вот и, тае, пришел, значит.
Анисья. Сказывал Микита. Приедет, потолкуете. (Встает к печи.) Поужинай, а он подъедет. Митрич, иди ужинать, а Митрич?
Митрич (рычит, просыпается). Чего?
Анисья. Ужинать.
Митрич. О господи, Микола милослевый!
Анисья. Иди ужинать.
Кума. Я пойду. Прощавайте. (Уходит.)
Аким, Анисья и Митрич.
Митрич (слезает).
Аким. Э! Митрич! Ты что же, значит, тае?
Митрич. Да вот в работниках, у Никиты, у сына у твоего, живу.
Аким. Ишь ты! Значит, тае, в работниках у сына-то. Ишь ты!
Митрич. То в городу жил у купца, да пропился там. Вот и пришел в деревню. Причалу у меня нет, ну и нанялся. (Зевает.) О господи!
Аким. Что ж, тае, али, тае, Микишка-то что делает? Дело, значит, еще какое, что работника, значит, тае, работника нанял?
Анисья. Какое ему дело? То управлялся сам, а нынче не то на уме, вот и работника взял.
Митрич. Деньги есть, так что ж ему…
Аким. Это, тае, напрасно. Вот это совсем, тае, напрасно. Напрасно это. Баловство, значит.
Анисья. Да уж избаловался, избаловался, что и беда.
Аким. То-то, тае, думается, как бы получше, тае, а оно, значит, хуже. В богатстве-то избалуется человек, избалуется.
Митрич. С жиру-то и собака бесится. С жиру как не избаловаться! Я вон с жиру-то как крутил. Три недели пил без просыпу. Последние портки пропил. Не на что больше, ну и бросил. Теперь зарекся. Ну ее.
Аким. А старуха-то, значит, твоя где же?..
Митрич. Старуха, брат, моя к своему месту пристроена. В городу по кабакам сидит. Щеголиха тоже — один глаз выдран, другой подбит, и морда на сторону сворочена. А тверезая, в рот ей пирога с горохом, никогда не бывает.
Аким. О-о! Что же это?!
Митрич. А куда же солдатской жене место? К делу своему пределена.
Молчание.
Аким (к Анисье). Что ж Никита-то в город, тае, повез что, продавать, значит, повез что?
Анисья (накрывает на стол и подает). Порожнем поехал. За деньгами поехал, в банке деньги брать.
Аким (ужинает). Что ж вы их, тае, деньги-то куда еще пределить хотите, деньги-то?
Анисья. Нет, мы не трогаем. Только двадцать или тридцать рублей; вышло, так взять надо.
Аким. Взять надо? Что ж их брать-то, тае, деньги-то? Нынче, значит, тае, возьмешь, завтра, значит, возьмешь, — так все их и, тае, переберешь, значит.
Анисья. Это окромя получай. А деньги все целы.
Аким. Целы? Как же, тае, целы? Ты бери их, а они, тае, целы. Как же, насыпь ты, тае, муки, значит, и всё, тае, в рундук, тае, или амбар, да и бери ты оттуда муку-то, — что ж она, тае, цела будет? Это, значит, не тае. Обманывают они. Ты это дознайся, а то обманут они. Как же целы? Ты, тае, бери, а они целы.