Том 16. Фредди Виджен и другие
Шрифт:
Слово «препоны» было для Костолома новым, как, впрочем, и многие другие слова, которые произносил Гораций, но главную суть он уловил и сказал, что больше скрипеть не будет. Костолом по-детски верил в своего вождя. Если шеф поставил на работе печать «Одобрено», то и размышлять не о чем.
— А когда мы вам понадобимся?
— Я вас извещу. В таких делах спешка противопоказана. Однако будьте готовы ехать в Веллингфорд по первому моему зову. А пока угощайтесь сигарой. Вам же, Ферди, пора заняться обязанностями по дому.
— Хорошо, шеф.
Ферди собрал остатки завтрака и удалился, но через минуту вернулся с виноватым
— Простите, шеф, забыл сказать. Вчера, пока вас не было, снова заходил Чарли.
Гораций заметно вздрогнул.
— Чарли?
— Да. Чего ему нужно, не сказал, просто спросил вас, а когда я ответил, что вы уехали, не поверил. Весь дом обошел, вас искал, а не найдя, сказал, что зайдет еще.
— Зайдет еще, — вдумчиво повторил Гораций.
Лишь через несколько минут он вновь обрел душевное равновесие, вспомнив, что уезжает в Вустершир, где Чарли вряд ли его разыщет. Он как раз наставлял Ферди при встрече с Чарли ни в коем случае не упоминать Мэллоу-холл, когда Ферди сказал, что его просят к телефону.
Для людей деловых время — деньги, поэтому их телефонные разговоры обычно бывают краткими, и Гораций в этот раз не стал отступать от правил. Сказав «Алло» и выслушав несколько крайне неприятных слов, он нервно повесил трубку, не видя причин продолжать беседу. Когда он вернулся и рухнул в кресло, лицо его выражало величайший душевный дискомфорт, а в голосе отсутствовала обычная звучность.
— Звонил Чарли.
Так Костолом и думал. Капельки пота на лбу господина и повелителя были достаточно красноречивы.
— Говорит, если я не отдам то, что ему якобы причитается, он отстрелит мне голову.
Здесь Костолом смог вставить слова утешения:
— Не станет он этого делать, сэр. Здесь не Чикаго. Он знает, что в Англии порядки другие. Охота ему рисковать пожизненным за мокрое дело. Продырявит вам руку или там ногу.
Гораций не успокоился. Он не хотел, чтобы ему дырявили руку или там ногу, о чем и сказал Костолому. Костолом согласился, что мысль резонная, и предложил другой вариант.
— А чего бы ни отдать ему деньги?
Глаза Горация, до сих пор просто выпиравшие из орбит, вспыхнули огнем.
— Нет! Это дело принципа! — вскричал он, и Костолом понял, что уговоры бессмысленны. Если шеф пошел на принцип, его не переубедить.
— Ну ладно, в этой деревне он вас не найдет.
Гораций признал, что тоже черпает утешение в этой мысли. Однако на пути к счастливой развязке всегда возникают преграды.
— Как я туда попаду? Чарли сказал, что будет поджидать на улице.
— Не выходите на улицу.
Горацию подумалось, что из всех тупоголовых кретинов, которыми в избытке населен Лондон, Костолом в наибольшей степени обделен серым веществом. Ему показалось, что даже умственно отсталому кролику природа подарила больше мозгов. С трудом сохраняя спокойствие, он сказал:
— Если я не выйду на улицу, то как попаду в Мэллоу? Костолом признал, что это хороший вопрос. Довольно долго он сидел в глубоком раздумье.
— Знаю! — воскликнул он наконец.
— Что именно? — спросил Гораций, явственно показывая, что любое знание со стороны подчиненного будет для него неожиданностью.
— Придумал, — сказал Костолом. — Выйдете в сад, сиганете через изгородь в соседний и так до автобусной остановки. Чарли до такого не додумается. Он будет
Горация захлестнула волна раскаяния и стыда. Еще минуту назад он ставил этого человека ниже умственно отсталого кролика и лишь сейчас осознал всю глубину своего заблуждения. В решении сложных задач ни одному умственно отсталому кролику за ним не угнаться. Даже кролик с исключительно высоким уровнем интеллекта вынужден был бы признать, что встретил достойного соперника.
— Костолом, — вскричал он, расплываясь в улыбке, — вы нашли выход! Сейчас же пойду укладывать вещи.
Стратегия, предложенная Костоломом, сработала безотказно, однако натяжкой будет сказать, что ее осуществление доставило Горацию много приятных минут. Выйти в сад не составило труда, чего не скажешь о скачках через изгороди. Человеку солидной комплекции даже через одну изгородь трудно сигануть, не повредив лодыжку, и к концу путешествия ноги Горация пребывали в самой плачевном состоянии. Более того, в одном из садов он имел несчастье повстречать враждебного пса.
Однако в конце концов он выбрался на дорогу, сел в автобус и попал на вокзал к двенадцати двадцати, когда отходил экспресс до Веллингфорда. Костолом, как было обещано, ждал его с чемоданами, и не только встретил, но и усадил в поезд. С тем приятным чувством, которое приходит после пережитой смертельной опасности, Гораций устроился на угловом сиденье. В купе был только один пассажир — молодой человек с жидкими светлыми волосами и такими же усиками, создававшими впечатление, будто он ел мед и забыл вытереть верхнюю губу. Попутчик искоса взглянул на Горация и снова углубился в газету. Поезд тронулся, и на некоторое время в купе установилась тишина, столь ценимая британскими путешественниками.
Однако Гораций всегда был общительным собеседником, особенно в то утро: мысль, что Чарли ходит под дверью «Упокоения» в Вэлли Филдс, шепча про себя: «Он верно не придет», [41] как Мариана на уединенной мызе, наполняла душу блаженством и любовью ко всему человечеству. Хотя единственный представитель человечества в купе не выказывал особого дружелюбия, Гораций без колебаний вступил в разговор.
— Хороший денек, — сказал он, воспользовавшись тем, что попутчик отложил газету и закурил.
41
Он верно не придет — слова из стихотворения А. Тенни-сона «Мариана».
Молодой человек повернулся, и Гораций с изумлением увидел, что глаза у него умные. Было видно, что спутник исключительно высокого мнения о себе, и, несмотря на розовое лицо и усики, не без оснований. Он напомнил Горацию одного из прежних ребят, который при обманчивой внешности пустого красавца взбирался по стенам не многим хуже Ферди Мухи.
— А?
— Я сказал, хороший денек.
— О?
Начало не слишком обнадеживало, но Гораций не сдался.
— Далеко едете?
На миг показалось, что молодой человек возмутится такой назойливостью и ответит ледяным взглядом, однако он нехотя процедил: «В Веллингфорд», и Гораций, восхитившись совпадением, сообщил, что направляется туда же.