Том 16. Фредди Виджен и другие
Шрифт:
— Скажите, мисс, включаются ли форвардные расчеты в пробный баланс?
Ада вздрогнула. Вопрос застал ее врасплох. Она думала о Горации, о том, как сильно его любит.
— Меня бы это не удивило, — сказала она, и Ферди ответил: «Хорошо», чувствуя, что Смити его не переплюнуть.
— Ладно, не буду больше мешать занятым людям, — сказал суперинтендант. — Доброй ночи всем. Доброй ночи, мистер Эпплби.
— Доброй ночи, мистер Джессоп.
— Дайте-ка вспомнить, когда у нас следующий платежный день? — спросил Ферди.
— Пожалуйста, не говорите таких слов, не то я заплачу от смеха, —
— Вы были великолепны, мисс Уиллард, а наши два счетовода вполне убедительны. До свидания, Смити, до свидания, Ферди.
— До свидания, шеф.
— А теперь, Ада, думаю, мне надо проводить тебя домой. Ты пережила тяжелый вечер. Мисс Уиллард, вы простите, если мы оставим вас в одиночестве?
— Обо мне не беспокойтесь, — ответила Джил. — И вряд ли я долго буду в одиночестве.
Она не ошиблась. Гораций и Ада не успели выйти, как подъехала машина, и вошел Майк.
Глава XII
Майк, подобно Отелло, был в буре чувств. [60] Он обладал недюжинным умом, однако события этой ночи сбили бы с толку любого мыслителя. Когда молодой человек слышит от дворецкого, что он, дворецкий, грабит банк и его, молодого человека, секретарша заперта в сейфе, а прибыв на место, застает там свою невесту, ему можно простить некоторую растерянность. Он воззрился на Джил, и чувство, что все это происходит во сне, не покидавшее его с телефонного разговора, еще усилилось.
60
был в буре чувств — Отелло, V, 2 «был нелегко ревнив, но в буре чувств впал в бешенство», пер. Б. Пастернака.
— Что… что… что?.. — спросил он.
— Я здесь делаю? — подхватила Джил. — Граблю банк, милый. Ты сам меня на это толкнул, если помнишь, — продолжала она, не обращая внимания на раздавшееся в ответ слабое блеяние. — Практически поручил мне это сделать. Сказал, твои финансовые затруднения разрешатся, если кто-нибудь ограбит банк, потому что ревизоры совершенно растеряются, разведут руками и подадутся в торговлю сеном, соломой и фуражом. Как видишь, все очень просто.
Под этим высказыванием Майк не подписался бы; он по-прежнему чувствовал, что многое требует объяснений. Одно, впрочем, было совершенно ясно. Эта девушка пошла ради него на чудовищный риск, поэтому Майк заключил ее в объятия и выразил благодарность потоком слов, многие из которых удивили его самого.
Он был изумлен и потрясен, услышав ее смех.
— Ничего смешного, — укоризненно сказал он.
— Я просто вспомнила про аудит.
— Про что?
Джил объяснила про аудит, и Майк согласился, что Гораций проявил изрядные смекалку и выдержку. Впрочем, он еще раз повторил, что горячо не одобряет всю затею.
— Так можно заикой на всю жизнь остаться.
— Это должна была сказать Ада!
Майк с ужасом осознал, что совершенно забыл про Аду. Он примчался сюда в тревоге за свою секретаршу, и начисто
— Где она? — спросил он, глядя на сейф, хотя рассудок подсказывал, что Джил не щебетала бы так беспечно, будь Ада по-прежнему внутри. — Эпплби ее отпер?
— Да, благодаря тому, что ты назвал ему комбинацию. Он только что ушел ее провожать. Они собираются пожениться.
Майк приложил руку ко лбу и удивился, что у него не жар.
— Собираются пожениться? — глухо повторил он.
— Да.
— Эпплби и Ада?
— Они самые.
— Ты уверена, что не перепутала имена?
— Не понимаю, чему ты так удивляешься. Разумеется, Ада его любит. Он спас ей жизнь с большим риском для себя — откуда он мог знать, что ты не выдашь его полиции? Ты ведь не выдал?
— Разумеется, нет. Так он правда грабил банк?
— Да, тут он тебя не обманул. Он и двое его милейших товарищей, Смити и Ферди, появились после того, как мы с Адой набили чемоданчик деньгами. Тебе трудно поверить, что он этим занимается.
— Есть отчасти. Несколько неожиданно для дворецкого.
— Он необычный дворецкий. Почему ты помрачнел?
— Думаю об Аде. Мне как-то не по душе мысль, что она выйдет за человека, который грабит банки.
— Ну, ты женишься на девушке, которая грабит банки. Он любит Аду, Ада любит его, а любовь движет миром, так что о чем тут тревожиться?
— Если отбросить то, что он мошенник, тебе не кажется, что он для нее староват?
— Кажется. Этот вопрос возник, когда он сделал ей предложение. Однако Ада так не думает. Кроме того, она решительно отрицает, что он слишком лысый и толстый. У Ады все будет тип-топ. И у нас с тобой все будет тип-топ. И вообще, как кто-то сказал, все будет тип-топ в этом тип-топейшем из миров.
— Да, мысль утешительная, но мне было бы приятней, если бы Эпплби не прихватил те деньги, которые вы с Адой упаковали в чемодан. Я собирался со временем вернуть их вкладчикам. Он ведь забрал их?
— Разумеется, нет. Мистер Эпплби считает, что теперь, когда он собрался жениться, ему следует бросить старые привычки.
— Так ты хочешь сказать, что чемодан здесь?
— В сейфе, где мы его и оставили.
— Тогда хватаем его и едем домой, а там где-нибудь спрячем.
— Превосходная мысль, — одобрительно произнес Гораций. — Именно это я намеревался посоветовать.
Он стоял на лестнице в подвал, по которой поднялся своей обычной бесшумной походкой, и Майк подпрыгнул, как ягненок по весне. Он был не расположен слышать внезапные голоса из-за спины, и слова Горация подействовали на его взвинченную систему, как взрыв бомбы. Разговор пришлось поддержать Джил.
— А, мистер Эпплби, — сказала она. — Вы благополучно проводили Аду?
— Да, мисс.
— Я рассказала Майку про вас и про Аду. Когда он выйдет из транса, вызванного вашим внезапным появлением, то поздравит вас. Верно, Майк?
— А?
— Ты хочешь поздравить мистера Эпплби, верно?
— Ах. Да. Да, конечно. Мои поздравления, Эпплби.
— Спасибо, сэр.
— Таких девушек, как Ада, поискать. Думаю, вы будете очень счастливы.
— Уверен, что так, сэр.
— Если сумеете не угодить в тюрьму.