Том 18. Лорд Долиш и другие
Шрифт:
— Что ты имеешь в виду?
Клара не отличалась терпением, и с трудом проглотила подходящий ответ. Нет, что за чурбан! Придется говорить полным текстом.
— Давай опять обручимся.
— Ты же обручена…
— Я порвала помолвку.
— Когда?
— Вот сейчас. Я его раскусила. Он жесток и коварен. Случилось… не важно, что, но я поняла, какой он. Нет, слушай. Наверное, для тебя это пустяк. У Полли была обезьянка. Она его укусила… и он ее убил!
— Кто, Пикеринг?
— Да.
Что-то тут было не то. Как-то все не сходилось.
— Понимаешь, — продолжала она, — я обручилась с ним от досады. Рассердилась на тебя…
Нет, не то. Вообще-то может быть. Чего не бывает! Но чутье подсказывало: «Не то». А пока он стоял в растерянности, Клара сделала неверный шаг.
— Какое счастье с этим Наткомом! — воскликнула она.
Билл облегченно вздохнул. А, вот в чем дело!
— Ты получила мое письмо?
— Да. Только что пришло. Мне переслали из театра.
Она спохватилась, но понадеялась на то, что он не очень умен.
— Из Портсмута его переслали в Лондон, — заторопилась она. Сперва — в театр, потом — домой, а мама отправила мне.
— Понятно.
Они помолчали. Она подошла ближе.
— Би-илл!
Он закрыл глаза. Этого он боялся. Да, она хитрит, она лжет, но от того не легче. Она — женщина, он — мужчина, ничего не поделаешь.
— Прости, — сказал он, — обручиться мы не можем. Клара очень удивилась. Вот уж чего она не ждала.
— Билл!
— Прости меня.
— Ну, Билл!
Он стиснул зубы. Да, нелегко.
— Я же тебе объяснила.
— Знаю.
— Я думала, ты меня любишь, — она подошла ближе и потянула его за рукав. — Не глупи. Неужели ты хочешь, чтобы я перед тобой унижалась? — Она издала легкий смешок. — Что ж, я делаю тебе предложение. Я не очень виновата. В конце концов, я слабая девушка. Ну, ошиблась, а теперь…
— Клара, — сказал он, — я женюсь.
Она отшатнулась. Многого она ждала, но не этого. Ее охватила холодная ярость. Поставить на все — и проиграть!
— Женишься?
— Да.
— Однако, — она засмеялась, — ты расторопен. На ком?
— На Элизабет Бойд.
— Я темное существо, но — кто это? Девица из ресторана9
— Нет.
— Кто же?
— Племянница Наткома. Наследство причиталось ей. Я потому и поехал, чтобы уладить.
— И решил жениться? Как романтично… и удобно! Повезло ей, однако. Кто из вас это предложил?
Билл сжался. Неприятно, но сказать надо… Вдруг Клара сменила иронию на ярость.
— Дурак! — крикнула она. — Ты что, не видишь? Ей нужны твои деньги.
— Ты не права, — отвечал он. — Она ничего о них не знает.
— Как так не знает? Она что, не читала завещание?
— Она не знает, кто я.
— То есть как?
— Я здесь под фамилией Чалмерс. Клара помрачнела.
— Как ты с ней познакомился?
— Я встретил ее брата в Нью-Йорке.
— Случайно?
— Да, случайно. Мне один человек оставил квартиру, а он туда зашел.
— Странно! А что потом?
— Он меня пригласил.
— Сюда?
— Он живет здесь на ферме.
— Это она разводит пчел?
— Да, она.
Глаза у Клары сверкнули:
— Нет, ты ребенок, истинный ребенок! Ей нужны твои деньги. Прямо сейчас, они тебя не знают! Случайно, а! Ты — просто душечка. Такая невинность…
Она повернулась на каблуках и бросила через плечо:
— Спокойной ночи.
Идя по дороге, она громко смеялась.
Дадли Пикеринг жевал окурок некогда роскошной сигары. Сидел он в гостиной, наедине со своими мыслями. Заглядывал хозяин, словно хотел прибрать. Заглядывал и благодушный Роско Шериф; но страдалец едва отвечал им. Теперь он беседовал со своим подсознанием.
Подсознание — плохой собеседник. Большей частью оно кроется в норе и выползает, чтобы нас расстроить. До сих пор, в ночной тиши, оно подсказывало Дадли, что всякая плоть — трава и что он не молодеет. Сегодня, под воздействием шока, оно выглянуло в самое приятное, послеобеденное время. Обычно он в эти часы отдыхал. Обычно — но не теперь.
Цинично поглядывая на жертву, подсознание заметило:
— Завтра уедем. Оставаться нельзя. Вот что значит — глупость.
Пикеринг передернулся.
— В индейцев играем! Староват, голубчик, староват. Завтра нога разболится. Слава Богу, не мальчик. Соберешься ползать во мху, послушай меня.
Пикеринг решительно зажег сигару. Она оказалась слишком горячей. Отбросив ее, он вынул из жилетного кармана кольцо с бриллиантом.
— Неплохо, а? — осведомилось подсознание.
Пикеринг вздохнул, вспомнив венец своих бед, когда она, бросив кольцо, исчезла из его жизни, как оскорбленная королева. Подсознание вмешалось опять:
— Потерял по глупости, — сказало оно. — Нет, какой дурак! Играет в индейцев! Что ж, дела не исправишь.
Отменяем торт, рассылаем телеграммы, отсылаем служанок, равно как и органиста. Ты остаешься один, старый идиот. Легкие шажки в детской? Как бы не так! Детские голоса? Ну, знаешь! Нет, дорогой, все это не для Дадли Идиота Пикеринга.
Подсознание выражалось неприятно, но разумно. Страдалец сунул кольцо в карман и закрыл лицо руками, мыча от горя.
— Удивляюсь я тебе, — заметило подсознание.