Том 2. Роковые яйца. 1924-1925
Шрифт:
«От имени служащих нашей станции М.-К.-Вор. ж. д. и косвенно от имени линии прошу „Гудок“ понудить спящий учкпрофсож-5 и правление кооператива выехать на линию с продуктами. В противном случае в виде протеста выходим из добровольного членства кооперации».
Жирная луна сидела на небе, и казалось, что она тоже выпила и подмигивает…
Кривое зеркало
За 30
Обеспечивающее предприятие состоит из засиженного мухами зеркала, банки с клоком ваты, пульверизатора и недоделанного привидения с лысиной, небритым лицом и хриплым голосом, живо свидетельствующим о совершенно свежем сифилисе.
Разговор начинает привидение:
— Вам что? Побрить?
— Да.
— Садитесь в кресло.
Из-за ситцевой занавески звук бритвы, шаркающей по ремню, и еще какие-то звуки, чрезвычайно напоминающие тихие плевки на этот ремень.
«Может быть, на мое счастье у него не сифилис. Может быть, он просто простудился?»
— Де… дерет бритва…
— Ну? Чего же ей драть…
Шарк… шарк… шарк…
— Ай! Что же вы мне ухо режете?!
— Прыщик у вас был, я его сковырнул
— Йод есть у вас?
— Йоду нету, я вам камнем прижму. Шею брить?
— Не надо.
— Одеколону надо?
— Не надо.
— Пудры надо?
— Не надо.
— Что с волосами делать?
— Ничего, пожалуйста, с ними не делайте. Сколько с меня?
— 30 копеек.
— До свидания.
Ответа нет.
Двадцать дней побрившийся, ежедневно утром и вечером, подходит к зеркалу, подпирает щеку, смотрит. Нетерпеливо ждет сифилиса. Знакомых врачей останавливает, говорит:
— Что поделываете? Погода хорошая. А я, знаете, брился в нашей учрежденческой парикмахерской… Хе-хе… вы извините, что я беспокою. Сифилис не так начинается?
— Мм… это просто ссадина.
— Мерси. Вы извините… я, знаете ли, неврастеник.
— Просто он вам всю морду ободрал.
— Хи-хи. Да, ужасный мерзавец. На 21-й день побрившийся успокаивается, начинает полнеть.
За 1 рубль. Пытка одеколоном. Четыре зеркала, восемь электрических ламп. Пудра, пульверизаторы, зеленый одеколон. Две плевательницы. В дверях беременная женщина в белом халате и с платяной щеткой в руках. Зеленого цвета председатель совета Каменев на первой странице журнала «Огонек». Иногда Каменева временно замещает Буденный или рабочий, бракующий пятаки на монетном дворе.
— Э-э… Долго ждать?
— Пожалте… Пять минут, не больше… Э, что прикажете?
— Побрейте,
— Женя! При-бор. Из Москвы не уезжаете?
— Мм… нет.
— Бритва не беспокоит?
— Мм… нет, хорошо.
— Что-то давно не видно вас. Мы думали — вы на даче.
— Нет уж, какая тут дача. Денег нет.
— Хе-хе. Факт общего значения. Сами брились?
— Нет, тут меня один негодяй побрил…
— Хи-хи. То-то я смотрю… Лицо освежить?
— Ну, хорошо…
Фр… Фр… Фрр…
— Ух, ух! Жгучий у вас одеколон!
— В глаз попало. В глаз попадет, не дай Бог! Пудру на все лицо?..
— Сколько с меня?
— 85 копеек… Женя. Почистить. Шарк… шарк…
«Десять или пятнадцать ей? А, черт с ними — 15, как раз рубль».
— До свидания!
— (Хор) До свиданьица!
За 3 руб. 50 коп. Пытка роскошью. Девять зеркал. Мраморные подзеркальники усеяны гранеными флаконами. Малиновые кресла на винтах. Бесчисленные отраженные огни. В двери галуны и потасканная рожа.
— Фуражечку позвольте…
«Попался, Ему, стало быть, двугривенный?..»
«Бритье — 30 коп.».
«Стрижка головы — 50 коп.»,
«Ну это еще терпимо… Будет предлагать, подлец, мыть голову — скажу, что еду в баню. Уйти, пока не поздно? Рубля в два, пожалуй, влетит…»
— Чья очередь? Ваша? Прошу вас. Голову мыть будем пиксафоном или шампунем?
«Черт его возьми!»
— Я… в баню… кхм… ну, впрочем, пожалуй… ш… шампунем…
— Мальчик! Для мытья головы!
Электрическая сушилка с горячим воздухом, белый платок — в зеркале бедуин. Гм… сколько может стоить мытье?.. Гм… таблицы не видно…
— У вас кожа нежная… Горячей компресс следует. Для компресса! Бриолином позволите?
«Господи! Сколько бриолин?»
По бровям ходит щеточка.
— Про-шу вас.
— Сколько с меня?
— Три рубля-с.
— Кхм…
— В кассу, пожалуйста. Получите три рубля. — До кассы неотступная белая тень. Что хочет тень? Полтинник тени — она недостойна быть членом профессионального союза! Это видно по ее глазам. И этому — двугривенный. Галуны окаянные! Была пятерка. Стало рубль тридцать. Вон отсюда! И навсегда.
«Бакинский рабочий».
18 августа 1924 г.
Как бороться с «Гудком», или Искусство отвечать на заметки
ПЕРЕПИСКА НАСЧЕТ ГРЯЗИ
Что отвечать, если напишут, что на каком-нибудь вокзале очень грязно?
Отвечать нужно так, как ответил санитарный врач 1-го района Моск. — Казанской ж. д.: