Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви
Шрифт:
— Этот оказался пошустрее предшественников. Успел бежать. Да? Ты же бежал, но прятаться особо негде. И русские, и твои бывшие дружки из Европы — все тебя искали. Сидеть остаток лет в Сахаре, носа не высовывая? А если найдут? Тут даже неясно, чего страшнее: годами сходить с ума в одиночестве, вспоминая про упущенные возможности, или долго и мучительно умирать, если найдут. И родилась идея. Я так понимаю, на базе в Сахаре стоял один из Инверторов. Удар во время войны уничтожил материальный контрольный пост, но виртуальный дублирующий центр управления остался. Стоял пустой, туда не успели подключиться операторы. Я так понимаю, работающий Инвертор и виртуальный пост — вне времени и пространства, так что спокойно пережили все искажения. Где-то здесь, в блоках памяти, если поискать — можно найти последовательность тех самых команд, которые искажают не пространство, а время: компьютеры всё записали и сохранили знания, полученные альвами ценой жизни. И раз всё ещё вокруг нас существует, у Инвертора не до конца выработан ресурс. Добавить, что время разобраться у нашего Михаила имелось, а воздействие нужно — не континент снести, а всего лишь судьбу одного человека исправить. Но тут, насколько я понимаю, две проблемы. Первая — ты не можешь просто так вернуть себя в прошлое. Принципиальное ограничение, ты прожил свою жизнь. Подходящую душу из другого мира — пожалуйста, но для тебя путь напрямую в прошлое закрыт.
Женя сморщила нос, над чем-то размышляя. И всё-таки не зря за ней ходила слава вундеркинда. Несмотря на возраст, быстро чего-то взвесив и посчитав, она сказала:
— Подожди. Но если я тебя поняла, у нас же всё по-другому. У нас и глава Думы жив, и вторая попытка мятежа подавлена. Сам говорил, этим Служба государственного спокойствия занялась. Да и ты никуда не уехал. Это уже не его прошлое, а наше с тобой, — тут в её голосе прозвучал ужас догадки: — Он… что? Хотел к нам, сюда вернуться? Но тут же уже… ты есть. Так вот почему ты сказал, что он хочет твою жизнь украсть! — и с такой ненавистью посмотрела на Михаила-два, что тот даже за стеклом аж попятился.
— Умница, Женя. Гений без лишней скромности. Да, ему нужно было поменять прошлое, чтобы оно стало другое. Но сильно его менять Инвертором — даже если установке хватит мощности, а, подозреваю, она и так ресурс выработала — это риск. Мироздание сопротивляется любому такому изменению, альвы хорошо убедились, что отдача может просто стереть тебя самого. То есть необходимо минимальное вмешательство, в ключевой точке даже мелочь способна поменять ход событий… Но может и не поменять, ведь останется-то всё тот же прежний самовлюблённый эгоист и семнадцатилетний пацан. Он поведёт себя практически также, бросит всех, кинется спасать свою ценную шкуру. Мир изменится недостаточно сильно. Что делать? А если в момент изменения окажется другая душа? Более опытная, взрослая, которая будет вести себя абсолютно по-иному. Реальность очень быстро перейдёт в новое русло.
— Лаборатория, — сквозь зубы нехорошим тоном сказала Оля. — Та самая технология замены души, которую хотели применить на нас древние альвы. Ничего, теперь мы предупреждены.
— Всё несколько сложнее, — усмехнулся Михаил. — Силой душу не вытащить, новый хозяин тела и судьбы, то есть я, должен отказаться и уступить место добровольно. Я прав? — Глядя на Михаила-два, всё опять было понятно и без слов. — Для этого и нужна Библиотека. Я ещё при подготовке к экзаменам заметил, что если слишком часто и много ей пользоваться, то не хочется отсюда уходить. И Женя сказала: тут хорошо, там плохо, давай останемся навсегда. Надо создать такие условия, чтобы в реальном мире было всё херово, и при этом я как можно чаще приходил сюда. Наверное, единственное, за что можно поблагодарить — за выбранное изменение реальности. Эй, Миша Столешников, я ведь прав, что в твоём прошлом Аньку поймали, когда она у отца таскала ключи от машины, и никто никуда не поехал?
Все трое посмотрели на альтер-эго. Тот сначала экспрессивно выругался, дальше сообразил, что его всё равно неслышно. Потому лишь медленно кивнул и сложил руки на груди: мол, ну угадал — и что с того?
— А вот за вторую идею с сестрёнками я тебя лично придушу, подонок. По его плану мы должны были просто добраться до Геральдической палаты. И это самое логичное, шансов против полусотни отборных головорезов у нас — ноль, а Геральдическую палату неплохо охраняют. Если не успеем спрятаться, то в драке основной удар будут в первую очередь наносить по единственному мужчине. Плюс Леонид Воронцов — сильный маг, с ним придётся сойтись врукопашную. А наш Миша себя любил, ценил, лишних рисков избегал и остальных считал такими же. Рискуют одни дураки, а меня он считает человеком умным. Только отморозкам, которые за нами шли — им плевать было на законы. Они от запаха крови пьяные были. Они бы Яну с Юной убили, а заодно Машу или Аню бы поймали и насиловали до смерти. Нарушение неприкосновенности Геральдической палаты даже Леониду Воронцову не простили бы, Дворянское собрание потребовало его крови — и получило. Мир изменился, и сильно — именно Леонид в его прошлом убил главу Боярской думы и своего отца, возглавив новый заговор против императора. А без него покушение провалилось, нет у заговорщиков ещё одного такого же сильного мага. К счастью, мир не без добрых людей, нам помогли, и мы смогли отбиться.
— А если бы Леонид Воронцов не полез за вами в Палату? — засомневалась Оля.
— Полез бы обязательно, я его в тот день как раз на самоуверенности и ощущении полной собственной неуязвимости и безнаказанности подловил. И я видел его глаза, когда он думал, что вот-вот победит и сестрёнки попадут к нему в руки… нет. Этот бы не остановился. Тем более его отряд — те самые наёмники, которые тебя захватить пытались. Если уж они на наследницу престола руку подняли, простолюдины из сотрудников Палаты вообще для них вообще никто.
— Ругимов! — сообразила Женя. — Ты сказал, что этот долг тебе отдали на будущее.
— Да, Ругимов и Энрикет, однако всё несколько сложнее. На следующий день их обоих должны были очень крупно подставить. Так, что никто бы не стал даже разбираться, что они не виноваты. После этого только бежать из России. По плану моего, так сказать, альтер-эго, когда после убийства Ани и Яны с Юной я решу мстить, они должны были стать послушными инструментами, которые помогут добраться до Сахарского бункера. Ведь куда проще и удобнее не договариваться и искать компромиссы, а просто управлять людьми через шантаж: если откажетесь — я передам информацию про вас Юсупову, а поможете — то дам награду и возможность спрятаться. Я решил, что это подло. Тогда в Ярославле я пришёл к Ругимову и ему рассказал про скорую подставу. А они люди хорошие, ценят честность и умеют быть благодарными. Помогли отбиться тогда, да и потом мы ними хорошо сработались.
— За Берту я эту сволочь сама на дольки порежу, — с мрачной злостью пообещала Женя. — Она ведь погибла бы?
— По его плану — скорее всего «да», вместе с госпожой Абель. Вот Энрикет вместе с Нерео и Ругимовым и согласились бы ради мести доставить меня в Сахару. Я при этом пока ещё ничего не понимаю в местных делах, боюсь предательства. Нервы после смерти сестёр на пределе. Надо постоянно анализировать ситуацию на бегу, я всё время по многу часов ухожу вот сюда. В итоге в какой-то момент, если задержать меня в виртуальности подольше, будет несложно убедить меня уйти из реальности с концами — ведь здесь так хорошо. Ну а на освободившееся место запрыгнуть самому. Помнишь, Оля, мы думали про ограничение технологии подмены души? Вот это оно и есть, нельзя знать, что на твоё место может прийти кто-то другой. Надо искренне хотеть уйти насовсем, закончив всё навсегда. Ну а дальше Женя пойдёт как и планировалось на управляющий амулет, а Маша для ритуала активации в жертву на алтаре. Но не вышло. И потому что Ругимов и Энрикет помогли решать проблемы, причём наши отношения строились на взаимном доверии. И благодаря тебе, Женя, именно ты ему всё окончательно испортила.
— Ага, я такая, — важно согласилась Женя. — А как?
Михаил и Оля дружно рассмеялись, очень уж забавно девочка сейчас выглядела.
— А ты — мой главный хаос. Извини, но тебе пора научиться думать, прежде чем делать. Ты же так хотела мне в Крыму помочь, что решила устроить свидание нам с Олей. Я же прав?
— Ну да, ну, устроила. Зато так же лучше получилось?
— Не ругай её, так действительно лучше, — встала на защиту Оля. — Если бы не она, я бы на Полигоне погибла. И мы не встретились.
Михаил обеих обнял и сказал:
— Я и не ругаю. Я просто к тому, что Женя раз за разом вносила непредсказуемый хаос, мне было не до спокойного сидения в виртуальности и грандиозных планов. И планы нашего злодея тоже по швам трещали, ну не поддаётся Женечка у нас логике и расчётам. Зато в итоге у меня есть вы обе, так что фиг ему, никуда я не уйду.
— И одна проблема. Как нам от него избавиться с концами? — спросила Оля. — Насколько я понимаю, просто стереть — не вариант. Он тебя и себя вон как связал. Начнёшь его уничтожать — и себя заденешь.