Том 21. Кто убил доктора Секса?
Шрифт:
Она успела отпустить мою руку до того, как парадная дверь открылась. В проеме с озадаченным видом стоял парень, которому, на мой взгляд, было около сорока. Длинный и весьма худощавый, с зачесанными назад редеющими темными волосами. Его светло-голубые глаза с абсолютным безразличием взирали на нас. На нем был безупречный темный костюм и галстук с мелким рисунком в виде своеобразных эмблем. А эмблемами, насколько я мог судить, служили женские грудные соски. Не иначе как хозяин галстука — один из основателей клуба любителей сисек.
— Хллоу,
— Хллоу, Чарли, — весело вторила ему Сильвия. — Это мой большой друг — Рик Холман.
— Приветствую вас, — сказал Стрэттон без капли теплоты в голосе.
— Рик занимается увлекательным расследованием, которое касается милой Элисон Вейл, — продолжала Сильвия, не давая ему опомниться. — Я подумала, что тебе это тоже будет интересно и что лучшего времени, чем время твоего мартини, для нашего визита не найти.
Стрэттон был явно не в восторге.
— Да, но… — Он кашлянул пару раз. — Если это ненадолго. Сегодня вечером я занят.
Мы прошли за ним в дом. Гостиная была просторной; мебель — псевдоколониального стиля, на одной из стен — многочисленные гравюры на охотничью тематику. Ни малейшего намека на присутствие женщины.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — холодно изрек Стрэттон. — Выпьете мартини, мистер Холман?
— Да, спасибо, — поблагодарил я.
Он достал пару кубков из горки, поставил их на серебряный поднос и налил мартини из серебряного шейкера. Как я заметил, его собственный бокал был наполовину пуст, что свидетельствовало о точном расчете Сильвии. Затем он вручил нам наши бокалы.
— Расскажи Чарли, что тебе известно, — скомандовала мне Сильвия.
Я рассказал ему, что мне было известно об Элисон Вейл и о том, почему мне так важно было узнать, что с ней случилось в тот год после развода с Дуэйном Ларсеном.
— Мало чем могу вам помочь, — сказал он, когда я закончил свой рассказ. — Как вы знаете, виделся я с ней лишь время от времени. Кажется, жила она после развода неплохо. Она умалчивала о том, чем занимается, а я не из любопытных. Извините, но я не располагаю какой-либо информацией, кроме той, которую я вам изложил, Холман.
— И еще один момент, — сказала быстро Сильвия. — Рик считает, что это каким-то образом связано еще с одной женщиной, Глорией Ла Верн.
— О? — Стрэттон пригубил свой бокал с мартини. — Почему?
— То тут, то там постоянно всплывает ее имя, — уклончиво ответил я.
— Она ходила на все эти вечеринки с оргиями, про которые вы с Эдди рассказывали мне, — сказала Сильвия. — И разве она не была причастна к скандалу, разразившемуся после вечеринки у Луиса Эшбери? Помнишь, той ночью, когда он утонул в собственном бассейне?
— Что-то не припомню, — сказал Стрэттон. — Она стяжала дурную славу своим поведением на вечеринках. Мне приходит на память, как однажды у кого-то в гостях она разделась донага и прыгнула нагишом в бассейн.
— Как она выглядела? — спросил я его.
— Трудно сказать. — Он на секунду
— Ах ты, старый кобель! — торжествующе воскликнула Сильвия. — И как близко ты подобрался к этому потрясающему телу?
— Не так близко, — огрызнулся он. — Ходили слухи, что она общедоступна, но цена оказалась слишком высокой. Я не интересуюсь такого рода вещами.
— Луис Эшбери был вашим партнером, — сказал я.
— Кажется, у Сильвии действительно сложились с вами очень доверительные отношения, Холман. — Он чуть было не испепелил ее своим свирепым взглядом. — Да, по правде сказать, был. Если бы его смерть не была столь трагичной, она бы выглядела просто идиотской. Утонуть в собственном бассейне!
— Вы присутствовали на той вечеринке?
— Ну да. — Он кивнул. — Я ушел вместе с большинством гостей. Где-то около трех часов ночи, как мне представляется.
— А Глория Ла Верн была там?
— Насколько я помню, да. — Он снова кивнул. — Кажется, тогда она была брюнеткой.
— А какого рода партнерство связывало вас с Эшбери?
— Я не понимаю, какое это может иметь отношение к вашему расследованию, связанному с Элисон Вейл, — холодно заметил он. — Однако в этом нет секрета. Мы занимались инвестициями. По-моему, в Америке это называется рискованными инвестициями. Другими словами, теми инвестициями, которые банки и финансовые дома обходят десятой дорогой. Вы добровольно идете на большой риск, но, если предприятие окупается, вам удается получить высокую прибыль.
— А если не окупается?
Он печально улыбнулся:
— Вы зализываете раны и надеетесь, что вам повезет в следующий раз.
— Вот, например, «Медиа» Эдди Брауна — из числа предприятий повышенного риска, — сказал я как бы между прочим и тут же спросил: — У вас есть в нем доля, мистер Стрэттон?
— Я считаю ваш вопрос возмутительной дерзостью. У вас есть еще вопросы, Холман? Я имею в виду разумные вопросы. Как я предупредил вас в самом начале, у меня назначена на сегодня встреча.
— Вы мне очень помогли, мистер Стрэттон. Спасибо, — поблагодарил я.
— Я была уверена, что ты не останешься равнодушным к этой теме, — сказала Сильвия с воодушевлением. — Как только тебе захочется, чтобы на очередной вечеринке кто-нибудь с потрясающим телом нырнул нагишом в твой бассейн, просто позвони мне.
— До свидания, Сильвия, — сказал он, затем холодно кивнул в мою сторону, — и Холман.
Он не стал утруждать себя проводами нас до двери. Мы сели в машину и поехали по гравиевой дорожке мимо аккуратно подстриженных кустов и цветочных газонов. Я бы не удивился, если бы увидел здесь знак «Пчелам влет запрещен!».