Том 21. Поцелуй мой кулак
Шрифт:
Если бы Бат был один, я без стеснения расстрелял бы его, но я не хотел рисковать, так как мог случайно попасть в женщину.
— Дай мне свой револьвер, Майк! — внезапно закричал Бат. — Скорее!
Я метнулся на голос, с трудом различая очертания его грузной фигуры. Он до сих пор прижимал к себе девушку.
— Выходи, подонок! — крикнул я, схватив девушку за руку.
Она
Бат вцепился в нее, как утопающий за соломинку. Он непрерывно ругался.
— Отпусти же ее, негодяй! — рявкнул я, уворачиваясь от удара. Но один из ударов все же угодил мне в живот. Я отшатнулся.
Краснолицый мужик со второго этажа с револьвером в руке несся наверх, перепрыгивая через ступеньки. В его руке был зажат револьвер. Он выстрелил на ходу, и пуля вошла в стену над моей головой. Я выстрелил в ответ, угодив ретивому помощнику прямиком между глаз. С грохотом он повалился на ступеньки.
Бат зарычал. Я обернулся. Невозможно было увернуться. Обхватив девушку за талию, он метнул ее в меня, подобно снаряду. Ударившись о меня и свалившись на пол, она полетела дальше, сломала перила и грохнулась на площадку второго этажа. Бат метнулся к лестнице, намереваясь прыгнуть вниз. Приподнявшись на локте, я выстрелил ему вслед. Ужасные вопли послышались с площадки нижнего этажа: кричала женщина. Я выглянул, стараясь сильно не высовываться. Снизу раздался выстрел, и пуля оцарапала кожу руки. Неплохо для выстрела наугад. Я выстрелил в ответ и растянулся на полу, едва Бат открыл ответный огонь. Он сделал еще три выстрела и замолк.
Я пополз по лестнице на животе.
— Как делишки, придурок? — заорал Бат, — На этот раз тебе не уйти!
Женщина вновь начала рыдать.
— О, спина! — причитала она. — Бат, помоги мне! У меня сломана спина! Помоги мне, Бат!
Я слышал, как Бат проклинал ее последними словами, и продолжал спускаться. Ее вопли вызывали дрожь в моем теле.
— Заткнись! — рычал Бат. — Я ничего не слышу из-за твоих воплей!
— Моя спина! — продолжала стенать несчастная.
Достигнув половины лестницы, я наткнулся на тело мужчины. Судя по всему, он был мертв. Я осторожно переполз
— Я тебя прикончу, если ты не перестанешь орать! — прошипел Бат.
Я уже был рядом с ним. Женщина не умолкала, но вдруг словно захлебнулась собственным криком.
— Что ты делаешь, — простонала она, — убери револьвер! — в ее голосе слышался ужас.
Раздался приглушенный звук выстрела совсем рядом со мной, и наступила тишина.
Я заметил шевелящуюся тень и выстрелил наугад. Вероятно, он увидел движение моей руки, потому что ответный выстрел прозвучал практически одновременно. Его пуля задела мне щеку. Бат поднялся и, шатаясь, попытался отступить. Револьвер выскользнул из его руки. Я выстрелил еще раз. Пуля ударила ему в грудь, отбросив назад.
Я вынул карманный фонарик и включил его. Луч света осветил кошмарную сцену. Женщина лежала на боку, выгнувшись дугой. Ее лицо было разбито пулей из револьвера сорок пятого калибра. Бат лежал почти рядом с ней, его рука касалась ее голых ног. Кровь, похожая на томатный сок, текла из раны на его груди.
Я перевернул его. Он дернулся, приоткрыл глаза и заворчал.
— До встречи в аду, Бат, — сказал я, прижимая дуло пистолета к его уху.
Прежде чем я успел нажать на спуск, он дернулся, глаза его закрылись, тело безвольно застыло.
Я поднялся на ноги. Ныла рука, кровь текла по лицу. Болел бок. Но все это меня мало беспокоило. Дело закончено. Теперь я мог вернуться к Клер.
Я спустился на первый этаж, распахнул дверь и вышел в ночь. Моя рука по-прежнему сжимала «люгер». Посмотрев на него, я подумал, не будет ли лучше избавиться от него. А вдруг он мне вновь понадобится? Разве можно быть уверенным в завтрашнем дне? Хотелось бы верить, что у меня настанет спокойная жизнь. Ведь я так хочу обрести спокойствие. Что ж, попробуем еще раз, но надо быть готовым к худшему. В один прекрасный день какой-нибудь шустрый парень вновь попытается наступить мне на ногу. Тем хуже для него!
В настоящий момент я хотел только одного: поскорее вернуться к Клер. А будущее, что ж, оно всегда непредсказуемо!..