Том 4. Пожиратели огня (с илл.)
Шрифт:
Джонатан Спайерс ничего не мог взять в толк: ему казалось, что он теряет рассудок.
— Построить из дерева… что? — переспросил он.
— Что? Ну, конечно, тот аппарат, который должен поднять на поверхность ваш «Ремэмбер»! При мне в каких-нибудь четверть часа все было окончено и перевезено на берег озера, равно как и десять снопов соломы и маленькая печь. С восходом солнца, как только немного рассветет, мы приступим к делу — и ваш «Ремэмбер» будет на поверхности озера. Я, конечно, не могу вам обещать, что он долго продержится, так как аппарат очень слаб, но все же мы его поднимем.
Из всего, что говорил Джильпинг, капитан ничего не мог
V
НАГАРНУК И ДЖИЛЬПИНГ БРОСИЛИСЬ НА помощь капитану, но последний усилием воли уже поднялся на ноги и, бросившись к Джильпингу и до боли сжимая ему руки, воскликнул:
— Сто раз за эту ночь я обещал полжизни за обладание «Ремэмбером» в течение одного часа, а потому я теперь говорю вам, мистер Джильпинг когда бы вам не понадобилась моя жизнь и при каких бы то ни было условиях, она — ваша!
— Полноте, капитан! Да это такая простая штука, что ребенок мог бы ее придумать! Вес «Ремэмбера», по вашим словам, весьма ненамного превосходит его водоизмещение; потому-то он и может и подыматься, и опускаться при самом незначительном давлении. Он и подымается, и опускается под воду на основании тех же законов, что и воздушный шар в атмосфере. Сжатый воздух между стенками его корпуса легче воды и заменяет ему газ. Если вы выпустите часть этого сжатого воздуха, «Ремэмбер» опустится ко дну, а как только ваша машина, вырабатывающая воздух, возместит утраченное количество воздуха, он начнет всплывать. Но для управления надо, чтобы ваше судно было послушно малейшему изменению давления. Так вот, это небольшое количество воздуха, которое вы не в состоянии при настоящих условиях возместить ему, так как находитесь вне вашего судна, я думаю заменить маленьким воздушным шаром.
— Шаром! Действительно, как это просто! — воскликнул Джонатан Спайерс. — Прямо-таки Колумбово яйцо. Как это не пришло мне в голову!
— Единственное затруднение, — продолжал Джильпинг, — состояло в том, чтобы соединить наш шар с вашим судном, лежащим на глубине сорока метров от поверхности озера. Я придумал сделать это с помощью двух колец из кованого железа, укрепленных на длинных канатах и надетых одно на нос, другое на корму судна, после чего канаты обоих колец, соединенные вместе, привяжут к канатам шара — и дело в шляпе! Еще вчера ночью Биган, Тукас и я на одной из шлюпок надели кольца на нос и корму «Ремэмбера», теперь остается только привязать шар к канатам от колец, наполнить его нагретым воздухом с помощью маленькой печи и рубленой соломы, которые теперь уже заготовлены на берегу, и через каких-нибудь пять минут вы увидите на поверхности озера ваш «Ремэмбер». Но вам надо будет поспешить воспользоваться коротким промежутком времени, в течение которого нам можно будет сообщаться с ним, так как шар почти наверное не выдержит увеличившейся тяжести судна вне воды и лопнет почти в тот самый момент, когда судно появится над поверхностью.
Все это Джильпинг говорил, продолжая подвигаться вперед, и вскоре собеседники в сопровождении туземца вышли на берег озера.
Здесь все было в полной готовности; Тукас и Дансан находились на своих местах. Джонатан
«Победив Ивановича и рассчитавшись с ним, я употреблю свое изобретение на то, чтобы даровать народам мир вместо уничтожения и войны. Народы восстают друг на друга, побуждаемые или принуждаемые к тому честолюбивыми завоевателями и человекоубийцами, себялюбивыми и жестокими, между тем сами по себе они желают жить в мире и трудиться для увеличения своего благосостояния. И я буду стоять на стороне народов против тех, которые натравливают их друг на друга для своих личных выгод и тщеславия; буду стоять за слабых против сильных, за жертв против их палачей!» — думал Красный Капитан.
Между тем время шло; звезды начали бледнеть на горизонте; близился рассвет. Очевидно, и Иванович дожидался этого момента, чтобы действовать с большей уверенностью и полнее насладиться своей местью.
Капитан вырвал из своей записной книжки листок и набросал на нем карандашом следующие строки:
Все обстоит хорошо. Через четверть часа я буду на «Ремэмбере»! Предупредите нагарнукских воинов, чтобы они рассыпались по всему лесу, так как возможно, что, потерпев поражение, «человек в маске» покинет своих и будет стараться укрыться в лесу. Не надо давать ему возможность бежать: настал час возмездия за все его преступления!
Эту записку он отослал с туземцем молодому графу, чтобы успокоить его.
— По местам, господа! — скомандовал Джильпинг.
Красный Капитан встал на самом краю берега, как раз напротив того места, где в нескольких метрах от берега находился его «Ремэмбер», готовый каждую минуту кинуться в воду и вплавь добраться до своего судна.
— Биган, растопите печь! — продолжал Джильпинг.
Солома разом вспыхнула и ярко запылала; люди без устали подбрасывали ее в огонь, и спустя несколько минут аэростат стал надуваться.
Оба механика держали наготове причалы, чтобы спустить по первому слову команды…
Вернемся, однако, к тому, что происходило внутри судна, которое теперь поднимали на поверхность воды. Прошло всего только пять дней с того времени, как капитан покинул «Ремэмбер», но эти пять дней показались экипажу целой вечностью. Мрачный и безмолвный, как грозный призрак, Сэмюэл Дэвис наблюдал за тем, чтобы все несли свою службу совершенно так же, как при капитане. Но уже на третьи сутки Холлоуэй, старший механик, осмелился явиться к Дэвису и спросить его, долго ли они будут оставаться в этом положении. В ответ Дэвис указал ему на свои пистолеты и сказал:
— В следующий раз они вам ответят!
И Холлоуэй больше ничего не спрашивал, но среди механиков началось глухое брожение; открытый бунт неминуемо вспыхнул бы на судне, если бы все эти люди не были глубоко убеждены, что их жизнь зависит от лейтенанта Дэвиса, которому, как они думали, был известен секрет управления судном; если его не станет, то ни один человек не выйдет живым из этого металлического гроба. И этого было достаточно, чтобы сдерживать всех в границах самой строгой дисциплины.