Том 4. Пожиратели огня (с илл.)
Шрифт:
ОРЕНБУРГСКАЯ СТЕПЬ — БЕЗГРАНИЧНАЯ равнина, весной покрытая высокими зелеными травами; огромные стада рогатого скота и целые табуны лошадей пасутся здесь под надзором зорких табунщиков, проводящих всю свою жизнь верхом на коне. Летом вся степь выгорает, выжигается солнцем, и тогда и люди, и животные живут в облаках пыли, томимые нестерпимой жаждой. Во всякое время года их преследует один грозный враг — волки: они целыми стаями нападают по ночам на табуны и стада, производя среди них страшные опустошения.
Изредка в Оренбургской степи попадаются маленькие селения, обычно представляющие собой собрание жалких низких глинобитных домишек. По мере приближения к городу Оренбургу число этих селений увеличивается, преимущественно на склонах Уральских гор, что обычно означает близость какого-нибудь рудника, так как азиатский склон этих гор изобилует медью, серебром, золотом и платиной, а также драгоценными камнями.
Уральский хребет отделяет европейскую часть России от азиатской и служит водоразделом между этими частями света. С этих гор стекает великолепная река Урал, подобная великим рекам Нового Света, длиной в 2380 километров. На всем ее протяжении нет ни одного моста; только изредка, вблизи более населенных мест, действуют простые паромы.
Перевозчиками на этих паромах обычно служат ногайцы, осевшие со своими семьями здесь уже несколько веков. Некоторые из этих ногайцев очень богаты и держат целые табуны лошадей и верблюдов для сообщения между европейской и азиатской Россией. Некогда ногайцы были могущественной народностью, живущей на берегах Черного моря, но затем они рассеялись в степях, образовав кочевые орды; некоторые из них сделались оседлыми, обзавелись хозяйством и живут безбедно; другие же стали перевозчиками на Урале.
На одном из таких перевозов, в двадцати днях пути от Оренбурга, где гуртовщики гоняли стада и караваны с товарами, перевозчиком был ногаец Черни-Чаг.
Это был зажиточный человек, имевший целые табуны лошадей и свыше четырехсот голов рогатого скота.
Однажды, в конце июня, когда кругом зеленели степи, под вечер, домашние Черни-Чага собрались ужинать; женщины принесли уже большие лотки с вареным пшеном и кислым молоком и кувшины с кумысом. Вдруг на пороге раздался незнакомый голос:
— Привет вам, братия… Хлеб да соль!
Черни-Чаг поднял голову и увидел на пороге странника с котомкой за спиной и посохом в руке.
— Войди! — сказал ногаец. — Здесь и для тебя найдется кусок!
— Спасибо друг, — ответил странник, — я знаю, что твой кров гостеприимен! — и сделал ногайцу условный знак. Тот сразу понял и, встав со своего места, тотчас увлек странника за собой на другую половину дома.
— Час спасения приближается! — проговорил странник.
— Хвала Господу Богу! — ответил хозяин. — Какие у тебя вести?
— В третье воскресенье после сегодняшнего дня, — продолжал странник, — Невидимые соберутся во славу царя-батюшки и Святой Руси!
— В каком месте?
— В развалинах старого монастыря!
— В какое время?
— В одиннадцать часов вечера!
— Хорошо, я буду… Все?
— Нет! Я прямо из Астрахани, где видел Великого Невидимого; он собирался уезжать, и я удивлен, что он не прибыл.
— Он должен у меня остановиться?
— Да, и просил тебя держать наготове для него шесть свежих лошадей!
— Все будет сделано, как ты желаешь… А пароль?
— «Духоборы!»
После этого оба вернулись к остальным и принялись за ужин. Поужинав, странник взял свой посох и пошел дальше по направлению к Оренбургу. Так он шел от селения к селению, оповещая всех о близком собрании Невидимых.
Расставаясь с Черни-Чагом, странник предупредил ногайца;
— Храни тебя Бог от Черных Всадников!
— Разве они уже появились снова? — спросил перевозчик, задрожав всем телом.
— Я видел их прошлой ночью; они неслись, как призраки, на своих быстрых конях по тому берегу Урала!
— А куда они держат путь?
— Вниз по реке!
— Ну, слава Богу, быть может, они не вернутся больше сюда! Впрочем, они всегда щадили мой поселок!
— Я тебя предупредил, Черни-Чаг, берега свои золотые! — сказал прохожий.
— Чего ты не останешься здесь переночевать? Смотри, ночь надвигается, а волки рыщут по степи, как только солнце заходит!
— Я успею еще дойти до ближайшего поселка!
— Ну, так с Богом!
И перевозчик вернулся к себе в дом, хмурый и озабоченный.
Кто же были эти Черные Всадники, так сильно напугавшие его?
При крепостном праве, прекратившем свое существование лишь при императоре Александре II, все недовольные и обиженные, все жертвы сильных и богатых бежали в степи и находили себе приют и убежище в этих пустынных, бесплодных местах, где никакие власти не в состоянии были их преследовать. Обзаведясь конем, копьем и ружьем, они становились неуязвимыми и находили себе верных союзников в степных кочевниках, вместе с которыми грабили караваны.
Иногда они собирались большими шайками и грабили даже населенные места, разоряя целые деревни. Чтобы не быть впоследствии узнанными, эти люди обычно окутывали себе лицо черными покрывалами, оставляя только отверстия для глаз, и совершив свой страшный подвиг и поделив добычу, рассыпались по степи, не оставляя за собой никакого следа. Местные власти, располагая казачьими командами, редко могли что-нибудь предпринять против этих разбойничьих шаек.
Черни-Чаг был человек недюжинный, и во многих случаях проявлял поразительную энергию и находчивость. Оставшись один после ухода странника, он прежде всего позаботился обезопасить свой дом от Черных Всадников. Он имел разрешение от оренбургского губернатора держать у себя, сколько нужно, оружия для защиты себя и своей семьи от разбоев и грабежей кочевников. Отослав женщин и детей в женское отделение, он созвал мужчин и сообщил им о грозящей всем и его дому опасности. Несмотря на страх, внушенный этой вестью, все единогласно решили защищаться до последнего, зная, что если разбойники нападут, им нечего ждать пощады.