Том 4. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть II. Соль
Шрифт:
Есть в обществе и лгало с подлыгалом. Они – стряпчие вындрика. Закрутят всё так, что и сам себя не узнаешь потом. Есть у сообщества сука, которая дремлет до тех пор, пока в ней нет нужды. Есть пестун, постоянно твердящий: Abyssus abyssum invocat – «бездна взывает к бездне», предупреждая тем «неразумных», чтобы они не забывались; Actum ut supra – «поступай, как выше (раньше) указано»; De minimis non curat lex – «закон не заботится о мелочах»; Corrige praeteritum, praesens rege, cerne futurum – «Исправляй прошлое, руководи настоящим, предусматривай будущее»; Quod licet Jovi non licet bovi – «Что можно Юпитеру, нельзя быку». Все эти наставления звучат в нас так, что кажется, что мы с ними родились.
Это прежде всего некое образование, сродное пестуну общественному. Жаба, или повитуха общественная. Она всё время повивает нас нитью дремучей (сонной), чтобы потом передать под влияние пестуна. Всё во благо спода! Учить не повитого сном очень и очень непросто. В современном обществе это называется «социализация человека». В ней участвуют детсад, школа, армия, церковь, искусство. Всё это проявления жабы? Да! Это она! Увидеть жабу намного сложнее, чем пестуна. Последние видны за каждым нашим убедительным высказыванием в отношении правильного и неправильного, в упрёках о невоспитанности и бескультурье. В этих словах: «Как? Ты такой невоспитанный!» – и есть проявление и воспитание пестуна.
А вот жабу увидеть потому тяжело, что нить дрёмная действует как анестезия. Но присмотрись – и она раскроется тебе. А раскроется – перестанет вязать тебя. Ты очухаешься, и пестун уже не будет властен над тобой.
Надо сказать, что хоть она и жаба, но не мерзкая и злая! В народных воззрениях жабой часто звали бабу-повитуху. Это её образ. А ещё жаба – нечто домашнее. Домахой её и звали. Так что до поры жаба делает доброе дело. Она из зверя навского творит человека общественного. Дабы он смог свои уроки получить! Но не больше! Из зверя навского – зверя общественного! Зло ли это? Нет. Добро в меру. Ты сыт, в тепле, сообществом храним. Но однажды ты созреешь, и тогда ты увидишь, что сообщество только и делает, что пытается тебя оскотинить. Нет, ты, пожалуйста, ешь, пей, развлекайся, но не думай о чём-то этаком! Как тут опять не вспомнить М. Волошина и его произведение «Путями Каина»! Не бесспорное в глазах мира, но очень совпадающее с «наукой» Спаса:
Из всех насилий,
Творимых человеком над людьми,
Убийство – наименьшее,
Тягчайшее же – воспитанье.
Правители не могут
Убить своих наследников, но каждый
Стремится исковеркать их судьбу:
В ребёнке с детства зреет узурпатор,
Который должен быть
Заранее укрощён.
Смысл воспитанья –
Самозащита взрослых от детей.
Поэтому за рангом палачей
Идёт учёный Комитет
Компрачикосов,
Искусных в производстве
Обеззараженных
Кастрированных граждан.
Человеком не стать в сообществе! Сообщество – кошара! В нём только можно лишь скотиной быть! Даже дозрев до человека. Не больше и не меньше! «Хлеба и зрелищ!» – требует народ! «Хлеба и зрелищ? Пожалуйста!» – отвечает общество. И потчует оно тебя хлебом и зрелищами. Всё, что хочешь! Только не вздумай творить! Лишний раз повторимся для социологов: сообщество – не группа людей, имеющих общие интересы, но живое существо.
Именно творчество говорит о том, что ты стал созревать. И теперь ты, чтобы творить, начнёшь требовать свою душу, отданную в залог сообществу. Вот это ему, вындрику, ну никак не подходит. И тогда он просто стремится обыдлить тебя, сделать животным. Хочешь собирать солдатиков? Нет! Хочешь шить красивую одежду? Нет! Хочешь писать картины? Нет! Выживать надо, а не баловством страдать! Времена тяжёлые!
И тут у сообщества есть ещё услужники, стоящие на его страже, – канюки, или коршуны. Они вселены в людей, это сообщество составляющих. Люди ведь тоже составные вындрика. Эти канюки кидаются на горе-творца и заклёвывают его, заканюкивают.
Древнейшая
Из государственных регалий
Есть производство крови.
Судья, как выполнитель Каиновых функций,
Непогрешим и неприкосновенен.
Убийца без патента не преступник,
А конкурент:
Ему пощады нет.
Кустарный промысел недопустим
В пределах монопольного хозяйства.
Канюк есть разновидность брежатого. Разница лишь в том, что брежатые блюдут общую мораль, а канюки убивают именно творцов. Примеров таких канюков очень и очень много. Вот начинающий модельер творит что-то своё. И вот маститый мэтр, уже состоявшийся. Он даёт нелестную оценку этому творчеству, чем на корню подрубает его. По сути, он кричит: «В стойло!»
Но ведь он же тоже творец? Нет! Он «убийца с опасной грамотой». То есть охранной грамоткой, которую лицензией ныне зовут. На хабару он своё творчество променял. Истинный творец подобен волхвам древности! Он не боится могучих владык. Помните, как у Пушкина? А этот канюк обласкан владыками и с их руки кормится. Но и служит он исправно в деле оскотинивания общества.
А ещё в составе спода имеется толмач – переводчик и бирючий – глашатай. Говорили мы о них уже в личности. Они посредники между мной и душой общества. И они перетолковывают в мир речь нашу на общественный лад. Вроде я говорю, но слова не мои. Это толмач толкует слова мои, а бирючий вещает их. Вот и выходит, что если я под покровом общества, то нет речи моей. Невольная она! Меня при всём желании не услышишь. Толмач с бирючим говорят! В современном обществе толмача с бирючим называют четвёртой властью. Если присмотреться к СМИ, несложно будет вычленить толмача с бирючим.
Есть много истин, правда лишь одна:
Штампованная признанная правда.
Она готовится
Из грязного белья
Под бдительным надзором государства
На все потребности и вкусы и мозги.
Её обычно сервируют к кофе
Оттиснутой на свежие листы,
Её глотают наскоро в трамваях,