Том 6. Письма
Шрифт:
Я еще тебе посылаю странное письмо~ напиши письмо в ответ листовке.— Текст этой «листовки», взятый автором в скобки, написан им на обороте первого листа своего письма; здесь печатается по его окончании, после подписи «Есенин».
Хочу писать «Пророка»…— В п. 12 (с. 22) говорится о начале работы над этим произведением (названным здесь драмой), а в пп. 17 и 18 — о его завершении («„Пророк“ мой кончен, слава Богу…»). Текст этого сочинения неизвестен.
Буду следовать своему «Поэту».— Это стихотворение было написано Есениным на обороте своей фотографии, подаренной Г. Панфилову при отъезде из Спас-Клепиков после окончания
9. Г. А. Панфилову.Август — начало (?) сентября 1912 г. (с. 16). — Прокушев-55, с. 326 (в извлечениях); Есенин 5 (1962), с. 106–107 (с неточностями, без приписки, с неверной датой). Полный текст — Письма, 17–18 (с неверной датой).
Печатается по автографу (РГБ), имеющему помету адресата: № 9.
Датируется предположительно с учетом этой пометы, принимая во внимание, что письмо с пометой адресата № 8 (п. 8) написано в авг. 1912 г.
«Скучные песни и грустные звуки»…— Видоизмененная первая строка стихотворения Есенина «Звуки печали» (наст. изд., т. 4, с. 25).
Ми<нистр> ов всех чуть было не отправили в пекло…~ На Ца+Ря не было~ ни малейшего намека, а хотели их, но~ деспотизм еще будет владычествовать…— В оригинале — «Ми…..ов». По справедливому наблюдению В. Г. Белоусова, «число точек, вероятно, заменяет число недостающих букв. Конспирация у Есенина была несложной» (Хроника, 1, 192). Ср. с фразой из п. 12: «Пишу много под нависшею бурею гнева к деспотизму»(выделено комментатором).
В мемуарном очерке «Правда о Есенине» (1926) один из руководителей Суриковского литературно-музыкального кружка Г. Д. Деев-Хомяковский писал: «Он <Есенин> приехал из деревни <…> и пришел к поэту С. Н. Кошкарову-Заревому. Сергей Николаевич тогда был председателем Суриковского кружка писателей. <…> Деятельность кружка была направлена не только в сторону выявления самородков-литераторов, но и на политическую работу. Лето после ленских расстрелов <1912 г.> было самое живое и бурное. Наша группа конспиративно собиралась часто в Кунцеве <…> близ с. Крылатского <…>. Там, под видом экскурсий литераторов, мы впервые и ввели Есенина в круг общественной и политической жизни» (Восп., 1, 147).
В протоколе допроса, учиненного Есенину в ВЧК после случайного ареста в окт. 1920 г., поэт сам упомянул этот этап своего «политического просвещения» — его ответ на вопрос «Чем занимался до войны 1914 года» гласил: «Ст. Кунцево, село Крылатское — учился» (Материалы, с. 281).
Скорее всего, комментируемое место данного письма отражает умонастроение юноши, сложившееся в результате его тогдашнего общения с революционно настроенными членами Суриковского кружка.
На память об усопшем. У могилы.— В письмах Есенина к Г. Панфилову не раз возникает (см. пп. 1 и 30) имя их общего друга Д. Пырикова. Он умер в Спас-Клепиках от туберкулеза 17 мая 1912 г. (дата установлена Н. Д. Чистяковым), то есть всего за несколько дней до окончания Есениным учительской школы; Есенин почти наверняка был на похоронах друга. Приведенное в данном письме стихотворение, бесспорно, написано в память Пырикова. О его смерти Есенин помнил долго — через год он вновь писал Панфилову: «Да, я частенько завидую <…> Пырикову. Видно, его боги слишком любили, что судили ему умереть молодым» (п. 30, с. 53 наст. тома). См. об этом также: Субботин-97, с. 408.
10. М. П. Бальзамовой.Вторая половина сентября — первая декада октября 1912 г. (с. 18). — Газ. «Рязанские ведомости», 1997, 3 окт., № 111/112 (публ.
Печатается по автографу (частное собрание, г. Москва).
Датируется предположительно с учетом содержания письма от 14 окт. 1912 г. (п. 11); подробнее см. реальный коммент. Вероятнее всего, является окончанием того письма к М. Бальзамовой, о котором говорится в первых строках п. 11: «Я почти безнадежно смотрел наответ того, что высказал в своем горячем и безумном порыве.И… И вдруг вопреки этому ты ответила» (выделено комментатором). Полный текст письма неизвестен.
«Оттого на душе~ злая грусть залегла»…— Вариация заключительных строк «Русской песни» А. В. Кольцова (подробнее о ней — в коммент. к п. 4).
Напишу Панфилову, что~ есть Маня, которая гораздо стоит выше нас обоих.— Письмо с такими (или похожими) словами неизвестно.
Одновременно с твоим письмом он мне прислал письмо и карточку.— Очевидно, отвечая на эти слова, М. Бальзамова попросила выслать ей фотографию, что явствует из фраз п. 11: «Панфилов скоро пришлет мне ответ, и я ему дам адрес. Карточку я тебе пришлю после со своей» (наст. том, с. 20). П. 11 было отправлено адресату 14 окт. 1912 г., что позволяет установить время, позже которого комментируемое письмо не могло быть написано.
11. М. П. Бальзамовой.14 октября 1912 г. (с. 18). — Журн. «Москва», 1969, № 1, с. 217 (неполностью, с неверной датой); полностью — ЕиС, с. 258–259 (с неточностями и ориентировочной датой: «Конец 1912 г.»).
Печатается по автографу (ГМЗЕ).
Датируется по почтовому штемпелю на конверте: «Москва. 14.10.12. 54-е гор. почт. отдел.». Принадлежность конверта данному письму определена по сопоставлению его содержания с содержанием пп. 4, 5 и 12 с учетом совокупного анализа почерка и других палеографических особенностей писем Есенина 1911–1913 гг. (подробнее см. преамбулу к коммент.). Ср. также Субботин-97, с. 409–412, 416. Первая правильная датировка — Письма, 14.
Япочти безнадежно смотрел на ответ того, что высказал в своем горячем и безумном порыве.— То есть не надеялся получить от адресата ответ на письмо, от которого сохранилось лишь окончание (это п. 10; см. также коммент. к нему).
Ты незнаешь, что я сделал с собой, но я тебе открою.~ Я выпил, хотя не очень много, эссенции. — Намеки на это событие содержались в п. 4 (с. 10) и п. 5 (с. 11).
… сама она, Анна– то~ За что мне было ее любить?~ Я написал ей стихотворение, а потом~ разорвал его. — О взаимоотношениях Есенина и А. Сардановской см. подробнее пп. 61 и 70 и коммент. к ним. Скорее всего, уничтоженными автором стихами был упомянутый в п. 6 текст с начальной строкой «Зачем зовешь т<ы> р<ебенком> м<еня…>» (см. о нем с. 13 наст. тома).
Живу я в конторе Книготоргового т-ва «Культура».~ Получаю я немного, только 25 р.— В очерке «Рязанский мужик — поэт-лирик Сергей Есенин» (1926) его автор И. Г. Атюнин, располагавший биографическими материалами о поэте, собранными вскоре после его гибели, так изложил обстоятельства жизни юноши в то время: «Он поступил в качестве продавца в одну книжную лавку, где, проработав 6 месяцев, ушел вследствие ликвидации предприятия и уехал на родину» (ИМЛИ, цит. по: Хроника, 1, 199). Об адресе товарищества «Культура» и магазина при нем см. работу В. С. Баранова «Московские адреса Сергея Есенина» (в кн. «О, Русь, взмахни крылами: Есенинский сб. Вып. 1», М.: Наследие, 1994, с. 140).