Том 6. Публицистика. Воспоминания
Шрифт:
Керчь давно взяли. Но Москва говорит, что возле Керчи еще идут бои. Страшные бои из-за Харькова — уже недели две.
Последние дни уже лето. <…> И страх и тоска за Веру — опять несколько раз были боли. И она испугана, падает духом. Господи, спаси, совсем пропадаю.
Все хочу послать письмо Т. М. Толстой — и все не решаюсь.
Опять у нас в саду множество цветущих роз — и розовых, и белых, и пунцовых, как пунцовый бархат, — и вспоминаю с грустью, что в прошлом году я в это время еще писал (и вписал в «Натали» о такой розе).
Опять
26. V.42. Вторник.
Все кровь — уже дней десять. Чувствую себя ужасно, слабость страшная. Тоска, страх за Веру. Какая трогательная! Завтра едет в Ниццу к доктору, собирает свой чемоданчик… Мучительная нежность к ней до слез. <…>
3. VI.42.
Лето. Была дурная, неспокойная погода, теперь как будто установилась.
Май был необыкновенный — совершенно чудовищные битвы из-за Керчи и вокруг Харькова. Сейчас затишье — немцы, кажется, потерпели нечто небывалое. А из радио (сейчас почти одиннадцать вечера), как всегда, они заливаются. Удивительно — сколько блядского в этом пении, в языке! Думаю все время: что же это впереди! Если немцы не победят, полная погибель их. Если победят — как может существовать страна, ненавидимая почти всем миром? Но и в том и в другом случае — что будет со страной, у которой погибло все самое сильное чуть ли не с 15 лет до 50! А уже погибли миллионы и еще погибнут.
Французское радио — нечто поразительное. Тонем во лжи и холопстве.
Мне, верно, уже не поправиться — переломилось здоровье. Едва таскаю ноги. Неужели и в прошлом году было то же? Нет, этого не помню. Может быть, забыл?
Читал вчера и нынче стихи — Г. Иванова, Гиппиус. Иванов все-таки поэт настоящий (в зачатке). Г. ужасна. Мошенница.
7. VI.42. Воскресенье.
<…> Вчера письмо от дочери Анны Ник, Готье — приехала в Антибы, но «маму уже похоронили». Нынче все думал о тех прекрасных лесах вокруг Рокфора, по которым старушка спешила к автобусам. Не видеть ей их больше!
1. VII.42. Среда.
Двенадцатый час вечера. В одиннадцать радио: Севастополь взят.Дорого, верно, достался!
Все время полное безволие, слабость, — ничего не могу, кроме чтения лежа. Перечитал первый том «Братьев Карамазовых». Три четверти — совершенный лубок, балаган. А меж тем очень ловкий, удивительно способный писака. <…>
Разгром-англичан в Африке. Немцы уже в 100 ксилометрах от Александрии.
Чем же все это кончится? Вот впереди месяц, два самых роковых для Европы — думаю, за эти 2 месяца выяснится.
14. VII.42.
В прошлую среду вырвал еще зуб.
Прекрасный день. Попытка начать что-нибудь делать!
Прочел (перечитал, конечно) второй том «Братьев Карамазовых». Удивительно умен, ловок — и то и дело до крайней глупости неправдоподобная чепуха. В общем скука не трогает ничуть. <…>
18. VII.42.
Скучный день, тоска.
Немцы в России все идут вперед. В Африке начались бон «решительные»,
И все слабость, безволие, безделие! <…>
11 часов вечера, радио: «Положение Тимошенко катастрофическое». Что-то должно быть вот-вот новое, огромное. Все еще не верится, что все пропало.
19. VII.42. Воскресенье.
Видел новую луну. Холодно, тучи, перед вечером прошел дождь.
Шестого июля объявили, что взят Воронеж. Оказалось — брехня: не взят и по сегодня.
10. VIII.42. Понедельник.
Купался всего 2 раза пока — за все лето. <…>
В России ужасно, — кажется, правда гибель нынче: взят Пятигорск. Битва морская американцев с японцами — японцы трубят большую победу. Беспорядки в Индии — арестован Ганди и весь индийский конгресс, позавчера потребовавший ухода англичан из Индии. <…>
13. VIII
Кончил перечитывать «Дневник» Башкирцевой. Вторая половина книги очень примирила меня с ней. И какая действительно несчастная судьба! <…>
1. IX.42. Вторник.
Сухое лето, сгоревшие цветы олеандра. Еврейские дни дошли и до нас. В Париже, говорят, взяли 40 000. Хватают по ночам, 10 минут на сборы. И мужчинам и женщинам бреют головы — и затем человек исчезает без следа. Детей отнимают, рвут их документы, номеруют — будет без роду-племени, где-то воспитают по-своему. Молодых евреек — в бардаки, для солдат. У нас взяли, говорят, уже человек 700–800.
2. IX.42.
Евреям (взятым) не дают пить.
Все грусть — о прошлой моей жизни здесь. Лоренские острова.
Перечитал Лоти «Fant^ome d'Orient». Скучно, длинно.
7. IX.42.
<…> Перечитываю «Любовь в жизни Толстого» Жданова. Гадко — до чего обнажили себя и муж и жена насчет своей крайней интимности!
Взят Новороссийск. И все-таки думаю — вот-вот будет большое и плохое для немцев.
Расстреляли 5 православных священников в Праге — будто бы участвовали в убийстве какого-то немца и «укрывали у себя русских парашютистов».