Том 7. Пьесы 1873-1876
Шрифт:
Купавина. Из кого выбирать-то?
Мурзавецкая. Подумай! Да ты бы не прочь, кабы нашелся хороший человек?
Купавина. Отчего же нейти! Я и сама вижу, что мое хозяйство плохо.
Мурзавецкая (тихо).Беркутов-то долго здесь проживет?
Купавина. Нет, он на несколько дней. Да в нем никакого расположения ко мне незаметно.
Мурзавецкая. Жаль. А я было уж…
Купавина.
Мурзавецкая. Ну, а если он сам…
Купавина. Нет, ему нужно побогаче.
Мурзавецкая. Ну да, ах Боже мой! Мало ль что? Может, вдруг фантазия придет.
Купавина. Не знаю.
Мурзавецкая. Разумеется, коли он на несколько дней, да и не ухаживает…
Купавина. Нисколько. И не думает ухаживать.
Мурзавецкая. Так нечего делать. Знаешь что? Нет ли у него в Питере какой?
Купавина. Должно быть, есть.
Мурзавецкая. Какая-нибудь из немков. Ну, мы хоть так поговорим с тобой… А если б он?..
Купавина. Право, я не знаю, что вам сказать.
Мурзавецкая. Да чего стыдиться-то? Мне-то ты скажи!
Купавина. Да зачем вам?
Мурзавецкая. Разве ты меня не знаешь? Страсть моя знать все на свете и соваться во все дела, где меня не спрашивают.
Купавина. Да отчего ж?.. Я бы с удовольствием.
Мурзавецкая. Вот и ладно. (Громко.)Василий Иваныч, поди сюда!
Купавина. Ах, позвольте! Что вы?
Мурзавецкая. Молчи уж! Мне только твое желание надо было знать, — ты мне дорога-то, а на них нечего смотреть! Я умею с ними обращаться, вот посмотри! Только уж помни русскую пословицу: давши слово, держись, а не давши, крепись! Василий Иваныч!
Входит Беркутов.
Мурзавецкая, Купавина, Беркутов.
Мурзавецкая. Василий Иваныч, целуй ручку у Евлампии Николавны!
Беркутов. Готов всегда с величайшим удовольствием!
Мурзавецкая. Бог вас благословит!
Беркутов. Что значат эти слова ваши, Меропа Давыдовна?
Мурзавецкая. А то, что я тебя женить хочу. Что живешь, только небо коптишь!
Беркутов. Уж очень вы много власти берете надо мной, Меропа Давыдовна.
Мурзавецкая. Извини, голубчик! Вижу я сиротство твое, родных у тебя нет, — надо и об тебе кому-нибудь позаботиться.
Беркутов. Хорошо, Меропа Давыдовна, что я люблю Евлампию Николаевну, и люблю давно; а если б не так, вы бы поставили нас в затруднительное положение.
Мурзавецкая. В затруднительное? Ошибаешься (стучит костылем),ошибаешься, говорю тебе. Я лучше вас знаю, что вам нужно: что тебе нужно, что ей. Ее душа мне известна; я в нее, как в зеркало, смотрю: вот я сейчас вижу, что она тебя любит. И тебе пора остепениться. Денег, что ль, больших ищешь? Так стыдно тебе! А ты душу ищи.
Беркутов. Слушаю, Меропа Давыдовна, слушаю-с!
Мурзавецкая. Вы, питерские, думаете, что вас и рукой не достанешь, что вам у нас и пары нет, а вот есть!
Беркутов (склонив голову).Евлампия Николаевна?..
Мурзавецкая (Купавиной).Что молчишь? Ну, так я за тебя скажу. Она рада-радехонька!
Купавина. Я женщина простая, хитрить не могу; я не умела скрыть своих чувств перед Меропой Давыдовной, не буду скрывать и перед вами.
Беркутов. Благодарю вас за счастие, которое вы мне доставляете! (Целует руку Купавиной.)Прошу вас зачислить меня вашим управляющим: это дело не терпит отлагательства.
Купавина. Сделайте одолжение!
Входит Чугунов.
Мурзавецкая, Купавина, Беркутов, Чугунов, потом Павлин.
Беркутов (Купавиной).Вот ваш кредитор: вы ему должны по векселю.
Купавина. Я ничего не должна Вуколу Наумычу.
Чугунов (целуя руку Купавиной).За службу мою, за усердие векселек выдали.
Купавина. Я вам всегда деньгами платила.
Чугунов. Запамятовали, сударыня, запамятовали.
Беркутов. В самом деле, Евлампия Николаевна, долго ли забыть! Вукол Наумыч действительно заслуживает награды: он человек старательный. Приходите завтра, вы получите все, что следует. Благодарите Евлампию Николаевну.
Чугунов. Завтра со всеми детьми приду, в ноги кланяться заставлю.
Входит Павлин.
Павлин. Михайло Борисыч и Глафира Алексеевна! (Уходит.)
Входят Лыняев и Глафира.
Мурзавецкая, Купавина, Беркутов, Чугунов, Глафира, Лыняев, потом Анфуса, Павлин.
Мурзавецкая. Вот как! Уж и вместе.