Том 7. Стихотворения

Сологуб Федор Кузьмич

«Злой, золотой, беспощадно ликующий Змей…»

Злой, золотой, беспощадно ликующий Змей В красном притине шипит в паутине лучей. Вниз соскользнул и смеётся в шипящем уже. Беленьким зайчиком чёрт пробежал по меже. Злая крапива и сонные маки в цвету. Кто-то, мне близкий, чёрту замыкает в черту. Беленький, хитренький, прыгает чёрт за чертой Тихо смеётся и шепчет: «Попался! Постой!»

«Проходит она торопливо…»

Проходит она торопливо На шумных путях городских, Лицо

закрывая стыдливо Повязкой от взоров людских: Пожаром её опалило, Вся кожа лица сожжена, И только глаза защитила Своими руками она. В пожаре порочных желаний Беспомощно дух мой горел, И только усладу мечтаний Спасти от огня я успел. Я жизни свободной не знаю, В душе моей — мрачные сны, Я трепетно их укрываю Под нежною тканью весны.

«Мечта души моей, полночная луна…»

Мечта души моей, полночная луна, Скользишь ты в облаках, ясна и холодна. Я душу для тебя свирельную настроил, И войны шумные мечтами успокоил. Но мне ты не внимай, спеши стезёй своей, И радостных часов над морем не жалей. Твоя минует ночь, поникнет лик усталый, — Я море подыму грозою небывалой. Забудет океан о медленной луне, И сниться будет мне погибель в глубине, И, полчище смертей наславши в злое море, Я жизнью буйною утешусь на просторе.

«Я без цели, угрюм и один…»

Я без цели, угрюм и один, Посреди облетелых куртин И поблеклых деревьев иду В бездыханном и жёлтом саду. Облака надо мною скользят, И к закату торопится день. Безнадёжный и близкий закат, Не твоя ли колышется тень Над моею туманной душой? В ней тяжёлой и горькой слезой Упованье моё сметено, В ней мечты облетели давно.

«Ветер тучи носит…»

Ветер тучи носит, Носит вихри пыли. Сердце сказки просит, И не хочет были. Сидеть за стеною, работником быть, — О, ветер, — ты мог бы и стены разбить! Ходить по дорогам из камней и плит, — Он только тревожит, он только скользит! И мёртвые видеть повсюду слова, — Прекрасная сказка навеки мертва.

«Цветик белоснежный…»

Цветик белоснежный У тропы тележной Вырос в месте незнакомом. Ты, мой друг, простился с домом, Ты ушёл далеча, — Суждена ль нам встреча? Цветик нежный, синий Над немой пустыней Вырос в месте незнакомом. Ты, мой друг, расстался с домом, От тебя хоть слово Я услышу ль снова?

«Птицы чёрные толпою…»

Птицы чёрные толпою Вдруг собрались надо мною, И в зловещей тишине Неотвязчивый их причет Надо мною гулко кичет. Возвещая гибель мне. Над душой моей нависли Неотвязчивые мысли О судьбе моей больной, И надежды заслоняя, Череда

их роковая Веет страхом и тоской.

«Там, за стеною, холодный туман от реки…»

Там, за стеною, холодный туман от реки. Снова со мною острые ласки тоски. Снова огонь сожигает Усталую плоть, — Пламень безумный, сверкая, играет, Жалит, томит, угрожает, — Как мне его побороть? Сладок он, сладок мне, сладок, — В нём я порочно полночно сгораю давно. Тихое око бесстрастных лампадок, Тихой молитвы внезапный припадок, — Вам погасить мой огонь не дано. Сладкий, безумный и жгучий, Пламенный, радостный стыд, Мститель нетленно-могучий Горьких обид. Плачет опять у порога Бледная совесть — луна. Ждёт не дождётся дорога, — И увядает она, Лилия бедная, бледная, вечно больная, — Лилия ждёт не дождётся меня, Светлого мая, Огня.

«Окрест — дорог извилистая сеть…»

Окрест — дорог извилистая сеть. Молчание — ответ взывающим, О, долго ль будешь в небе ты висеть Мечом, бессильно угрожающим? Была пора, — с небес грозил дракон, Он видел вдаль, и стрелы были живы, Когда же он покинет небосклон, Всходили вестники, земле не лживы. Обвеяны познанием кудес, Являлись людям звери мудрые. За зельями врачующими в лес Ходили ведьмы среброкудрые. Но всё обман, — дракона в небе нет, И ведьмы так же, как и мы, бессильны. Земных судеб чужды пути планет, — Пути земные медленны и пыльны. Страшна дорог извилистая сеть, Молчание — ответ взывающим, О, долго ль с неба будешь ты висеть Мечом, бессильно угрожающим?

«Обольщения лживых слов…»

Обольщения лживых слов И обманчивых снов, — Ваши прелести так сильны! Утомителен летний зной. На дороге лесной Утешения тишины. Позабудешься ты в тени, — Отдохни и засни. Старый сказочник не далёк. Он с дремотою подойдёт. Вещий лес оживёт, — И таинственный огонёк. Чего не было никогда, Что пожрали года, Что мечтается иногда, — Снова молодо, снова здесь, Станешь радостен весь, В позабытую внидешь весь.

«От солнца льётся только колыханье…»

От солнца льётся только колыханье, Небесных сил безжизненно дыханье, Но отчего ж оно животворит? Иль на земле источник нашей жизни, И нет путей к заоблачной отчизне, И не для нас небесный змий горит? Не мёртвая, не скудная пустыня, Своих судеб царица и богиня, От праха ты стремишься к божеству, — А я — одна из множества ступеней Из царства сил в святую область теней, Не тщетно жизнью призрачной живу. И до конца пребуду терпеливым: Что было прахом и страданьем лживым, Что сквозь мои томления пройдёт, — Во мне святыне вечной приобщится, И в ликованьи нежно истончится, Божественной природой оживёт.