Том 8. Дживс и Вустер

Вудхаус Пелам Гренвилл

— Дживс, — сказал он. — Минут через пять трогайтесь потихоньку.

— Слушаюсь, сэр.

— Зачем нам идти пешком? — спросил я. — Какой смысл?

— Идем, старина, — сказал Бинго. — Только осторожно. Берти, я хочу кое в чем убедиться. Скажи, какая была обстановка, когда ты ушел? Накаленная?

— Немного.

— Ты заметил признаки начинающейся ссоры? Не собирается ли Рози расплеваться с этой Пайк?

— Да, в этом смысле наблюдается некоторое оживление.

— Давай подробности.

Я ему рассказал, что произошло. Он внимательно выслушал.

— Берти, — начал он, идя рядом со мной, — в жизни

твоего старого друга наступил кризис, и ты тому свидетель. Может быть, это сидение в сломанном автомобиле поможет Рози понять то, что следовало понять уже давно, а именно: эта Пайк совершенно не пригодна к человеческому общению, ее следует бросить во тьму внешнюю, где плач и скрежет зубов. [84] Держать пари не стану, но чего в жизни не бывает. Лучше Рози нет на свете, но, как и все женщины, она раздражается, если что-то ей помешает выпить чаю в пять часов. А сегодня, оставшись без обеда… Тихо!

84

…плач и скрежет зубов. — Мф.: 22,13.

Он схватил меня за руку, и мы остановились. Мы боялись шелохнуться, сгорая от любопытства. До нас доносились голоса, и мы сразу поняли, что удам идет разговор начистоту.

Прежде мне никогда не приходилось слышать, как женщины ссорятся, и, должен вам сказать, эта сцена произвела на меня неизгладимое впечатление. Видимо, пока меня не было, боевые действия обрели широкомасштабный характер. Они достигли той стадии, когда противные стороны начинают ворошить прошлое и выставлять старые счета. Миссис Бинго говорила, что Пайк никогда не взяли бы в хоккейную команду школы Святой Адели, если бы она не подлизывалась к капитану команды и не лебезила перед ней так, что ее, миссис Бинго, до сих пор тошнит, когда она об этом вспоминает. А Пайк отвечала, что хоть она до сих пор воздерживалась об этом упоминать, ибо что прошло, то быльем поросло, но если миссис Бинго полагает, что ей, мисс Пайк, не известно, как миссис Бинго получила приз за хорошее знание Библии, пронеся в экзаменационный класс листок со списком царей иудейских у себя под корсажем, она, миссис Бинго, глубоко ошибается.

Более того, продолжала Пайк, миссис Бинго заблуждается, если воображает, что она, мисс Пайк, согласится провести еще хотя бы одну ночь под крышей ее, миссис Бинго, дома. И вообще она, мисс Пайк, решила нанести визит миссис Бинго в минуту слабости и по доброте душевной, не сомневаясь, что она, миссис Бинго, страдает от одиночества и нуждается в обществе умной собеседницы. А теперь, если только Провидение пошлет им помощь и ей, мисс Пайк, удастся добраться до своих чемоданов, она немедленно их упакует и первым же поездом, пусть даже товарным, который останавливается на каждой станции, отбудет домой. Она, мисс Пайк, предпочтет пешком идти в Лондон, чем провести ночь в доме миссис Бинго.

На это миссис Бинго отвечала длинно, проникновенно и коснулась случая, произошедшего в последнем семестре в школе Святой Адели, когда девочка по фамилии Симпсон сказала ей (миссис Бинго), что девочка по фамилии Уэддсли сказала ей (Симпсон), что Пайк, которая прикидывалась ее (миссис Бинго) подругой, говорила ей (Уэддсли),

что она (миссис Бинго) не может есть клубнику со сливками, потому что покрывается прыщами, и кроме того, язвительно отзывалась о форме ее (миссис Бинго) носа. Как я понял, все это можно было резюмировать двумя словами: полный порядок!

Но когда Пайк заявила, что чуть со смеху не умерла, читая в последнем романе миссис Бинго сцену, где маленький сын героини задыхается от крупа, мы решили вмешаться, дабы не допустить кровопролития. Дживс как раз подъехал к нам, и Бинго, достав из-под сиденья канистру с бензином, спрятал ее в кювет у дороги. А потом мы с Бинго подошли к дамам, и представление началось.

— Привет, привет, привет! — радостно воскликнул Бинго. — Берти сказал, что у вас поломка.

— Ой, Бинго! Ты здесь! Слава Богу! — вскричала миссис Бинго, и в каждом произнесенном ею слове звучала любовь.

— Надеюсь, теперь я смогу вернуться в дом и упаковать чемоданы, — процедила Пайк. — Если мистер Вустер позволит мне воспользоваться его автомобилем, Дживс меня отвезет, и я успею к поезду в шесть пятнадцать.

— Как! Неужели вы нас покидаете? — сказал Бинго.

— Да, — сухо проговорила Пайк.

— Жаль, жаль! — сказал Бинго.

Пайк уселась рядом с Дживсом, и они укатили. Наступило молчание. Было темно, и я не видел лица миссис Бинго, но чувствовал, как в ней борются любовь к мужу и естественное желание упрекнуть его за то, что он забыл заправить автомобиль. В конечном счете победило естественное желание.

— Знаешь, мой сладенький пончик, — сказала она, — ты совершил небольшую оплошность — забыл залить бензин в бак. А ведь обещал, помнишь?

— Но я залил бензин, дорогая.

— Но бак пуст, дорогой.

— Не может быть, дорогая.

— Лаура сказала, что в нем нет ни капли бензина, дорогой.

— Твоя Лаура — ослица, — сказал Бинго. — Бензина полон бак. Просто наверняка цепные колеса не цепляют за шестерню дифференциала. Уже не в первый раз. Я мигом все исправлю. Но мне не хочется, чтобы ты мерзла, пока я буду заниматься ремонтом. Думаю, можно пойти вон в тот дом и попросить, чтобы тебя пустили минут на десять. Они наверняка предложат тебе чашку чая.

У миссис Бинго вырвался слабый стон.

— Чай! — прошептала она.

Мне пришлось развеять сладкие грезы Бинго.

— И не мечтай, старина. Боюсь, там ты не встретишь знаменитого английского гостеприимства. В этом доме живет самый настоящий бандит. Никогда не встречал столь неприветливого субъекта. Его жена ушла в гости, и он только что с большим трудом укачал ребенка. Ему сейчас свет не мил. Постучи легонько к нему в дверь, и он свернет тебе шею.

— Чепуха, — сказал Бинго. — Идем.

Едва он успел ударить дверным молотком, как дверь распахнулась.

— Проклятие! — прошипел Бандит.

— Послушайте, — сказал Бинго, — я тут чиню автомобиль. Вы не возражаете, если моя жена посидит у вас минут пять, она замерзла.

— Возражаю, — сказал Бандит.

— И вы могли бы предложить ей чашку чая.

— Мог бы, — отвечал Бандит. — Но не предложу.

— Не предложите?

— Нет. И, ради Бога, говорите тише. Это такой ребенок. Малейший шум, и он просыпается.

— Давайте внесем ясность, — сказал Бинго. — Вы отказываетесь дать моей жене чашку чая?