Том II: Отряд
Шрифт:
«Ты называл меня язычницей, — мысленно обратилась она к Годфри Максимилиану. — Ты прав. Все это для меня ничего не значит».
Она поймала себя на том, что ждет ответа.
После службы Аш направилась к дому аббата.
— Не надо беспокоить его преподобие, — обратилась она к дьякону, который и не порывался никуда идти. — Я знаю дорогу. Если в трапезной найдется еда, мои люди будут рады.
— Это для бедняков. Солдаты и так получают самый большой паек.
Один из стрелков Людмилы Ростовной буркнул:
— За
Но сник под взглядом Аш.
— Я всего на несколько минут.
Взбираясь по лестнице, Аш не задавалась вопросом, зачем идет сюда. Стоило ей увидеть лицо Фарис, в свете фонаря, отобранного у стоявшего на страже монаха, как она поняла — зачем.
Фарис стояла у окна. По северному небу за ее спиной плыли звезды. Лицо в золотом луче казалось усталым и осунувшимся, но спокойным.
Ни Виоланта, ни Аделиза не спали. Девочка, обнимая, укачивала мать, как ребенка после плача. Пятнистая крыса сидела на груде одеял, подрагивая усиками, и, задрав мордочку, принюхивалась к холодному воздуху, вошедшему в комнату вместе с Аш.
Аш прикрыла за собой дверь.
Немота в мыслях казалась холодней зимней ночи за окном.
— Мои Голоса пропали. Больше нет тасhina rei militaris. В голове словно что-то взорвалось… — Фарис прошла через комнату навстречу Аш. Под ее ногами скрипели половицы. Походка была нетвердой. — Ты тоже слышала.
— Я отдала приказ.
Визиготка ощерилась и вскинула руки к голове. Аш видела, что она поняла.
— Твой исповедник. Твой отец Максимилиан. Аш опустила глаза, сделала пару шагов к матери, сидевшей на одеялах. Аш не коснулась Аделизы, а присела и протянула руку пятнистой крысе. Зверек привстал на задние лапки и дважды лизнул ей пальцы.
— Привет, Лизунчик. Ты у нас точно мальчик, не спутаешь. Яйца-то, как орехи. — Аш добавила совсем другим тоном: — Я потеряла друга.
Фарис опустилась на колени рядом с Виолантой, обняла девочку. Тоненькое тельце ребенка вздрагивало.
— Я думала, умираю. Потом — молчание. Блаженная, блаженная тишина.
Двуцветная крыска потянулась обнюхать Аделизу. Та испуганно стрельнула глазами на зверька и покосилась на Фарис.
— Я, должно быть, испугала ее. — Фарис встретила взгляд Аш. — Теперь все кончилось, правда?
— Правда. О, война продолжается. — Аш мотнула головой к темному небу за окном. — Может, мы не переживем завтрашнего дня. Но если только кто-нибудь не поспеет выстроит нового каменного голема прежде, чем христианское войско вступит в Карфаген, все кончилось. Дикие Машины не смогут использовать тебя. Не дотянутся.
Фарис опустила голову на руки. Короткая серебряная челка свалилась на лоб. Она сдавленно проговорила:
— Мне все равно, как это было сделано. Мне жаль твоего друга. Я знала только его голос. Но все равно я благодарю Бога.
Она
«Я хотела сама сказать тебе об этом, — поняла Аш. — Я должна была сама увидеть, как ты осознаешь, что теперь у Флориан нет ни малейшей причины убивать тебя и множество разумных причин сохранить тебе жизнь».
— Тебе ничего не грозит, — сказала Аш и повторила для Виоланты и Аделизы: — Вам ничего не грозит.
Девочка непонимающе уставилась на нее. Аделиза, успокоившись, подхватила крыску и принялась ласкать.
— Ну, я говорю — ничего не грозит, понятно, если не считать войны. — Аш ехидно ухмыльнулась.
— Если не считать войны, — эхом отозвалась Фарис. Она улыбалась. — Кончилось. Господи. Я только еще не поняла, почему ты носишь мое лицо?
— Мне оно больше идет!
Фарис рассмеялась и как будто удивилась собственному смеху.
Холодный отчетливый хор голосов в сознании Аш произнес:
— ЛИЦО — НИЧТО, ПОРОДА — ВСЕ.
Аш автоматически выругалась и застыла. К горлу подкатила судорожная тошнота, покачнувшись, она выговорила:
— Нет.
— ТАЙНА ВЫВЕДЕНИЯ НУЖНОЙ ПОРОДЫ — ЭТО ВСЕ.
— Нет! — голос сорвался на жалобный визг.
— НЕКОТОРЫЕ ОБЛАДАЮТ НУЖНЫМИ КАЧЕСТВАМИ, ДРУГИЕ — НЕТ.
— Годфри!
Ничего.
В опустевшем сознании звучат лишь голоса Диких Машин, подобно рокотанию дальнего грома — сперва приглушенно, теперь явственно:
— …НЕКОТОРЫЕ ЛИШЕНЫ ИХ, А НЕКОТОРЫЕ НАДЕЛЕНЫ В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ.
«Он не сделал этого? Нет. Нет, я же почувствовала. Я чувствовала, как умирает машина. Значит, он уничтожил не все?..
Аш поняла, что Фарис трясет ее за руку, с тревогой вглядываясь в лицо.
— Что ты говоришь? — повторяла визиготка. — С кем?
В голове Аш звучали голоса Диких Машин:
— ФАРИС НЕ ГОДИЛАСЬ…
— …ОНА НЕ МОГЛА ОБХОДИТЬСЯ БЕЗ MACHINA REI MILITARIS…
— …НО ТЫ…
— О, ТЫ…
— МЫ ПОНЯЛИ, ЕДВА ТЫ ПРИБЛИЗИЛАСЬ К НАМ…
— ПРИЗВАННАЯ В ЮЖНУЮ ПУСТНЮ, К САМЫМ НАШИМ ТЕЛАМ!
— УСТАНОВЛЕНА ПРЯМАЯ СВЯЗЬ…
— …С ТОБОЙ НАМ НЕ НУЖНА MACHINA REI MILITARIS…
— …ТОЛЬКО СМЕРТЬ ТОЙ, ЧТО НЕСЕТ В СЕБЕ КРОВЬ ГЕРЦОГОВ!
Аш вскрикнула:
— Ты слышишь?
— Кого? — не поняла Фарис.
— Машины. Гребаные и траханые машины! Разве ты не слышишь?..
— …НАС. МЫ, СЛЫШАВШИЕ, КАК ТЫ ГОВОРИЛА С ГОЛЕМОМ-КОМПЬЮТЕРОМ, ПРОЕЗЖАЯ МЕЖ НАС ПО ПУСТЫНЕ…
ГОВОРИВШАЯ С НАМИ…
— …ТОГДА МЫ НЕ НУЖДАЛИСЬ В ТЕБЕ.
— У НАС БЫЛО ДРУГОЕ ДИТЯ.
— НО МЫ ЗНАЛИ, ЧТО ЕСЛИ ОНО НЕ СПРАВИТСЯ, МЫ СМОЖЕМ ДОТЯНУТЬСЯ ДО ТЕБЯ.
— …ГОВОРИТЬ С ТОБОЙ…