Тонкие грани. Том 5

Кири Кирико

— Вести с ним дела? После всего этого?

— Деньги не пахнут. Но в следующий раз он уже будет платить. Это показательная порка, напоминание всем о том, что их ждёт при обмане. Если он не поймёт, тогда уже и будем его топить, а пока…

Зачем его уничтожать? Человек решил, что он умнее. Надо просто вернуть его на землю и указать на место. Да и нет у нас на данный момент столько сил в действительности. Я имею ввиду здесь. Мы можем портить ему жизнь, причём сильно, но этого будет недостаточно, чтоб отправить клан Хассы на дно. К тому же, чтоб отправить его на дно, изначально надо было

действовать совершенно иначе, а не так, как мы. Вот если всё пойдёт по худшему сценарию, тогда уже и поговорим, а пока…

— У клана Хассы есть люди, которые что-то вроде боевиков. Я не знаю точное количество, однако знаю, где они хранят оружие. И знаю, где находятся их мастерские.

— Да, про них говорил тот чел, — кивнул один из парней. — Ударим туда?

— Стрёмно… — протянул Джек и ткнул пальцем в карту. — Этот склад в квартире. Туда если сунешься, считай, попадёшь в коробку, где будет легко тебя положить. Не выйдем, если войдём.

— На это они и рассчитывают. Мы же двинемся туда, — указал я пальцем на другое место.

— А чё там?

— Тот склад оружия, о котором говорил Правый, не основной. Это скорее так, оружейная комната, куда ты заскакиваешь, чтобы взять оружие. Однако основное оружие у них по-настоящему хранится в другом месте. У клана есть несколько складов, плюс мастерские, где у них переделывают охолощённое и травматы в настоящие. Один из них находится здесь, — указал я пальцем на карту.

— Гаражи?

— Да. И ещё один вот здесь, — указал я на карту. — А мастерская находится здесь под видом мастерской для обуви.

— Откуда ты знаешь? — удивился рядом стоящий парень.

— Птичка принесла на хвосте.

По-настоящему этой птичкой был в своё время Малу. Он же хотел войти в клан когда-то и довольно часто таскался со Стрелой. Считай, был его протеже до поры, до времени. И как раз заезжал туда и в мастерскую вместе со Стрелой. А потом как-то между делом рассказывал и мне. Проезжали мимо, и бывало, он между делом говорил: «О, а здесь хранят стволы» или «Здесь стволы клану делают и ремонтируют». Рано или поздно всё становится явным, люди говорят, слухи расходятся. Я уверен, что про наш склад оружия тоже уже все в близи живущие знают или догадываются, что там картель что-то хранит.

— Дальше. Букмекерская контора наверняка будет охраняться. Но нам и не надо туда лезть. Убьём охрану снаружи, и дело с концом. Покажем, что она нам не помеха. Боевики, что у него на службе, сразу примчатся защищать деньги.

— Успеем уйти же, да?

— Нет. Как раз-таки уходить не надо. Нам нужны его боевики. Чтоб немного покосить их и показать, что те ничего не стоят. А дальше будет одно из двух — или он поднимет все силы, или заплатит.

— Если заплатит, то понятно. А если поднимет все силы? — спросил Джек. — Сам же говорил, что нам с ним не тягаться. С нашими сейчас силами.

— Если поднимет все силы, придётся планомерно их отстреливать, пробиваясь к его точкам. Действовать будем как с бандами — одни отвлекают, другие нападают на точку. А потом как делал с нами неуловимый мститель — будем везде пакостить и убегать. Рано или поздно он взвоет, как взвыли мы. Только там был один человек, а у нас целая боевая группа,

которая может очень долго терроризировать клан. Но этого не будет, — закончил я уверенно.

— Почему?

— Во-первых, несмотря на репутационные потери, легче и дешевле будет заплатить. Во-вторых, он тоже понимает, что с нами воевать будет очень тяжело — город далеко не под его контролем и в некоторых местах он просто не сможет нас достать. А мы его сможем. В-третьих, его Приозёрные сгрызут за это время. Он не будет, да и не сможет воевать сразу на две стороны. Это слишком большой риск, не стоящий украденного груза. Ставлю семьдесят пять процентов, что после сегодняшней он позвонит, и девяносто пять, что позвонит позже, если продолжим.

— Почему не сто? — спросил мужчина передо мной.

— Потому что на сто процентов никогда нельзя быть уверенным в этом деле, если ты только не провидец.

***

Ночь почти поглотила Сильверсайд. Зажглись огни. В окнах квартир постепенно начал затухать свет, превращая дома в жутковатые монолитные строения, словно склепы, возвышающиеся вдоль дорог. Где-то вдалеке слышались полицейские сирены, ругань, иногда даже выстрелы. Но те теперь были куда более редким явлением, чем раньше. Казалось, что и вовсе теперь не стреляли, хотя для обычного города, да даже Верхнего это не было нормой. Но что для других жуть, для Нижнего города — норма.

Мария бы согласилась с тем, что эта ночь была удивительно спокойна. Напевая незатейливую мелодию и даже немного пританцовывая, она несла в больших чёрных пакетах мусор.

— Lollipop, lollipop. Oh lolli lolli lolli. Lollipop, lollipop. Oh lolli lolli lolli…

Не только те, кто был хорош знаком с Марией, заметили, что у неё подозрительно хорошее настроение в последнее время. Девушки-сёстры, что работали с Марией, перешёптывались за её спиной, косясь на неё и хихикая. Святые матери с украдкой улыбкой провожали Марию взглядом, в котором читалось понимание. Святые отцы делали вид, что не замечали ничего.

Но Мария, казалось, и не замечала этого, хотя раньше подобное бы точно от девушки не ускользнуло. Она была в своём мире, маленьком и светлом, и больше её ничего не интересовало. Она лишь ждала следующих выходных, когда будет свободное время и она сможет позвонить ему и сказать несколько заветных слов.

«Хочешь встретиться?»

— Lollipop, lollipop. Oh lolli lolli lolli. Lollipop, lollipop. Oh lolli lolli lolli…

Незатейливая мелодия заполняла пустующий храм весёлыми мотивами, и казалось, это место стало немного более живым и светлым. Как и сама Мария, которая светилась изнутри.

Она вышла едва ли не в припрыжку на улицу через чёрный вход, таща на себе пакеты с мусором. Прошла тот десяток метров до мусорки и забросила в контейнер пакеты. Развернулась и… смолкла.

У чёрного входа в свете фонаря над ним, прижавшись спиной к двери и рассматривая свои ногти, стояла девушка.

Мария не могла объяснить почему, но она почувствовала беспокойство. Лёгкое, словно предостережение. Однако она отмахнулась от него и сразу вернула себе спокойствие и знакомую многим прихожанам учтивую улыбку, сложив руки на животе. Ведь перед ней была всего лишь девушка.