Тонкие струны души разрывая
Шрифт:
– Когда тебя взяли, – рассказывал Влад. – Он поехал следом за фургоном. Вызвал подмогу, но ребята не успели на помощь. Его заметили. Фургон сопровождала другая машина. Дима уходил от нее, одновременно пытался не потерять тебя. В итоге влетел в стену здания.
– Тогда как он обнаружил дом, где меня держали? – не поняла я.
– Последующие дни он и ребята прочесывали все окрестности. В какой-то момент ему повезло. Похитители были в масках, водитель – нет. Дима узнал его, проследил. Незадолго до того, как мы прибыли, похитители куда-то
– Почему?
– Потому, что нужно было либо их ловить, либо тебя забирать.
– Они поймут, что ты был в доме? – в досаде вздохнула я.
– Я же говорил, они не дилетанты.
Я ухватила его за щеки и запечатлела долгий звонкий поцелуй. Влад рассмеялся.
– Спасибо, что не сделал из меня наживку. Я бы с ума там сошла.
Улыбка исчезла с его губ. Глаза потемнели. Он сказал тихо:
– Грехов за мной много, детка. И новых я давно уже не боюсь. А ты… мой свет. Моя женщина. Моя. И если надо, я умою кровью этот город, но каждый будет знать – ты неприкосновенна.
Столкновение со стеной для Димы даром не прошло. Знатная ссадина украшала левую сторону лица. Но мне не было его жалко. Я помнила, что обязана ему спасением, и была благодарна за это. Но видеть в нем причину всех своих проблем мне это не мешало. Он же предпочитал делать вид, что моих гневных взглядов попросту не замечает.
Сложив руки на груди, я следила за тем, как он въезжает в комнату для гостей на первом этаже. Влад благополучно смылся в офис с самого утра. Похоже, всерьез считал, что к вечеру я подобрею. Довольно наивно с его стороны.
Перейти к военным действиям меня так и подмывало. Причем, не дожидаясь ни вечера, ни удобного случая. А доводы разума? К черту их!
От опрометчивых поступков спас звонок Анжелы. О случившихся со мной приключениях она была наслышана и жаждала личной встречи. Причин отказывать себе в удовольствии общения с подругой я не видела. Не прошло и часа, как она парковалась у моего крыльца.
Дождь на улице лил страшный, оттого встречать ее с караваем и солью я не стала. Открыла настежь дверь и посторонилась. Влетев в холл как ураган, она тут же прижала меня к пышному бюсту и спросила с придыханием:
– Ну, ты как?
– Бесит всё, – честно призналась я. – И все. Влад особенно.
– А водитель?
– Убила бы.
– Говорят, он тебя спас.
– Из чувства благодарности я прибью его быстро и безболезненно. Вот только храбрости наберусь…
Анжела достала из сумочки бутылку вина и лукаво улыбнулась:
– К вопросу о храбрости…
В очередной раз выслушав мою не особо богатую на подробности историю, Анжела сказала хмуро:
– Странное какое-то похищение.
–Ты бы предпочла, чтобы меня пытали? Или высылали Владу частями?
– Как минимум, это было бы логично.
– Если бы ты
– Не сомневаюсь.
– И не стоит.
– Неужели даже на девичью честь не покусились? – не поверила она.
Я передернула плечами и отвернулась поспешно. Тат факт, что меня не тронули, вовсе не значит, что мне не было страшно. Было, и еще как.
– Влад считает, похитители хотели его шантажировать. Просто не успели.
– Шантажировать? – округлила глаза Анжела. – Миронова? Тобой?
Она расхохоталась звонко и весело. А я каждой клеточкой прочувствовала, что грош мне цена. Таких, как я, только на паперти и раздавать. Бери любой желающий!
– Прости, – смутилась она. – Мне смешна сама идея, что кто-то осмелится шантажировать Миронова. В том, что ты ему дорога, я нисколько не сомневаюсь.
Искренности в ее словах не было ни грамма. Но я предпочла промолчать. Анжела же принялась философствовать:
– Если подумать, подобные неприятности – неизбежная плата за то, каких мужчин мы выбираем.
– Мы платим за любой выбор. Иначе не бывает.
– Так-то оно так, но цена, согласись, может быть разная.
– Влад говорил, у босса неприятности.
– Лукьянова? –судя по выражению лица Анжелы, какие-то слухи до нее все же долетали. И похоже, беспокоили всерьез.
Господин Лукьянов был, как принято говорить, выходцем из силовых структур. Сын высокопоставленного партийного чиновника, обладатель собственных погон, он пережил годы перестройки и приватизации с большой пользой. Именно этим и объясняется сегодняшнее могущество и благосостояние Сергея Дмитриевича. А еще тем, что он обладал редким даром подстраиваться под меняющееся настроение власти и полное безразличие к чужой судьбе и жизни.
Влад с гордостью говорил о нем как о наставнике и не стеснялся признаваться в том, что когда-то был у Лукьянова на побегушках. С тех пор много воды утекло. И теперь учитель нуждался в ученике с каждым годом все больше. Но списывать старика со счетов не посмел бы и самый отчаянно смелый человек.
– Говорят, Лукьянов с Долиным что-то не поделили.
– Десятилетиями уживались и вдруг поссорились? – удивилась я. – Старческий маразм?
– Эти старики нас с тобой переживут. А с их нутром и на смертельном одре любому глотку перегрызть смогут.
– Главное, чтобы не друг другу. Война никому не нужна.
– В том-то и проблема, – еще больше нахмурилась она. – Рассорились они всерьез. Что не поделили знать не знаю, но Русик сказал, миром дело уже не решить.
– Всегда есть шанс договориться.
– Если есть желание. А им, похоже, и не пахнет.
Жизненный путь Петра Алексеевича Долина был до смешного похож на биографию Лукьянова. Причины карьерного роста также были как под копирку. Собственно, вчерашние союзники и знакомству обязаны силовым структурам – многие годы назад их кабинеты располагались друг напротив друга.