Тонкие струны души разрывая
Шрифт:
– Боюсь, что никак. Деньги наверняка уже где-нибудь в офшорах. Можно попробовать взыскать их по суду, но есть риск, что…
Слушать меня он перестал. В глубоком раздумье Миронов барабанил пальцами по столу. Его мыслей я не знала, хотя и понимала, что ничего радужного быть не может. И вдруг мне стало страшно. Как поступит Влад?
– Выходит, – после долгого раздумья вновь спросил он. – За всем стояла бухгалтерша? Комарова?
– Трудно сказать, – пожала плечами я. – С первого взгляда именно так. Но ее подписи на документах могли подделать. Или ввести
Я замолчала. Мои рассуждения Владу были без надобности. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
Я потерла ладонями лицо. Последние дни я практически не спала, и усталость давала о себе знать.
– Если я больше не нужна, пойду спать.
– Иди, конечно, – выжал из себя улыбку он. Наскоро поцеловал и вернулся в свои невеселые мысли.
Проспав блаженных семь часов, я проснулась в сильной тревоге. Влада в доме не было. Исчезли и все документы. Даже блокнот, в котором я рисовала схему по уводу денег. Дима, будто робот, молотил подаренную мне бойцовскую грушу – теперь она висела в углу бассейна, являя живое свидетельство мужской глупости и неумению выбирать подарки. Водитель частенько развлекался подобным образом, вызывая у меня стойкое недоумение.
Я позвонила Миронову, но телефон был выключен. Позже выяснилось, что он улетел в Москву.
Мне казалось, я совершила что-то скверное. Но я списала собственные мысли на расшатавшиеся нервы. Лично я ничего плохого не делала. Если же кто-то воровал миллионами, то должен понести за это наказание. По закону.
Мысли о том, как будет действовать Влад, страшили. Вот и выходило, что по-настоящему я боялась Влада. Того, что он может совершить.
Кубарем скатившись с лестницы, я помчалась в гараж. Одной рукой натягивая кроссовку, судорожно искала ключи. Паникуя, я скользила взглядом по предметам, но ни на дюйм не приблизилась к искомому. Ключница, несколько крючков на стене у входа, бережно хранила запасные ключи от дома, гаража и даже почтового ящика. Но все комплекты от автомобилей исчезли. Вновь.
– Черт! Черт! Черт!
Я рванула в комнату водителя. Распахнув дверь, рявкнула:
– Дима, черт тебя дери! Где ключи от машины?!
Шустрый Лис тут же выскочил из-под одеяла и, будто и не спал вовсе, сказал:
– У меня. Одна не поедешь. Никуда.
Сказать ему мне хотелось многое. Но тратить время на скандалы я себе не позволила.
– Одевайся немедленно! Жду в гараже.
На все про все у него ушло полторы минуты. Мне же это время показалось вечностью, и виноват был во все только он. Чертов придурок!
Сверля его злым взглядом, я плюхнулась на переднее сиденье и рявкнула:
– Быстрее ты!
– Не вопрос, – будто все в полном порядке, спокойно сказал он. – Куда едем?
– К фитнес клубу, – буркнула я, Дима посмотрел с удивлением, но с места тронулся.
Дорога до клуба долгой не была. Всего десять минут. Сегодня Дима уложился в три. Но и это время показалось целой жизнью. Я ерзала на сиденье и нервно вглядывалась в окутанные ночной тьмой
Клуб работал до одиннадцати вечера. Оба мы прекрасно понимали, что мне абсолютно нечего делать там сейчас.
Из-за по-зимнему нагих веток деревьев показалось очертание клуба. Он занимал просторную огороженную территорию и был последним домом на улице. Дальше начинался лес. Их разделяла дорога, о которой знали лишь местные и поставщики клуба.
Обычно в клубе всегда было людно. Он был совсем неплох, хоть и довольно дорог. Спа-зона и косметические кабинеты могли порадовать даже очень притязательную публику. Летом на лужайках возле здания проводили занятия йогой. Но мне никогда не было до это дела. Сейчас тем более.
С момента водворения в мой дом Дима каждый день привозил меня сюда. Я скрывалась за воротами клуба и возвращалась спустя несколько часов. Однако в клубе я задерживалась не больше пары минут.
Ровно столько времени необходимо было, чтобы обойти здание и выйти через калитку черного входа.
– За зданием поверни налево.
Дима бросил на меня хмурый взгляд. Но промолчал. Не совсем дурак, на рожон не лезет.
– Сейчас прямо. Видишь фонари? Нам туда.
От клуба до ворот, у которых мы остановились, пешком было минут пятнадцать, не больше. Летом здесь было приятно прогуливаться. Все вокруг зелено. Птички поют. По одну сторону дороги лес, по другую ухоженный парк.
Шлагбаум, вопреки сложившейся традиции, не открылся. Из будки охранников показалось знакомое лицо. Нашему появлению были не рады, оно и понятно – глубокая ночь. Дима открыл окно. Не желая тратить время на болтовню, я перегнулась через водителя и высунулась в окно:
– Доброй ночи, Юрий. Откройте, пожалуйста.
Охранник узнал меня сразу. Кивнул и пропустил на территорию. В незнакомом месте Дима чувствовал себя неуютно. За деревьями показались освещенные фонарями корпуса. Их тусклый свет рассеивал тьму и его тревогу. Но не мою.
На крыльце одного из домов стоял мужчина. Он кутался в куртку и ждал нашего приближения. Едва Дима остановился, я поспешила к нему.
– Добрый вечер, – догоняя меня, поздоровался Леша.
– Аркадий у себя? – нервно вдавливая кнопку лифта, спросила я.
– Да, ждет тебя в своем кабинете.
Дима проскользнул в кабину лифта вслед за нами. Спорить не было ни времени, ни желания. Все потеряло значимость.
Меня слегка потряхивало. Не то от холода, не то от нервов. Впрочем, все это неважно.
Я стремительно, едва ли не бегом, бросилась к его кабинету. Сопровождавшие меня мужчины остались за дверью. Но стоило переступить порог, как от былой решимости не осталось и следа.
Аркадий Львович поправил очки и произнес с привычно ласковой интонацией:
– Присаживайся.
Я села в кресло в углу. Уже несколько лет оно было мне вместо электрического стула. С той только разницей, что последний имел отличное свойство – не выпускать жертву живой. Моя же мука, казалось, будет длиться бесконечно. Но пусть лучше так, ведь счастливый финал дарован не всем.