Тонущие города
Шрифт:
Недаром, как мы уже знаем, увидевшие впервые морскую стену Дербента арабские путешественники не могли обойти молчанием этот вопрос. Однако представляется по меньшей мере домыслом рассказ ал-Масуди о применении при строительстве понтонов-бурдюков для укладки плит на морское дно — ведь в таком случае их нужно было бы под водой на большой глубине выравнивать, устанавливать, скреплять. Можно с уверенностью утверждать, что и сегодня это далеко не простая задача. Скорее следовало бы поверить ал-Баладзори, описавшему традиционный, кстати применяемый и поныне, способ возведения морских волноломов и причалов путем первоначальной
Другое дело, зачем? Для любого волнолома и причала достаточно небольшого превышения над уровнем моря, и вовсе не нужна многометровая стена, на которую даже с наших морских суперлайнеров взбираться неудобно. Тем более с низкорослых средневековых судов.
Так что же, остается все-таки согласиться с той версией, которая утверждает, что дербентские стены перегораживали море для того, чтобы враги не могли войти в город? По этому поводу справедливо высказывается Л. Гумилев: «Для целей обороны было достаточно, если вокруг нее (сторожевой башни — Г.Р.) была глубина 1–1,2 м. Ведь на башне были стрелки, которые не позволили бы противнику пробраться под самыми стенами башни. Затем тюркский всадник на неподкованном коне был бы сразу же сбит с ног прибоем и имел больше шансов утонуть… Поэтому понятно, почему в 627 г. тюрко-хазарское войско предпочло штурм Дербентских стен обходу Дербента с моря».
А теперь главный аргумент. Если сасанидские строители могли возвести морскую стену путем отсыпки дамбы, то они именно это бы и сделали. Однако подводные исследования со всей определенностью показывают: никаких даже следов бывшего каменного банкета, на дне моря нет, древние плиты лежат прямо на скальном основании, значит, никаких подводных работ здесь не велось.
Таким образом, не остается никаких причин верить ни Масуди, ни Балдазори.
И все же, несмотря на очевидность приведенных соображений, все они — только размышления, слова. А как в любом споре, нужны вещественные доказательства, факты, предметы. И они тоже есть.
Четвертый день полевых работ экспедиции Л. Гумилева в Дербенте был ненастным, ветреным. С утра по морю бежали стада белых барашков, а к полудню разыгрался настоящий шторм. О том, чтобы выйти в море на лодке и вести подводные работы, не могло быть и речи. Поэтому археологи решили провести «сухопутную» часть исследований и направились осматривать наземные строения северной крепостной стены. Они несколько раз прошли мимо нее, обращая внимание на каждую деталь неровной вертикальной поверхности. И вдруг заметили зарытые в грунт большие глиняные амфоры явно древнего происхождения. Правда, многие из них были разбиты, но на их месте остались ямы и черепки. Что это?
Известно, что в грузинских и азербайджанских деревнях жители и поныне закапывают в своих садах объемистые глиняные бочки для многолетнего хранения вина. Обычно их закладывают в день рождения ребенка или свадьбы. Неужели и здесь, под оборонительными стенами, защитники города держали вино и опохмелялись перед боем? Конечно, нет. Это были сосуды для воды. В жару, под палящим солнцем осажденные войска долго не продержались бы без надежного водоснабжения, которое и обеспечивали зарытые в землю глиняные амфоры. На протяжении многих недель в них вода могла сохраняться свежей и прохладной. Это была интересная и не совсем обычная находка, но только через несколько дней стала понятна ее особая важность.
После того, как море наконец-то успокоилось, аквалангисты из экспедиции Л.Н. Гумилева продолжили свои ныряния. И вот однажды, когда яркое дневное солнце глубоко просветило темноватую от ила воду, была сделана еще одна находка, имевшая решающее значение. В развалах камней на глубине 4 м от поверхности моря был обнаружен заросший ракушками и водорослями черепок амфоры, которого более тысячи лет не касалась рука человека. Сомнений не было: это осколок одного из таких же сосудов, которые были найдены на берегу вкопанными у оборонительных стен.
Итак, найдено еще одно доказательство того, что дно моря в момент постройки дербентской крепости было сушей, иначе, зачем бы строителям закладывать водохранилищные сосуды прямо в море. Казалось бы, все ясно, и все-таки … А что, если этот черепок не от той амфоры, зарытой у крепостной стены, а от той, которая упала с одной из вошедших в дербентский порт фелюги или каторги? Может быть, какой-нибудь подвыпивший моряк, опорожнив посуду с вином, выбросил ее за борт, наподобие тому, как в наши дни выкидывают использованную бутылку. Такой вариант тоже возможен. Тогда все предыдущие построения теряют смысл. Сомнения, сомнения…
И вот для того, чтобы попытаться их рассеять, приехали мы сюда в Дербент из Махачкалы. Для этого стоим мы на краю цитадели Нарын-кале и, как многие до нас, всматриваемся, пораженные, в необычную панораму старинного города, любуемся своеобразной ни на что не похожей красотой.
Огражденные с двух сторон прерывистыми каменными лентами древних стен, неровными рядами ползут в гору плоскокрышие глинобитные домики-черепашки. Им навстречу сбегают вниз длинные узкие улицы, мощенные булыжником и брусчаткой. Но что это? У моря они наталкиваются на пунктир еще одной полуразрушенной преграды. Поперечная стена?
Мы спускаемся к ней, подходим поближе. Те же массивные каменные плиты, ровно стесанные с наружной стороны, та же плотная забутовка из рваного камня и гальки.
Это еще один аргумент в пользу береговой версии строительства морской части дербентской крепости. Конечно, ни к чему было городить в море сложное и дорогое фортификационное сооружение, если враг, даже и обошедший по мелководью боковую защитную стену, все равно не мог попасть на берег — на его пути непреодолимой преградой стояла мощная поперечная стена.
Мы прошли дальше по пляжному откосу и наткнулись на окунувшийся в море конец северной оборонительной стены. Здесь уходили в воду развалы толстых сасанидских плит. Тяжелые тугие волны гулко наотмашь били по их шершавым каменным бокам и лениво откатывались назад, оставляя на песке шипящую полоску белой пены.
Некоторые из плит были необычны: длиннее и толще, вдоль их поверхности пролегала глубокая полукруглая выемка. Совсем недавно мы где-то видели точно такие же каменные блоки. Но где?