Тонущие города
Шрифт:
По графику, составленному в 1987 г. «Венеция Нуова», наибольший объем строительных работ предусмотрен на начало 90-х годов, а завершение работ по проекту «Венеция» — в 1995 г. Обозначена, наконец, финишная черта.
Такая вот затянувшаяся история. Конечно же, тридцать лет — от наводнения 1966 г. до предполагаемого финиша — слишком уж большой срок для решения даже этой крупнейшей для Италии проблемы. За эти годы начато и окончено сооружение подобных защитных систем в Англии и Голландии, близится к завершению защита Ленинграда.
Нелегко ответить на вопрос о причинах столь долгого решения проблем Венеции. Здесь сложное переплетение противоречивых экономических интересов и внутриполитических столкновений, бюрократической волокиты
Можно вспомнить накал страстей в газетах 60–70 годов, когда предрекали скорую — через 10–15 лет — смерть Венеции. Итальянские власти, по-видимому, не придавали серьезного значения столь мрачным прогнозам. И, как оказалось, были правы.
Вполне возможно, что Венеция обязана своим существованием благосклонности к ней природных сил. Высокие приливы за эти годы, конечно, были неоднократно, но не имели столь катастрофического характера, как в 1966 г. Были и другие беды. Летом 1988 г. лагуна была покрыта коврами переплетенных водорослей, мягко говоря, весьма дурно пахнущих. Приливы-отливы довольно долго не могли очистить лагуну от этой гадости, пока северный ветер — бора — не вынес ее в Адриатику, где с ней пришлось сражаться у других берегов.
Нельзя сказать, что все эти годы в Венеции ничего не делалось. Довольно активно велись и ведутся реставрационные работы, в том числе с участием иностранных общественных фондов, таких как английский фонд «Венеция в опасности». Президент этого фонда — Эшли Кларк, бывший посол Великобритании в Италии, — много лет живет в Венеции и ведет большую работу по реставрации памятников культуры и искусства. И он с горечью отмечал, что по основным проблемам защиты Венеции и лагуны — такой же застой, как и 20 лет назад. Эшли Кларк не одинок в своей деятельности. Осенью 1988 г. в Венеции прошла 16-я встреча представителей иностранных общественных фондов, участвующих в реставрации венецианских сокровищ.
Проведены и продолжаются научные исследования по широкому кругу проблем, и проводятся они на высоком научном уровне, с использованием самых современных средств, вплоть до использования космической техники. Это, конечно, должно рано или поздно дать результаты в практическом решении проблем защиты и сохранения Венеции и лагуны.
Что касается проекта защиты от высокой воды, автор этих строк — среди тех, кто выражает сомнения в правильности основных проектных решений. Главным образом это относится к решению о глухих дамбах. В Голландии их исключили из защитной системы, создав «гребенку» затворов. В Ленинграде сооружение дамбы усугубило проблему загрязнения залива. Не грозит ли это и венецианской лагуне, если и без дамб в проливах она с трудом очистилась от эпидемии водорослей?
Не хочется словами о дурнопахнущих водорослях завершать главу о прекрасной Венеции. Лучше еще раз напомнить, о защите какой общечеловеческой ценности идет речь. Венеция — эталон, имя нарицательное для многих городов и селений в разных странах. У нас несколько Венеции: северная — Ленинград, русская — Вышний Волочек. Красота спасет мир — но для этого сначала мир должен спасти красоту.
В заключение главы о Венеции — два стихотворных пророчества. Так хочется, чтобы оправдалось не первое, а второе:
Прощаясь с Венецией Венеция уходит в глубину, Венеция скрывается из виду, Перечеркнув старинную вину И позабыв последнюю обиду. Венеция уходит навсегда. Уходят тротуары и подмостки. И куполом смыкается вода Над рыжим завихрением прически. Венеция уходит. На канал От железнодорожного вокзала Оплакивать последний карнавал Последняя гондола опоздала. Парада нет, и пушки не палят. Обманутая временем жестоко, Венеция уходит в Китеж-град, Как женщина, легко и одиноко. Венеция Проплывала плавно гондола, и звучало без конца эхо мраморного голоса овдовевшего дворца: «Слишком поздно мир спохватится. Все дворцы ждет смертный час. Солнце вечности закатится, и поглотит море нас!» Стой, Венеция, не сетуй! Свет искусства — вечный свет. Чтобы утопить бессмертное, в целом мире моря нет!НИЖЕ УРОВНЯ МОРЯ
«В течение всего лета Солнце скрывалось за тучами, как будто больше не хотело смотреть на Землю. На Земле царила вечная тишина, и влажный туман словно мокрый парус нависал над жилищами и полями… Тогда-то и началось землетрясение, как будто предвещавшее конец света… Реки изменили свое русло, а в их устье образовались новые острова из песка и наносов. Это продолжалось 3 года, а затем воцарилось спокойствие, и вновь появились леса. Многие страны исчезли под водой, в ряде мест появились новые материки». Так рассказывается в книге фризов «Ура Линда Бук» об одной из страшных катастроф, происшедших в раннесредневековое время на берегах Северо-западной Европы.
Память о древнем племени фризов (кстати, 400 тыс. их потомков живут и сегодня) отразилась в названиях нидерландской провинции Фрисландия и цепочки восточных и западных Фризских островов, ровной линией тянущихся почти параллельно берегу Северного моря. Эти острова тоже память, память о том, что граница суши еще в I тысячелетии н.э. проходила намного севернее.
Вряд ли на нашей планете есть еще район, где за относительно короткий срок истории человечества произошли бы столь крутые повороты в судьбе земли и моря. До сих пор мы говорили о колебаниях земной поверхности в пределах отдельных затонувших или тонущих городов. Здесь же, в северной части Европы, изменения охватили территории сразу нескольких стран от Англии до Финляндии.