Тоня из Семеновки (сборник)
Шрифт:
А Лизы тут не было. Двести метров по улице, и я опять свернул в наш двор - прямо напротив школы.
Я искал Лизу Куприкову, хотя это было глупо. Все равно она придет и сядет за парту рядом со мной, как было уже много-много лет. Мы уже поговорили о чем-то с ребятами у входа в школу, в раздевалке и перед классом - в коридоре на третьем этаже, а я все искал глазами ее.
В самом деле, я уже заранее знал, о чем спрошу ее.
Просто так, как бы мимоходом, когда она сядет за парту или
"Зачем тебе эти ветки нужны?"
"Какие?" - спросит она. Может быть, добавит: "Ширяев".
И тут уже я не дам маху:
"Тополя, что ты вчера собирала".
Прозвенел звонок, а ее не было. Я сидел за партой один. И среди опоздавших, а у нас всегда кто-то опаздывал, ее не было.
На переменке я спросил одну из девчонок:
– Чего это сегодня Куприковой нет?
– Наверно, заболела, - безразлично сказала она.
– Полкласса почти нет. Ты же знаешь: грипп какой-то вирусный. С осложнениями. Вот у Тони Антиповой воспаление...
Полкласса меня не интересовали. Тоня Антипова тоже. И уроки в этот день.
После пятого я пошел уже не улицей, а опять двором.
В подъезде неожиданно столкнулся с Галей.
– Ты? Вот хорошо! Приветик! А у меня замок никак не открывается.
Я покраснел. Вспомнил, что весь день думал не о ней.
– Давайте я попробую.
Я взял у нее ключ, вставил в замок. Вертел влево, вправо - никак.
– Дурацкий замок, - сказала она.
– И придумают же такие!
– Не получается, - признался я и еще больше покраснел от неудачи. Никак!
– И дьявол с ним! Пусть мамочка моя ненаглядная помучается. Ее идея! Даже лучше!
– зло выпалила Галя, и я совсем растерялся. Мне показалось, что она какая-то странная сегодня, не похожая на себя...
– Я пойду, - сказал я.
– Можно от тебя позвонить?
– попросила Галя.
– Можно, чего ж нельзя...
Мы поднялись этажом выше, к нам. Я сразу же открыл дверь.
– Ты один?
– Один, отец с матерью на работе... Вот телефон.
– Я разденусь, а то жарко.
Галя сбросила пальто, присела к телефону, а я не знал, куда деть себя. Положил портфель, зачем-то пошел на кухню, опять вернулся. В столовой разделся. И снова на кухню.
Не слушать же мне ее разговоры по телефону.
Но я все равно слышал. Непонятный разговор, какой обычно мальчишки ведут вроде Вольки Карпова. Только слово "приветик" было ее, но она его повторила три раза и все по-разному: то смешно, то зло, то с удивлением.
– Так я приеду, - сказала она под конец.
– До вечера, да? Только ты сообрази, как договорились...
Опустив трубку, она позвала меня:
– Ты где?
– Тут.
Я вышел из кухни.
– Загуляла я, - призналась она протяжно-весело.
– И дома не ночевала, и на работу не вышла. И буду гулять! У тебя, кстати, выпить нечего?
– Выпить? Чего?
– Не воды, конечно, - рассмеялась она.
– Вы всегда посуды много порожней сдаете, я знаю. Посмотри...
– Так это когда гости...
– Посмотри, посмотри.
– Сейчас посмотрю в холодильнике, - услужливо пообещал я.
Она пошла за мной на кухню.
В холодильнике что-то было. Я достал начатую бутылку коньяка, показал ей.
– Вот это вещь!
– обрадовалась она.
– А мы всю ночь водку хлестали.
И сама достала с полки две чашки.
– Наливай!
– А-а... вторая зачем?
– Как зачем? Тебе!
– Что вы! Я... Мне...
У меня чуть не сорвалось с языка, что мне и так попадет, если отец с матерью заметят, а чтобы еще самому...
– Ну и приветик! Будь здоров!
– сказала она.
– Поехали! За нашу школу! Я тоже в ней училась. И за тебя!
Галя вобрала в себя воздух, словно перед тем, как нырнуть под воду, и залпом выпила почти полную чашку.
Я ахнул.
Потом она села тут же, на кухне, за стол и долго не уходила. А я стоял рядом с ней, стоял с бутылкой в руках и не знал, что делать.
Галя молчала, и мне уже показалось, что ей плохо, как вдруг она посмотрела на меня, ухмыльнулась и сказала:
– Хорошо! До чего же хорошо, а! А я тебе нравлюсь? Скажи, нравлюсь?
Не знаю, что мне было сказать.
– Не знаю, - сказал я, ничего не соображая.
– Знаю: нравлюсь! Нравлюсь, нравлюсь, нравлюсь! И ты ходишь за мной, бегаешь, смотришь. И мне это нравится. Скажу даже тебе, что ты, в общем, ничего... Ничего, вот только бы постарше чуть. Но ты не маленький. Я в твои годы...
– Не знаю, - опять пробормотал я.
– А я знаю!
– решительно произнесла она.
– И потому подойди ко мне. Я, если даже хочешь знать... Ты мне тоже нравишься!..
* * *
– Ты чего сегодня мрачнее тучи?
– спросил отец.
– Двойку схватил?
– И правда, что с тобой, сынок?
– спросила мать.
– Папа прав...
Они уже помирились, и я был рад этому, но мне хотелось сказать сейчас им, что лучше бы я схватил двойку, и что вообще двойки, колы, тройки, четверки, пятерки ничего не значат, и это не так уж важно, кто как учится, а важно что-то другое, более важное...
Я не сказал.
Сказал другое:
– Нет, сегодня отметок не было.
Про себя подумал: "И Лизы сегодня не было. И никто не удивился. Сваливают на какой-то грипп".