Топор богомола
Шрифт:
– Тогда в новостях как раз показывали подобный сюжет. О курьере без водительских прав.
– Вот именно об этом я и говорю, пап. Ты все время складываешь два разрозненных фрагмента информации и тут же делаешь вывод. Все время пытаешься доказать, что все друг с другом связано. Даже если одно к другому не имеет никакого отношения. Так что когда ты произносишь: «О, ну ясно…» или «Ага, я понял…», я знаю, что нужно начинать сомневаться.
Это заявление застигает Жука-носорога врасплох, поскольку сам он не имеет об этом никакого определенного мнения, – но он все равно не отступает. Лишь отвечает расплывчато:
– Ну, может быть, что-то в этом есть…
Но Кацуми, кажется, уже его не слушает. Он вновь уставился в телевизор.
– У тебя действительно роман на стороне? – бормочет он себе под нос.
Жук-носорог едва не падает со стула. По всему телу у него пробегает нервная дрожь.
– Что ты такое говоришь?!
Ошеломленный, он произносит эти слова гораздо громче, чем собирался.
– А?.. Я имею в виду девушку из прогноза погоды. Недавно в онлайн-новостях мелькало, что у нее любовная интрижка с продюсером ее шоу. Он изменяет с ней своей жене.
– А… ты ее имел в виду.
– Что ты хочешь этим сказать? Конечно, я имел в виду ее. О ком еще я мог бы говорить?
– Ну да. Ни о ком. – Затем Жуку-носорогу приходит в голову, что его слова могут быть неверно истолкованы, и он добавляет: – У меня нет никаких романов на стороне. – Но это звучит еще более подозрительно.
– Да, в красивых женщинах есть что-то зловещее, – неожиданно произносит Кацуми. Он опирается локтем на стол, подпирает подбородок кулаком и не отрываясь смотрит в экран телевизора, отчего создается ощущение, будто он разговаривает сам с собой. Но Жук-носорог просто не может оставить его слова без ответа.
– Зловещее? Что ты имеешь в виду?
– Мужчины беспомощны перед красивыми женщинами.
– Это какая-то слишком глубокая житейская мудрость для старшеклассника.
– Но я узнал ее именно в школе.
– Правда? И на каком предмете вам об этом рассказывали?
Кацуми как будто вдруг вспоминает, что он разговаривает со своим отцом, и резко выпрямляется.
– А, нет, это было не на уроке. У нас есть учительница, которая ушла в декретный отпуск, и ее заменяет другая девушка, очень красивая. Месяц уже.
– «Красивая» – это субъективная характеристика.
– Она преподает японский, но сама ничего не умеет. Не может даже правильно писать кандзи [6] и не способна прочесть имя Осаму Дадзая [7] .
– Да как же она вообще получила эту работу?
– Она красавица, так что перед ней все двери открыты.
– Я уверен, что дело вовсе не в этом.
– Все учителя-мужчины, стоит им увидеть ее, расплываются в улыбке, а у директора только что слюнки не капают, когда она рядом.
6
Кандзи (яп. ??) – японское название иероглифов.
7
Осаму Дадзай (???, 19 июня 1909 года, Канаги – 13 июня 1948 года, Токио) – японский писатель, один из наиболее выдающихся авторов XX в. Ряд его наиболее популярных произведений, таких как «Заходящее солнце» и «Исповедь “неполноценного” человека», считаются в Японии классикой.
– Готов поспорить, что с тобой и твоими одноклассниками происходит то же самое.
– Я и не пытался это отрицать.
Кацуми умолкает. Жук-носорог ест свой тост и смотрит телевизор. Спустя несколько мгновений сын вновь начинает говорить:
– На днях я видел кое-что, чего мне видеть не следовало.
«Ох, похоже, наш разговор еще не закончен, – думает Жук-носорог и тотчас напрягается: – Видел что-то, чего ему видеть не следовало?» Не может быть, чтобы его сын стал свидетелем какого-то эпизода из его ночной работы…
– О чем ты? – Голос Жука-носорога вновь обретает жесткость.
– Когда уроки уже закончились и на улице начало темнеть, я видел ее в аудиовизуальной комнате.
– А… ты имеешь в виду красивую учительницу.
– И она была с другим учителем. Молодым парнем. Он классный руководитель параллельного класса, очень хороший человек, по-настоящему преданный своей работе. Его зовут Ямада-сэнсэй. Они находились там вдвоем, и у них явно было свидание.
– Что ж, Ямаду-сана можно поздравить. В его жизни случилась хорошая история.
– Нет в этом ничего хорошего. Ямада-сан женат.
– Ах вот как… – Жук-носорог обхватывает себя обеими руками, его лицо кривится в гримасе. – Что ж, тогда это совсем другая история. Будьте осторожны, Ямада-сэнсэй.
– Ты о чем, пап?
– Отношения между Ямадой-саном и красивой учительницей уже стали достоянием общественности?
– Думаю, только мы двое об этом знаем. Мы были в аудиовизуальной комнате, когда двое учителей зашли туда, так что мы спрятались.
– Мы? Так свидетелем запретной страсти между учителями стал не ты один? Ты – и кто еще?
Очевидно, что Кацуми намеренно упустил из своего рассказа существенную деталь, которой не хотел делиться. Жук-носорог догадывается, что его сын весело проводил время в аудиовизуальной комнате вместе со своей одноклассницей.
– Ну, это… я имею в виду себя, – бормочет Кацуми, отводя взгляд. – «Мы» означает меня и тебя. Я же только что рассказал тебе об этом, так? Так что теперь и ты знаешь. То есть мы с тобой – единственные, кто это знает.
– Хорошо, давай это так и оставим.
– Она кажется кем-то вроде ведьмы, использующей черную магию. Если уж ей удалось соблазнить такого правильного и доброго человека, как Ямада-сэнсэй.
– Кто знает, может быть, именно он сделал первый шаг…
– Нет, только не Ямада-сэнсэй. Он честный парень, так что я не сомневаюсь, что его мучает чувство вины. Кажется, он запутался.
– Запутался?
– В последнее время он не появлялся на занятиях. Прогуливает школу. Другие учителя говорят, что он болеет и что ему необходимо время, чтобы выздороветь и восстановить силы, но я думаю, что он просто отказывается ходить на работу.
– Учитель прогуливает школу, гм…
– Женщины опасны.