Тот, кто меня сломал
Шрифт:
— Я что, так сильно изменился за пару дней? — задал он вопрос, возвращая внимание дороге. Я мотнула головой, отворачиваясь и почему-то краснея. И впрямь, чего я на него пялилась?
— Расскажи мне о теле, найденном в твоей квартире, — сказал он вдруг, я сразу напряглась.
— Откуда ты узнал?
— Давай не будем отвлекаться на глупые вопросы, — поморщился он. — Сообщили добрые люди, я попросил за тобой присмотреть, не зря, видимо, а то ты вон зачастила к бывшему мужу.
Поколебавшись, я рассказала, как все было, о своих изысканиях решила пока умолчать.
— Значит, ты просила Беркова найти данные на фирму этого Остапова?
— Он все-таки тебе позвонил, — усмехнулась я.
— А ты сомневалась?
— Вовсе нет.
— Почему ты пошла к нему? Почему не обратилась ко мне?
Я посмотрела на него так, словно он не в своем уме. Карельский всерьез считает, что я могу пойти к нему за помощью? После всего того, что произошло?
Я так растерялась, что не сразу нашлась, что сказать. И только когда он бросил на меня вопросительный взгляд, буркнула:
— С чего мне идти к тебе? Ты мне кто вообще?
Он только усмехнулся, качнув головой.
— Да, лучше побежать к бывшему мужу, хотя ты и знаешь, чем это обернется.
— Арсений, — я развернулась к нему корпусом слишком резко, отчего ремень безопасности неприятно сдавил грудь. — Пожалуйста, давай забудем о случившемся. Клянусь, как только вся эта ситуация с Остаповым разрешится, я уеду и никогда не появлюсь в этом городе. Мы со Стасом больше не увидимся.
Он немного помолчал.
— Что ты вообще думаешь о случившемся? — задал в итоге вопрос.
Я не знала, как расценить его молчание, но оно все-таки давало надежду.
— Я надеялась отыскать хоть какую-то связь между нами. Оказалось, когда-то Остапов работал на нашу фирму, а до этого на отца Стаса. Но на этом все.
— И тем не менее, кто-то убил его в твоей квартире. Ладно, разберемся.
Я воззрилась на него с подозрением.
— Что значит разберемся? — задала вопрос. Он взглянул непонимающе, я продолжила. — Тебя это все не касается. Не надо лезть в это дело. И вообще, я совсем не уверена, что ты… — я чуть не сболтнула лишнего, но в последний момент замолкла.
— Что я что? — спросил он, кинув взгляд.
— Ничего.
Арсений, еще раз посмотрев, вдруг съехал на обочину. Развернувшись ко мне, спросил:
— Считаешь, я могу иметь к произошедшему отношение?
Удивления в голосе, кстати, я не услышала. Отвернувшись к окну, немного попялилась, потом, резко повернув голову, выпалила:
— Да, думаю. Тебя это удивляет?
— Нет, — ответил он так же спокойно. — Просто хотелось бы знать причины такой немилости.
— Серьезно? — я даже рассмеялась, коротко и немного нервно. — После того, как ты ворвался в мою жизнь, все в ней разрушил, превратил меня в ничто и выбросил за борт, я должна о тебе быть хорошего мнения?! Ты объявляешься спустя год, тащишь меня на невразумительный ужин, а после него я обнаруживаю в квартире мертвого мужика. И по времени выходит, что его смерть могла быть на моих руках. При этом ты пропадаешь и не объявляешься, хотя дал знать, что о случившемся тебе известно. С чего тебе лезть во все это, если ты не видишь выгоды? Ты не из породы альтруистов, мы оба это знаем. Так что да, у меня есть причины не доверять тебе.
Я выдохнула вместе с последними словами, почувствовав, что стало даже как-то легче. Словно все, что я хотела ему сказать за наше время знакомства, наконец выплеснулось наружу и отпустило меня.
Правда, взгляд Арсения так и остался непроницаемым, разве что стал несколько задумчивым. Кивнув, он отвернулся и снова завел двигатель. Мы встроились в поток машин, в салоне висела тишина, которая теперь казалась угнетающей.
Карельский ловко лавировал среди автомобилей и, кажется, его не напрягало ничего. Некоторое время я пялилась в окно, а потом, нахмурившись, перевела на мужчину взгляд.
— А куда мы едем?
— Ко мне домой. Твоя квартира после случившегося не представляется мне безопасной.
— Я не буду жить у тебя, — я почему-то разозлилась. Он не ответил, и я разозлилась еще больше. — Я не буду жить у тебя. Я только что объяснила тебе, что не хочу, чтобы ты ввязывался в это все.
Карельский вдруг устало вздохнул, на мгновенье прикрыв глаза.
— Карин, давай оставим выяснение отношений на потом? Я могу тебе пригрозить, тем более после произошедшего в ресторане, и ты поедешь ко мне, хоть к черту лысому на рога без единого писка. Давай не будем доводить до этого.
Сказать, что я была изумлена, значило, не сказать ничего. Сколько времени длились его слова? Двадцать секунд? Тридцать? Все эти мгновенья я видела перед собой как будто кого-то другого, не привычную непроницаемую маску, а обычного живого человека, который умеет говорить нормально, смотреть, и даже вздыхает устало. А я была уверена, что он просто на такое не способен.
Конечно, я заткнулась, решила временно уступить. В конце концов, я могу просто взять и уйти, не думаю, что меня привяжут к батарее.
В квартире я с любопытством огляделась, не нашла ничего нового, ощущение уюта все так же присутствовало. Когда мы прошли в гостиную, Арсению кто-то позвонил.
— Да, — снял он трубку, отворачиваясь и подходя к окну, я села на край кресла. — Да, привет… Вечером наберу, ладно? Я почти двое суток без сна, мотался в Питер на срочную встречу. Но я про тебя помню, не переживай. Давай, созвонимся.
Я закусила губу, так вот почему Арсений не объявлялся все это время, его просто тут не было. А сказать нельзя было, как вот этому некто по телефону? Проще игнорировать мои выпады совсем, действительно.
Карельский с полминуты смотрел в окно, а потом стянул с себя джемпер, поворачиваясь. На мгновение он даже удивился моему присутствию, словно успел забыть об этом, а я только сейчас обратила внимание на то, какие у него усталые глаза, на щеках легкая небритость.
А еще у него отличная фигура, ну то есть я и раньше это видела, но сейчас впервые оценила голый торс, широкие плечи и подтянутый живот с ярко выраженными косыми мышцами живота. Я бы даже сказала, тело было идеальным, не перекачанным, почти эталон красоты.