Тот, кто потревожит

Желязны Роджер Джозеф

– Если бы меня занимали проблемы жизни и смерти, я бы и сам испугался проклятия, - сказал Франсуа, а потом, насвистывая себе под нос, поднял тело и понес его в сторону долины, где стояли башни,

Через некоторое время Сапфо прикоснулась к руке Вейсса. Он улыбнулся

и заглянул в её темные глаза.

– А что это за маленькие тарелочки, стоящие перед каждой башней? спросила она.

– Не знаю. Мне так и не удалось это выяснить.

– Они похожи, - заявила она, - на подношения, которые мой народ делал богам, давным-давно, на Земле.

– Вы хотите сказать?..

– Я думаю, что мы на самом деле были богами той первой расы. По какой-то причине они поклонялись самым великим представителям человечества и оберегали здесь их вечный сон. Я знаю вон того человека, у вас за спиной - с ожерельем и боевой раскраской на теле. Это Агамемнон.

Франсуа снял с тела саван и начал убирать его в башню с питательной жидкостью.

– Раса, которая искала богов среди представителей другой расы?

– Это не глупее, чем пытаться найти их где-либо еще.

Они наблюдали за трудящимся Франсуа.

– Тот бедняжка...
– проговорила Сапфо.
– Он спас нас.
– И в её глазах появились слезы.

– Если первая раса считала его богом, они очень рисковали, когда перенесли его тело, - заметил Франсуа.

– Может быть, - сказал Вейсс, - они надеялись таким образом избежать проклятия, которое он обещал на них наслать.

– А захватчики не верили в богов расы, которую стерли с лица земли

до сих пор, - предположил Франсуа.
– Мы свободны. Этот мир принадлежит нам. Больше нас не побеспокоят. Я... Проклятье!

Вейсс бросился к нему, но было слишком поздно. Он поскользнулся на желатиновой кляксе и ударился виском о единственный камень, имеющийся в долине. Он упал и остался неподвижно лежать на земле.

Они подняли его и положили внутрь другой башни.

– Не верю, что это простое совпадение, - сказал Вейсс.
– Так должно было случиться.

– Его ведь можно оживить, правда?

– Думаю, да. До тех пор пока существует эта субстанция, нам не грозит ни смерть, ни ранения. А её хватит на то, чтобы привести в чувство все человечество.

– А что означают слова на камне, о который он ударился? Они написаны на твоем языке?

– Да.
– ответил он и прочитал про себя:

ДОБРЫЙ ДРУГ, РАДИ ВСЕХ СВЯТЫХ,

ОСТЕРЕГАЙСЯ

ТРЕВОЖИТЬ ПРАХ, ЛЕЖАЩИЙ ЗДЕСЬ!

БУДЬ БЛАГОСЛОВЕН ТОТ, КТО ПОЩАДИТ ЭТИ КАМНИ,

И БУДЬ ПРОКЛЯТ ТОТ, КТО ТРОНЕТ МОИ КОСТИ.

– Здесь говорится, что он не хочет, чтобы его беспокоили.

– У него такое доброе лицо, - сказала она.
– Кем он был?

– Никто не знает точно, - ответил Вейсс. Сапфо вынула цветок из волос и положила его к ногам только что умершего человека, заключенного в целительную капсулу.

Эрик Вейсс отвернулся, чтобы не видеть её чудных, грустных глаз, он снова стал пленником в клетке своей души.