Тотальный шпионаж
Шрифт:
По прибытии в Тур было получено указание не останавливаться, а ехать в Бордо. Двинулись в Бордо. Находившееся в Туре правительство 11 июня также последовало за 2-м бюро. Это уже не было отступлением, это было попросту бегством. 13 июня Рейно послал свою последнюю мольбу президенту Рузвельту. Он просил о присылке самолетов, «тучи самолетов».
2-е бюро разгрузилось в Бордо. Картотеки были выгружены на склад. Спустя два дня офицерам было приказано сложить их па грузовики и как можно быстрее покинуть Бордо. Еле удалось найти достаточное количество людей для того, чтобы справиться с этой огромной работой.
Итак, 2-е
Дороги были забиты тысячами автомобилей, велосипедов и пешеходов. Стояла сильная жара. В течение часа автомобили, стоявшие в четыре ряда, продвигались всего на несколько метров и затем снова останавливались. Пешеходы двигались значительно быстрее, но большинство из них было крайне измождено. Они падали по краям дороги. Женщины и дети плакали.
Ночью двигаться было легче: дорога была свободна, так как пешеходы уходили спать в поле. Но с первыми лучами рассвета они вновь заполняли дороги, и к 6 часам утра автомобили опять не могли двигаться. Шедшие вдоль дороги люди были не бриты, платье их было покрыто грязью и измято; превращение солидных граждан в несчастных беженцев началось…
Колонна машин 2-го бюро продолжала все же двигаться. Она не испытывала затруднений с горючим, так как правительственные учреждения снабжались вне очереди. Часть шоферов от недосыпания вышла из строя, часть попросту заблудилась. Из 102 грузовиков осталось только 70, но и это число все время уменьшалось. Снова и снова кто-нибудь сбивался с пути. Точного пункта назначения никто не знал. Зато все знали одно: нужно во что бы то ни стало добраться до такого места, куда немцы не смогут дойти. Офицеры 2-го бюро неоднократно пытались связаться с военным министерством для получения инструкций. Сделать это не удалось. Да и существовало ли военное министерство, и где? Существовало ли правительство?
Сотрудники 2-го бюро спали в сараях тяжелым сном измученных людей. Они продолжали ехать, хотя и не знали точно — в каком направлении. Куда бы они ни приезжали, всюду слышалось одно и то же: «Дальше, дальше, здесь немцы могут быть в любой момент».
В одном маленьком городке решили сделать остановку. Все комнаты небольшой гостиницы были заняты беженцами. Впрочем, сотрудники 2-го бюро все равно не осмеливались бы расположиться в комнатах; они спали на креслах в вестибюле с револьверами в руках.
Утром они узнали о подписании перемирия и еще раз вернулись в Бордо. В колонне осталось всего 59 грузовиков.
«Уезжайте как можно скорее, — предупредили их. — Немцы скоро будут здесь». И они немедленно уехали. Ведь у них в грузовиках находилось много документов, содержавших обличающие данные против людей, которые стали победителями Франции. Там были документы, касающиеся Отто Абеца, который стал через несколько дней германским послом в Париже; Фернана де Бринона, который вскоре триумфально появился в Виши; Петэна, который был теперь «главой» того, что осталось от Франции.
Эти люди, чье предательское прошлое было зафиксировано в документах, увозимых куда-то в неизвестном направлении, победили! Но долго ли продлится торжество этих победителей? Они победили, но документ может оказаться много долговечнее этих скоротечных побед.
Вскоре все эти документы исчезли. Грузовики тоже исчезли. Часть их была сброшена в море, часть облита бензином и подожжена. Куда же все-таки девались
Если кто-либо и знает это, то, во всяком случае, никто ничего не скажет. Известно лишь, что в руки гитлеровцев не попал ни один документ из архива 2-го бюро. Не исключено, что офицеры 2-го бюро действовали близоруко, необдуманно, даже ошибочно, но, во всяком случае, они до последней минуты остались верны своему долгу, не щадя при этом своей жизни.
Куда же делись эти люди? Они тоже исчезли: пожали друг другу руки, отдали честь и расстались. Возможно, что они не намерены терять друг друга из виду. Возможно даже, что они продолжают работать на благо своей страны, с поражением которой они никогда не примирились. Если кто-нибудь это и знает, то, во всяком случае, никто об этом ничего не скажет. Для внешнего мира они исчезли, ушли в тень, в ночь, где и пребывают в ожидании рассвета.
Часть пятая. «А завтра весь мир будет наш…»
Яльмар Шахт делает свой вклад
Яльмар Шахт, крупнейший финансовый авторитет «Третьей империи», назначенный в марте 1933 года председателем государственного банка, а в январе 1935 года министром хозяйства, отказался от своего министерского поста в ноябре 1937 года, а от поста в государственном банке — в январе 1939 года.
Осведомленные круги в Берлине полагали, что отставка Шахта в основном произошла из-за его разногласий с Боле. Утверждали, что Шахт протестовал против огромных ассигнований на деятельность АО. Отношения Шахта к Боле и шпионажу в основном вообще держались лишь на вопросах финансового характера: Шахт очень быстро установил, что тотальный шпионаж требовал огромных средств.
Сколько стоит содержание целой армии шпионов? Вопрос этот, безусловно, столь же стар, как и сам шпионаж. Его ставили неоднократно, но точного ответа не получал никто. Во всяком случае, фактические расходы на шпионаж намного превосходят официальный бюджет разведки и оплачиваются из так называемых секретных фондов.
В 1912 году в английский парламент был представлен один из немногих опубликованных докладов о стоимости шпионажа. В этом докладе указывалось, что общая сумма расходов на ведение шпионажа Великобританией, Францией, Германией, Австро-Венгрией, Италией и Россией равнялась примерно 3 340 тыс. долларов в год. Уже в то время эксперты с недоверием отнеслись к этой скромной цифре; по их подсчетам сумма в 7 млн. долларов была ближе к истине. Но даже и эту цифру нельзя признать подлинной, когда речь идет о шести великих державах мира.
После начала первой мировой войны расходы на шпионаж, естественно, значительно возросли, хотя по сравнению с общими расходами на ведение войны они были весьма незначительны.
Небезынтересно отметить, что даже во время первой мировой войны германский шпионаж финансировался в основном не из армейских фондов, а из каких-то иных, секретных источников. Существовал, например, специальный фонд министерства иностранных дел, а также фонд генерального штаба, носивший название «картографического».