Товарищи офицеры. Смерть Гудериану!
Шрифт:
Быстро осмотрев салон – больше никого, только на правом переднем сиденье лежит немецкий автомат, – перевернул немца на спину. Судя по темному пятну на кителе, еще одна револьверная пуля попала ему в грудь. Вгляделся в погон с двумя непривычного вида «кубарями», припоминая, чему это соответствует. Как ни странно, вспомнил: оберст, то бишь полковник по-нашему. Неслабый чин, как ни крути, удачно получилось.
Рядом закряхтел Гурский, за ноги оттаскивая от «Опеля» раненого немца. Хлопнул револьверный выстрел, однако на этот раз я оглядываться не стал. И без того кучу острых ощущений за сегодня получил. Вместо этого обошел машину и забрал автомат водителя вместе с не замеченным сразу тощим кожаным портфелем, упавшим с заднего сиденья. Отлично, прихватим с собой,
– Коля, пойдем броневик осмотрим. Нам провизия нужна, да и пулемет неплохо бы к рукам прибрать. А без тебя, боюсь, я его с креплений не сниму. И быстренько шевелиться нужно, времени у нас не особо много: рассвело уже совсем, если кто по дороге поедет, конец нам.
Гурский согласно кивнул, и мы полезли в «Ганомаг», спустя пять минут став обладателями снятого с вертлюга новенького «МГ-34», двух полных патронных коробок к нему, еще одного автомата с запасными магазинами и кое-какой жратвы, обнаружившейся в ранцах перебитых пехотинцев. Поручик попытался было пробормотать что-то насчет мародерствования, но, наткнувшись на мой ироничный взгляд, только смущенно хмыкнул. Честное слово, я б еще и пальцем у виска покрутил, да руки были заняты выворачиванием на пол десантного отсека одного из трофейных ранцев. Взявшись за соседний, Николай Павлович уже без колебаний вывалил содержимое в общую кучу.
– Берем консервы, галеты и фляжки, если найдутся. Складывай сюда. – Я кивнул на пустой рюкзак. – Если найдешь перевязочные пакеты или боеприпасы, тоже бери.
Заглянувший в бэтээр танкист коротко сообщил, что в кузове грузовика только ящики со снарядами, которые тот, видимо, вез к линии фронта. Ну вот, а я переживал. «Мерседес» к этой колонне прибился определенно случайно, из принципа «вместе ехать веселее и безопаснее». Насчет «веселее» – не спорю, а вот с безопасностью у гитлеровцев вышел гросс-облом-с. Оторвавшись от своего увлекательного занятия, предложил «товарищу лейтенанту» собрать у немцев оружие, боеприпасы и фляжки с водой или шнапсом.
От дороги мы уходили неслабо нагруженные. Короткий бой обогатил нас не только пулеметом, двумя автоматами, карабином и десятком гранат, но и запасом пищи как минимум на неделю. «Мосинку» и «ДТ», после недолгого спора с упершимся танкистом, забросили в кузов грузовика вместе с оставшимися бесхозными немецкими «98К». Перед самым уходом я, с деланым удивлением и где-то даже обидой глядя на обоих лейтенантов, сообщил, что совсем негоже оставлять врагу почти не поврежденную технику. Не знаю, удалось ли мне смутить поручика, но Якунов точно выглядел, ну, пристыженным, что ли. Неожиданно выяснилось, что никто из них просто не знает, как правильно поджигать автобронетехнику. Пришлось припомнить читаные книги «про диверсантов».
Расстреливать бензобаки или запихивать в горловины пропитанные топливом тряпки я не стал, просто скрутил с них крышки и обильно облил все три машины и землю под ними бензином из одной из нашедшихся в полугусеничнике канистр. К слову, вот еще один чисто фрицевский фетиш: любили они возить с собой кучу заполненных канистр, особенно на танках. Самое смешное, что порой сами же от этого и страдали, когда в них попадала трассирующая или бронебойно-зажигательная пуля. Убедившись, что поручик с танкистом отошли достаточно далеко и уже скрываются в зарослях, забросил в броневик трофейную «колотушку», благо горящий в два раза дольше, чем у отечественных гранат, замедлитель позволял отбежать подальше. Как граната, «М-24» так себе, но уж разлитый бензин всяко подожжет. А снаряды в грузовике взорвутся
Короче, дернув фаянсовый шарик, я запулил метров с пяти гранату внутрь «Ганомага» и рванул к своим. Секунд через семь за спиной бухнуло и загудело. Не снижая темпа, бросил короткий взгляд через плечо: обе машины и броневик уже вовсю полыхали. Еще через миг гулко бабахнуло, и грузовик превратился в высоченный пылающий факел. Смотри-ка, бак взорвался… хм, а я был уверен, что такое только в кино бывает. Наверное, полупустой был. Поднажать нужно, как бы и боеприпасы раньше времени не ахнули, иди знай, какое расстояние для этого безопасное. Между прочим, порох в гильзах должен раньше рвануть…
– Хорошо полыхает! – удовлетворенно сообщил мне танкист. – Будут знать, гады, как землю нашу топтать…
– Быстрее, тарщ лейтенант, – прохрипел я, задыхаясь от бега. Вот блин, нашел время патриотическими лозунгами сыпать. А дыхалка подводит, зараза, это да. Хорошо еще, что трофеи тащили сами командиры, у меня с собой только трофейный автомат. – Сейчас снаряды рванут.
Зря боялся: мы отошли от дороги метров на триста, когда позади раскатисто грохнуло, по-моему, даже пару раз. Ну, вот так, значится, граждане фрицы. Как говорится, ауф-видерзейн вам с кисточкой. А нас – с почином…
Глава 8
Напишу я письмо мелким почерком…
Шли еще почти час, стремясь убраться подальше от дороги. Конечно, антипартизанских ягдкоманд пока нет, как и самого партизанского движения, они позже появятся, так что погони можно сильно не опасаться, но и рисковать не хотелось. Иди знай, кем был покойный полковник, может, и впрямь немаленькая шишка. С другой стороны, немцы почти наверняка решат, что на колонну напали окруженцы, которых в лесах полно, особенно сейчас, под завязку неудавшегося контрнаступления. Да и гильзы от советского оружия на опушке только подтвердят эту версию. Крайне сомнительно, что нас станут искать, рискуя напороться в чащобе на еще одну группу таких же пробирающихся к фронту мытарей.
– Все, привал, – скомандовал наконец порядком запыхавшийся поручик. – Нужно перекусить и отдохнуть. Да и трофеи перебрать.
Мы дружно повалились на землю, ловя ртами воздух. Да уж, неслабая прогулочка вышла, да и утро зашибись как началось. Несколько минут просто лежали, приходя в себя, затем голод взял верх над желанием отдохнуть. Вскрыв три банки консервов, позавтракали тушенкой с галетами, запили водой из фляжек. Предложение танкиста сделать еще и по глотку спирта Гурский решительно пресек, сообщив, что не время, да и вообще это лишнее. Спирт, мол, может пригодиться для обеззараживания. Да, собственно, и не хотелось – ощущение сытости грело душу и тело ничуть не хуже алкоголя.
После завтрака занялись осмотром и сортировкой трофеев. Как ни странно, мы с Гурским за считаные минуты ухитрились набить два ранца весьма немалым количеством всяких нужных (и не очень) на войне вещей. Почему «как ни странно»? Не знаю, как поручик, а я, действуя в условиях жуткого цейтнота на полном адреналиновом «автомате», сейчас просто тупо не помнил, что и когда запихивал в рюкзак. Например, откуда там взялся бинокль, ракетница без патронов и губная гармошка, не помнил точно. Ладно, шутки в сторону: как бы то ни было, прибарахлились мы неплохо. Одних боеприпасов к пулемету две полные коробки с лентой на 250 патронов в каждом – это не считая еще полусотни аналогичных в обоймах, которые Якунов натрофеил в подсумках у пехотинцев. К автоматам имелось по три магазина на ствол – по одному в каждом плюс еще четыре в патронташе. Десять… то есть уже девять гранат. К мелочам можно было отнести мой «джеймсбондовский» «вальтер» и штык к карабину у Сереги. Ну и тот короткоствол, с которым мы начинали бой: «ТТ» с пятью патронами у танкиста и «наган» поручика.