Траектория судьбы
Шрифт:
В словах Колоскова таилась реальная угроза торможения работ, в которые я тогда активно включился. Понимал: мог вообще оказаться не у дел, столь велико было бюрократическое противодействие моим попыткам претворить в жизнь новые идеи.
Так оно и случилось. Сроки изготовления деталей затягивались. На мои устные обращения к главному конструктору, к главному инженеру я слышал лишь обещания разобраться. Обещания, к сожалению, повисали в воздухе.
Пришлось обратиться с письменной докладной на имя главного инженера А. Я. Фишера. Приведу ее полностью, чтобы показать, насколько трудно порой пробивались в жизнь новые конструкторские задумки. Срок на документе – 8 апреля 1952.
«При переводе
Практически, начиная с начала 1949 года и по сей день, наблюдается обратное, то есть сроки изготовления самых незначительных опытных деталей цех (который, кстати сказать, называется опытным цехом) настолько затягивает, что каждый раз у конструкторов притупляется всякий интерес к исполнению нового.
У руководителей цеха вошло в практику откладывать изготовление опытных деталей на недели, а некоторые из них – и на долгие месяцы. Подобная практика вошла в систему работы отдела и цеха, что создало крайне нетерпимое положение с ведением опытных работ.
В защиту установившегося порядка руководители ОГК и цеха каждый раз выставляют причины систематической перегрузки цеха серийными и валовыми заказами.
Начиная с 1949 года практика показала, что ведение опытных тем в установившемся порядке в отделе постоянно приводило к срыву выполнения работ.
Учитывая значительное количество и большую важность опытных работ, утвержденных на 1952 год, прошу Вас дать соответствующее указание о выделении ряда цеховых работников и станков, закрепив их на изготовление опытных работ, создав таким образом спецгруппу, которая в работе подчинялась бы руководителям опытных тем.
Считаю, что только при таких условиях возможно будет успешно вести опытно-конструкторские работы».
С подобным же письмом я обратился и в Министерство вооружения.
В министерстве среагировали на мое обращение очень быстро. Уже через две недели на завод пришло письменное предписание выделить в мое распоряжение квалифицированных рабочих и обеспечить срочность исполнения моих заказов.
Предписание министерства вызвало раздражение у руководства завода и опытного цеха. Однако не выполнить его на предприятии все же не осмелились. Вышел приказ, в котором определялось, кто из рабочих будет помогать мне в опытно-конструкторских работах. Но этот приказ был лишь формальным ответом на указание министерства. Практически не было и дня, чтобы он не нарушался. Без моего ведома выделенных специалистов то и дело переводили на выполнение других заказов.
На мой вопрос, почему подобное происходит, начальник опытного цеха только разводил руками и, отводя взгляд, вздыхал:
– Таков приказ директора.
Ссылался он на директора К. А. Тихонова не случайно. К сожалению, Константин Алексеевич не очень благоволил к конструкторам-оружейникам. Ему, видимо, казалось, что мы только хлопот заводу прибавляем. Вечно поглощенный производственными заботами, он с неохотой выкраивал время для наших личных с ним встреч. В отделе и цехе, где мы трудились, он почти не появлялся.
С одной стороны, понять директора можно: он руководил крупнейшим на Урале машиностроительным заводом. Кроме оружия здесь выпускали технику для народного хозяйства. К тому же во многих цехах шла реконструкция, чтобы наладить производство мирной продукции.
Тем не менее, оставалась необъяснимой позиция, занимаемая К. А. Тихоновым по отношению ко всему новому, что появлялось
После конфликта с начальником опытного цеха и после того, как главный инженер А. Я. Фишер, на имя которого я подавал докладную, не предпринял никаких серьезных практических шагов, мне ничего не оставалось делать, как искать личного контакта с директором завода.
Тем более что у меня накопились вопросы, поставленные передо мной, как депутатом Верховного Совета СССР, избирателями. Немало проблем было у работников завода, искавших помощи у депутата, работавшего на одном с ними предприятии. Решение многих из них находилось в компетенции только директора завода.
Во время встречи я начал разговор с К. А. Тихоновым с жалоб, просьб и заявлений, высказанных мне избирателями во время депутатского приема. Самыми больными вопросами были социальные – обеспечение жильем и трудоустройство. Особенно нуждались воины, демобилизованные из армии. Большинство из них, пройдя фронтовыми дорогами, после войны оставались служить в армии еще по пять – семь лет. Их вхождение в мирную жизнь проходило весьма тяжело. У многих из них были семьи, маленькие дети…
Я настойчиво просил директора оказать помощь самым нуждающимся, стараясь добиться от него положительного решения хоть по трем, двум….одному заявлению…
Выслушав меня, директор завода выдвинул ящик стола и достал толстую папку. На мои вопросы он ответил вопросом:
– Ты знаешь, сколько у меня здесь, в этой папке, таких заявлений? Десятки, сотни. Понимаешь, сотни… Где я возьму квартиры, если в войну жилья ни метра не строили, а после войны по крохам жилплощадь росла, так как средства на реконструкцию завода уходили?
– Но, Константин Алексеевич, этим людям, считаю, надо обязательно помочь, – настаивал я на своем. – Иначе человек, не найдя поддержки, может просто сломаться!..
– Скажи, а кто поможет мне в срок запустить новый конвейер на нашем главном производстве? Может, ты? Тут и твои высокие депутатские полномочия не принесут пользы, – устало и как-то грустно произнес директор завода. – Сверху все жмут: «Давай!», все грозят карами: «Пеняй на себя, если не исполнишь в срок». У кого мне-то найти поддержку, чтобы не сломаться?
Да, Константину Алексеевичу завидовать было нечего: на его плечах лежал огромный груз ответственности.
– Так как же, сможем мы решить вопрос с жильем хотя бы для одного работника? – снова задал я вопрос директору завода.
– Ты прав, надо сохранить для завода хорошего специалиста, а для семьи – сына, мужа, отца. У нас и так война отняла немало толковых мужиков. Считай, что этот вопрос мы утрясли. Высказывай быстро следующую проблему. Времени у меня в обрез.
– Разработка опытных тем по доводке оружия, считаю, на грани срыва. Продолжается чехарда с отрывом рабочих. Их постоянно отвлекают на другие работы без нашего ведома. Константин Алексеевич, требуется ваше вмешательство.
– Но был же мой приказ выделить специалистов для обеспечения твоих опытно-конструкторских работ. В чем еще дело?
– Главный конструктор и начальник цеха каждый раз, когда забирают людей с моего участка, говорят: «Таков приказ директора».
– Черт знает что такое, – тяжело поднялся из кресла Тихонов. – Напиши докладную записку на мое имя. Разберемся. У тебя все?
– Последний вопрос, Константин Алексеевич. Как решается вопрос с созданием конструкторского бюро? В одиночку, пусть и с подключением иногда того или иного инженера из отдела главного конструктора, очень сложно работать над доводкой автомата, модернизацией и созданием новых образцов. Необходимо сосредоточение конструкторских сил…