Трагедии Севастопольской крепости
Шрифт:
После развала СССР начались переговоры между правительствами России и Украины о разделе Черноморского флота. Понятно, что для «обороны» незалежной Украины в большом флоте нужды не было, да и денег на его содержание у самостийников не оказалось.
Но новейшая лодка Б-871 показалась националистам лакомым кусочком. Видимо, спецслужбы США и НАТО были готовы заплатить солидные деньги за секреты проекта 877В. И с подачи западной разведки была начата операция по захвату этой лодки.
Предоставлю слово капитану I ранга Игорю Федоровичу Леухину, в то время старшему помощнику командира Б-871: «Вечером 13 марта 1992 г. помощник командира Б-871 по работе с личным составом капитан-лейтенант В. Петренко собрал моряков срочной службы украинской национальности
Оценив сложившуюся ситуацию, стоявшие на вахте вахтенный моторист матрос Марат Абдуллин и вахтенный трюмный матрос Анатолий Заяц загерметизировались в 4-м отсеке и, угрожая прекратить вентилирование аккумуляторной батареи, что было чревато взрывом газовой смеси, потребовали связи с командиром или со старпомом.
Мы стояли с командиром на верхней территории около матросской столовой, и неожиданно из строя моряков, возвращавшихся с ужина в казарму, кто-то спросил нас: «А что делать нам, русским?» Вопрос сразу насторожил. После объяснения стало ясно, что Петренко увел на корабль для «срочного дела» матросов-украинцев. Командир отправил меня на подводную лодку, а сам направился в команду уточнить обстановку и доложить командиру соединения.
В центральном посту я увидел замкомдива капитана 1 ранга Лупакова. Старший лейтенант Баринов зачитывал текст украинской присяги. По их реакции стало ясно, что меня не ждали. Я изъял вахтенный журнал ЦП, объявил о незаконности их действий и потребовал немедленно покинуть корабль. Моя попытка доложить ОД бригады обстановку по прямому телефону не удалась, т.к. Лупаков попросту выхватил из рук телефонную трубку. Проявив субординацию по отношению к заместителю командира дивизии, я еще раз потребовал покинуть подводную лодку и убыл на пирс к телефону. После доклада я вернулся в центральный пост и объявил учебную тревогу для повышения готовности корабля. Обстановка прояснилась неожиданным образом. Я узнал, что в отсеках посторонних нет, присягу никто не принимал, а в 4-м отсеке загерметизировались М. Абдуллин и А. Заяц. Экипаж беспрекословно выполнил все мои команды. Захват корабля и переприсягание не удались. Лупаков и Петренко вынуждены были покинуть лодку.
После приведения подводной лодки в исходное положение я построил экипаж по большому сбору на пирсе. К этому моменту на корабль прибыл командир. В его присутствии Лупаков начал вести пропаганду за принятие украинской присяги. На приказание командира выйти из строя принявшим украинскую присягу Петренко стал призывать моряков не делать этого, предупреждая о нависшей над ними угрозе уничтожения. при этом называя командование «фашистами».
С подходом к пирсу командира бригады капитана 1 ранга А. Косткина Лупаков прыгнул в катер и ретировался»{140}.
Замечу, что попытка захвата боевого корабля в зарубежных базах Великобритании или США была бы поводом для ввода войск для наведения порядка. Так было и в XIX, и в XX веках. Соответственно, Россия, послав в Севастополь хотя бы одну Псковскую воздушно-десантную дивизию, навсегда могла бы решить вопрос с Севастополем и Крымом вообще. Но, увы, у нас правил «всенародно избранный» выпивоха, для которого приказ из Вашингтона был куда важнее интересов русского народа.
В сентябре 1993 г. вышел приказ командующего Черноморским флотом, в котором после формулировки: «Ввиду невозможности дальнейшего
В июле 1994 г. в свой последний парад на День Военно-Морского Флота в Севастополе вышла С-384 — последняя подводная лодка проекта 613. Она гордо пронесла советский Военно-морской флаг по Севастопольской бухте, погрузилась под перископ и вышла на внешний рейд главной базы флота. Эта лодка честно служила стране 42 года, в том числе 33 года на Черноморском флоте.
В конце 1994 г. «корабли замерли у пирсов. Закончились флотские запасы некоторых марок масел, а главное — вышел срок службы аккумуляторных батарей. Их пришлось выгрузить. А без аккумуляторной батареи подводная лодка теряет свое основное свойство — способность погружаться и подавать «электрическую кровь» на все потребители и приборы подводного организма»{141}.
15 декабря 1994 г. согласно директиве Главнокомандующего штаба ВМФ от 9 июля 1994 г, была расформирована 14-я дивизия подводных лодок. За 27 лет через дивизию прошли со своими командирами и экипажами 106 лодок постоянного и 24 лодки переменного состава.
В постоянном составе было пятьдесят четыре подводные лодки пр. 613, одиннадцать пр. 633, двенадцать пр. А615, десять пр. 641, четыре пр. 644, три пр. 690, две пр. 640, две пр. 641 Б, две пр. 651, по одной подводной лодке проектов 655, 6ПАВ, 619, 1710, 1840,877В.
В разные годы в состав дивизии входили лодки Северного флота: шестнадцать единиц пр. 641Б и 8 пр. 877.
В конце 1994 г. командование флота принимает решение упразднить базу подводных лодок в Балаклаве. Казарменно-жилищный фонд и коммунальные сооружения, всего 29 зданий, были безвозмездно переданы в постоянное пользование Исполкому Севастопольского Совета народных депутатов.
16 февраля 1995 г. 155-я бригада подводных лодок была передислоцирована из Балаклавской бухты в Южную бухту. В составе бригады были подводные лодки Б-435, Б-871, «Горъковский комсомолец», Б-9, средняя подводная лодка-лаборатория СС-533, катера-торпедоловы ТЛ-1005 и ТЛ-997, водолазные катера PBK-5I6 и РВК-429, плавучие зарядовые станции ПЗС-61 и ПЗС-63, судно-мусоросборщик МУС-899.
270-й военно-морской лазарет был передан в состав 810-й бригады морской пехоты и переведен в бухту Казачья.
В принадлежавшем 155-й бригаде балаклавском военном городке стала дислоцироваться воинская часть национальной гвардии Украины.
С начала 1995 г. в составе Черноморского флота уже не было ни одной боеспособной подводной лодки. Лишь 22 мая 1996 г. в состав «сил постоянной готовности» формально ввели подводную лодку Б-871.
Судьба других подводных лодок Черноморского флота сложилась по-разному. Ряд подводных лодок как Черноморского, так и Северного флотов, проходивших боевую подготовку на Черноморском флоте, были отправлены на Север (четыре лодки пр. 877: Б-177, Б-459, Б-471 и Б-800 и две лодки пр. 641 Б: Б-437 и Б-498).
В 1991 г. на слом пошли подводные лодки проекта 613 — С-74, С-287 и С-379, выведена из состава флота большая специальная лодка БС-153, на которой проводились испытания баллистических ракет Р-39 комплекса Д-19. На следующий год были разобраны подводные лодки проекта 641 — Б-6 и Б-105; C-11 и С-37 проекта 633; С-70 и С-243 проекта 613. В 1993 г. флот потерял подводные лодки проекта 613Ц С-384 и проекта 641 Б-36, а в 1994 г. сданы для разборки на металл подводные лодки проекта 641 — Б-109, Б-326 и Б-854, а также С-128 проекта 633КС и С-376 проекта 613. В 1995 г. была списана лодка проекта 651 Б-67 и разобрана лодка Б-9, предназначенная для передачи Украинским ВМС. Лодка-мишень СС-256 также предназначалась для Украины (ВМСУ) и была основательно разграблена.