Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?
Шрифт:
Едва ли военная контрразведка округа не пыталась поднять этот вопрос — такие вопросы в ее прямой компетенции, но вот ведь в чем же дело: докладывала-то она с 3 февраля 1941 г. прямиком в 3-е Управление Наркомата обороны, а следовательно, все тем же Тимошенко и Жукову…
Вот еще один пример, как начальник Генштаба Жуков, лично отвечая за связь с войсками (об этом он сам написал в мемуарах), фактически угробил накануне войны всякую связь с ними.
18 июня 1941 г. в округа наступает та самая директива, согласно которой, по указанию Сталина, их командование не только предупреждалось о возможности нападения Германии в ближайшие дни но и обязывалось привести подчиненные ему войска в боевую готовность.
Между тем во время следствия, а затем и на суде над командованием ЗапОВО выяснилось, что войска связи в этом округе вообще не приводились в боевую готовность!
Так, начальник связи ЗапОВО генерал Григорьев прямо на суде произнес, что его «части не были своевременно отмобилизованы, не были своевременно отмобилизованы
740
Неизвестная Россия С. 109.
741
Там же. С. 106.
То, что всеобъемлющая вина за этот бардак ложится лично на Жукова и Тимошенко, полагаю, нет нужды особенно доказывать — это была их прямая обязанности проконтролировать исполнение наиважнейшей директивы. Причем на Жуково даже в большей степени, т. к., по его же письменным признаниям, он лично отвечал за связь [742] .
Но вот попробуйте понять то, чем же был занят тот же Жуков, если за четыре дня не удосужился проверить, как действует связь в войсках, в которых объявляется режим боевой готовности в связи с возможным нападением. Ведь мало того, что это была его прямая, личная обязанность, так ведь еще и Генштаб без связи с войсками даже просто канцелярией не назовешь — это неизвестно «что» без связи-то!
742
Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 1. С. 305.
Едва ли военная контрразведка округа не обратила внимание на этот бардак, однако же, по восходящей вертикали, тем более военной иерархии, она опять-таки подчинялась 3-му Управлению Наркомата обороны, т. е. все тем же Тимошенко и Жукову…
Но тогда кто бы объяснил, почему же и это должно было совпасть с положениями «Плана поражения» Тухачевского, где прямо указывалось, что нужно проявлять «слабую заботу об организации оперативной связи по тяжелым проводам (за нее и отвечали войска связи ГШ. — А. М.) что неизбежно вызывает излишнюю работу раций и раскрытие мест стоянки штабов»? Между тем, к слову сказать, ни начальник связи ЗапОВО генерал Григорьев, ни тем более начальник Генштаба Жуков даже и не почесались, чтобы хоть как-то обеспечить войска округа теми же радиостанциями — ведь Генштаб, как свидетельствуют материалы бедствия, располагал необходимыми возможностями для укомплектования войск округа радиостанциями в штатной потребности! [743] А уж о проводной-то связи и вовсе говорить не приходится. В итоге на первом этапе войны Генштаб практически не владел обстановкой…
743
Неизвестная Россия. С. 89.
Подчеркиваю, что едва ли военная контрразведка не обращала внимания на подобные факты. Объясню, почему «едва ли».
В ходе судебного следствия бывший командующий ЗапОВО генерал Павлов словами «это совершенно правильно» подтвердил по просьбе председателя суда свои же показания от 9 июля 1941 г.: «В отношении авиации. Я целиком доверил на слово рассредоточение авиации по полевым аэродромам, а на аэродромах по отдельным самолетам, не проверил правильность доклада командующего ВВС Копца (застрелился утром 22 июня, едва только узнал, что вся авиация округа разгромлена в результате налета гитлерюг. — А. М.) и его замест ителя Таюрского. Допустил преступную ошибку, что авиацию разместили на военных аэродромах ближе к границе, на аэродромах, предназначенных для занятий на случай нашего наступления, но никак не обороны» [744] . (Кстати, обратите попутно внимание на дурацкое объяснение — ведь выдвинули-то для целей контрблицкрига, о чем свидетельствуют приводившиеся выше данные и схемы, а как грянул гром, то под дурачков стали «косить»!)
744
Там же. С. 101.
А далее Павлов добавил: «В начале боевых действий Копец и Таюрский доложили мне, что приказ народного комиссара обороны СССР о сосредоточенном расположении авиации ими выполнен. Но я физически не мог проверить правильность их доклада. После первой бомбежки авиадивизия была разгромлена. Копец застрелился, потому что он трус» [745] .
Во-первых, приказ был не о сосредоточенном расположении авиации, а, наоборот, о срочном ее рассредоточении. Тут то ли Павлов перестарался в военном косноязычии, то ли публикаторы протокола судебного следствия не доглядели за типографией…
745
Там же.
Во-вторых, оставим в покое и то, почему об исполнении этого приказа доложили только при начале военных действий — что, за т ри дня, т. е. с 19 июня, времени не нашлось?! То, что это был беспрецедентный бардак, и так очевидно.
Ну и в-третьих очевидно, что о подобном бардаке с сосредоточением всей авиации на ограниченном количестве передовых аэродромов военная контрразведка срочно доложила в Москву, иначе Ти мошенко не издал бы свой срочный приказ о рассредоточении самолетов и срочной же и х маскировке! Всеобъемлющие данные на сей счет, тем более по всем приграничным округам, могли быть получены только от военной контрразведки!
Сами понимаете, чего командующие ВВС округов никогда не стали бы писать в Москву о своей же п реступной халатности… Но дело в том, что это было не только преступной халатностью: как и все остальные, ВВС округов действительно готовились к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу, тем более что авиации в нем отводилась роль «первой скрипки». Но контрразведка-то не знала этого и потому сигнализировала наверх о скученной дислокации авиации, а Тимошенко и Жуков, выходит, только бумажки сварганили, чтобы оправдаться, ежели чего…
Подобный бардак в ВВС ЗапОВО являлся хроническим, в том числе хронически покрываемым лично Тимошенко и Жуковым с непонятной их для высочайшего статуса на Олимпе советской военной иерархии заботливостью.
Соблаговолите ознакомиться с возмущенно-красочным описанием этого хронического бардака по состоянию на март 1941 г., составленным командующим авиацией Московского военного округа полковником (впоследствии генералом) Николаем Александровичем Сбытовым, тогда же, в марте сорок первого выезжавшим в Западный особый военный округ для инспекции его пограничных аэродромов [746] : «Помню, лечу на У-2 и вижу, что самолеты всюду не рассредоточены (и это еще в марте 1941 г., т. е. за три с лишним месяца до нападения Германии — А. М.), не замаскированы — стоят как на ладони! Приземлился на одном аэродроме — там новехонькие «пешки» (т. е. только-только начавшие поступать в войска фронтовые пикирующие бомбардировщики Пе-2. — А. М.) рядом выстроились. Проверял — а они даже горючим не заправлены [747] . Я хвост трубой и докладываю командующему войсками (МВО, т. е. по прямой своей подчиненности. — А. М.), тот — Щербакову (тогда 1-й секретарь МГК ВКП(б). — А. М.), Щербаков — Маленкову (Г. М. Маленков как кандидат в члены Политбюро в то время курировал ряд вопросов оборонного характера, в т. ч. и авиации. — А. М.). Так вот тогда был рожден документ о положении авиации на границе.
746
Кстати, заметьте, что выезжал он в ЗапОВО именно с инспекцией, а это значит, что кого-то в высшем военном командовании, а также руководстве СССР это беспокоило, что, в свою очередь, свидетельствует, что информация об этом бардаке все-таки достигла ушей Москвы. Тимошенко и Жуков тут ни при чем — как убедимся, не они были инициаторами этой инспекции, ибо для них она была явно как серпом по известному месту…
747
Кстати сказать, об отсутствии топлива для самолетов передового базирования, о задержках в его подвозе и негативных последствиях этого как в плане летной подготовки, так и в смысле укрепления боеготовности авиации пограничных округов еще на декабрьском 1940 г. совещании комсостава РККА прямо в присутствии Сталина говорил будущий маршал авиации, а тогда вновь назначенный командир 3-го дальнебомбардировочного авиационного корпуса ЗапОВО Н. С. Скрипка. На его слова по этому вопросу Сталин отреагировал тут же и, не мешая ходу совещания, отдал распоряжение командующему ВВС РККА генералу Рычагову.
Трагедия 22 июня 1941 г., в частности в части, касающейся авиации ЗапОВО, показала, что подавляющая часть самолетов передового базирования не была даже заправлена, несмотря на санкционированную лично Сталиным директиву Генштаба от 18 июня 1941 г. о приведении всех войск западных округов в боевую готовность! Мало того, что авиация этою округа, как, впрочем, и других тоже, базировалась на передовых аэродромах в точном соответствии с «рекомендациями» Тухачевского, о чем говорилось выше. Мало того, что под это дело чуть позже с санкции лично Жукова мобсклады округов выдвинули ближе к границе, что предопределило их потерю прямо в первые же часы и дни агрессии. Гитлерюги, если судить по дневнику Ф. Гальдера, были в восторге от того, что захватили невиданные по масштабам стратегические запасы РККА, особенно ГСМ, в которых вермахт остро нуждался, — ведь в сущности-то гитлеровский блицкриг развивался, начиная со второго дня аграрии, на нашем же топливе! Так ведь ко всему прочему самым преступным образом не была выполнена директива Генштаба о приведении войск приграничных округов в боевую готовность. Самолеты не заправлены горючим, боезапас на них не был установлен — именно из-за этого сумевшие-таки взлететь ранним утром 22 июня наши летчики вынуждены были идти на тараны самолетов противника!
Так вот, кто бы объяснил, в каком же ракурсе следует рассматривать этот невообразимый бардак, если то, что имело место, ни по каким параметрам ну никак не укладывалось не то что в официальный план обороны и меры по его реализации, но и даже в «безграмотный сценарий вступления в войну», коим дуэт Тимошенко — Жуков негласно, а главное, незаконно подменили официальный план? Просто на бардак, пускай даже и невообразимый, такое не спишешь — в прокрустово ложе классического понятия бардака подобное ну никак не лезет!