Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944
Шрифт:
А там четыре русских танка, отрезанные от приданной им пехоты, утюжат вдоль и поперек позицию немецкого батальона, к счастью, не нанося урона живой силе.
В другом месте русские, проникнув в глубь немецких позиций, в опьянении от успеха, набрасываются на пожитки немецких солдат, оставленные в ранцах на санях, которые застряли в лесу. Застигнутые врасплох внезапной контратакой немцев, они гибнут среди бритвенных принадлежностей, носовых платков, книг и консервных банок.
Здесь немецкие солдаты вынуждены теперь ориентироваться по протоптанным в снегу тропинкам, так как просеки, отмеченные на картах, давно уже заросли лесом.
В закутке блиндажа связистов оружейный мастер устраивает свою мастерскую и начинает между радистами и телефонистами под артобстрелом русских ремонтировать карабины и пулеметы и тщательно снаряжает пулеметные ленты.
В другом месте солдаты сидят
Вдалеке батальон докладывает о готовности идти в бой, имея 7 офицеров, 77 унтер-офицеров и 347 солдат. В первой же атаке он теряет 6 унтер-офицеров и 41 солдата, после чего сразу получает пополнение. Через три недели боев он докладывает, что имеет в наличии 4 офицера, 7 унтер-офицеров и 36 солдат. Теперь такое становится обычным явлением.
Немецкие подносчики пищи ночью взбираются на танки, стоящие позади их блиндажей. Входные люки задраены, изнутри доносится только храп. Подносчики пищи улыбаются, насколько им позволяют задубевшие на морозе рты. Внезапно один из них замечает на башне танка надпись на русском языке. Крадучись и втянув голову в плечи, подносчики пищи спешно отходят от этого места.
Считалось нормой, когда солдаты по обе стороны фронта сутками не получали горячей еды и когда суп насквозь промерзал в контейнерах. А как вообще спали тогда солдаты? Землистого цвета лица, вялые, неестественные движения, лихорадочно блестевшие глаза — все это свидетельствовало о недостатке сна. Некоторые дремлют на ходу. Шатаясь, идут они по открытой местности, а, войдя в лес, натыкаются на деревья. В блиндажах, где нет никаких предметов, они выглядят как один большой пустой ящик, 15–20 человек спят стоя, как в переполненном вагоне метро. Те, кто засыпают на посту, подвергают опасности не только свою жизнь, но и других солдат. Если бы за это их всех стали наказывать, то количество дисциплинарных частей превысило бы регулярные войска. Поэтому патрульные все время бегают по цепочке от поста к посту и ударами под ребра будят спящих.
Можно ли в таких условиях содержать в чистоте свое тело? Отведенные на отдых роты могут помыться в созданных в приказном порядке дезинфекционных стационарах. Там они меняют белье, отдают в чистку засаленную, изношенную и набитую паразитами военную форму. Русским удается даже оборудовать бани в прифронтовой полосе, разумеется, если позволяет стабилизировавшаяся обстановка. Их солдат заставляют даже заниматься гимнастикой на подручных спортивных снарядах. Но в эти месяцы фронт нестабилен, и замена подразделений происходит очень редко и на короткий период. Пока солдаты пребывают на морозе, они не чувствуют вшей на своем теле. Но через пятнадцать минут нахождения в теплом блиндаже начинается пытка: не обращая внимания на воинские звания, все начинают чесаться самым нещадным образом. Временами солдаты пытаются бриться. Куска березовой коры хватает, чтобы разогреть снег в полевом котелке. Но для этого нужно вначале найти свободное место в блиндаже. А его, как правило, нет. 9 апреля 269-я пехотная дивизия докладывает, что ее солдаты уже почти четыре месяца не имеют крыши над головой, страдают от недосыпания и отсутствия условий для умывания. Их внешний вид абсолютно неприемлем.
К эпизодам военного времени, остающимся в памяти навечно, относится и кошмар танковой атаки, которой солдаты сами ничего не могут противопоставить. И если даже в данный момент им приданы противотанковые пушки и самоходные штурмовые орудия, или так называемые подразделения истребителей танков, то и они не в силах устранить опасность.
Тяжелые советские танки КВ-1, применяемые в районе Погостья и при прорыве на Волхове, развивают на открытой местности скорость не свыше 15 километров в час. Более маневренными и эффективными оказываются танки Т-34, но и их скорость не превышает 20–30 километров в час. Однако они преодолевают участки местности, считающиеся непроходимыми для боевой техники. Солдаты, доставляющие на себе боеприпасы и другой груз, могут здесь передвигаться лишь черепашьим темпом. Поэтому русские танки кажутся намного более проворными, и немцы удивляются тому, как необычно быстро катятся они и маневрируют, уворачиваясь от выстрелов противотанковых орудий, а их превосходная огневая мощь подавляет любые противотанковые средства противника.
Визуальное и слуховое восприятие — вот две составляющие танкобоязни для неопытных полков, прибывших из Франции. Она дает о себе знать еще до открытия огня танками. Чудовища достигают своими размерами около семи метров в длину, трех метров в ширину и от двух с половиной
То тут, то там немецкие противотанковые пушки пытаются огнем окаймить лесные просеки по ходу движения танков. Наводчики таким образом маркируют расстояние до деревьев с тем, чтобы первый же выстрел по цели был удачным. Но русские танки идут к просеке в поперечном направлении, пересекают ее с максимальной скоростью и, развернувшись в лесу, идут уже вдоль нее, обходя минные заграждения, которые были заблаговременно поставлены немцами в прилегающем кустарнике. С грохотом утюжат они стрелковые окопы на лесной опушке и пытаются смять гусеницами противотанковые пушки. Немцы отсекают бронированные машины от сопровождавшей их пехоты, в то время как танки пытаются в свою очередь защититься огнем своих орудий. Теперь приходит черед истребителей танков. Они укладывают и маскируют мины по следу движения бронированного чудовища, так как знают, что оно из чувства предосторожности будет возвращаться тем же самым путем. Они запрыгивают на него, чтобы грязью заляпать смотровую щель и стрелковую оптику, ослепив его таким образом. Прикрепляют кумулятивные заряды и магнитные мины под консолью башни, зажигают бутылки с горючей смесью над кожухом двигателя и у выхлопной трубы. Они даже подползают к гусеницам, чтобы подложить под них мины. «Когда пехота отрезана от танка, а ты забрался на него, то с тобою уже ничего не случится», — так говорят бывалые вояки.
Как же выглядит в оптимальном варианте отделение истребителей танков? Возглавляет его командир отделения, как правило, это унтер-офицер. Он вооружен пистолетом типа «08» или «Р-38», либо русским «Токаревым», в зависимости от того, что ему больше нравится. В руках держит магнитную мину кумулятивного действия весом более трех килограммов. В карманах у него две ручные гранаты-лимонки. Один из солдат его отделения несет «тарелку» — противотанковую мину. Ее еще называют миной типа «Т». Весит она 10 килограммов и крепится на бедре. К ней прилагается взрыватель нажимного действия, реагирующий на воздействие танковых гусениц. Помимо этого, в отделении имеются еще два солдата, которые тащат на себе магнитную и противотанковую мины и по две ручных гранаты. Истребителям танков придано в качестве прикрытия пехотное отделение, обычно в составе десяти бойцов. Оно ведет бой с пехотой противника, сопровождающей танки, и отвлекает их на себя.
Танк обороняется с помощью пушки и пулемета, а также за счет маневра назад и в стороны. Лес, который до этого служил ему укрытием от танков, штурмовых орудий и артиллерии противника, теперь становится его врагом. Обзор из танка крайне скудный. А в лесу он становится еще хуже. Если танку удается завладеть преимуществом, не допустив того, что атакующий противник окажется вне зоны поражения, то в этом случае быстрая пуля становится для истребителя танков чаще всего самым милосердным исходом.
Один из новоиспеченных ефрейторов пытается выскочить из воронки, чтобы бросить в открытый люк танка две ручных гранаты. Но его движения скованы морозом, и он лишь с большим трудом поднимается из снега. В этот момент танк Т-34 разворачивается. Стрелок-наводчик обнаруживает юнца и открывает по нему огонь. На таком коротком расстоянии, отделяющим их друг от друга, у ефрейтора нет никаких шансов остаться в живых. Другой обер-ефрейтор на бегу прикрепляет магнитную мину к танку, пятящемуся назад по просеке, и тот вспыхивает огнем. Несколько месяцев спустя ему это уже не удалось бы сделать, так как танки оснащаются цементной подушкой, к которой магниты не прилипают. В другом месте на поле боя один из немецких радистов всаживает в корму танка прямо в жалюзи системы охлаждения заряд из ракетницы. Мотор сразу же занимается огнем.