Трагедия в трех актах

Кристи Агата

Если они узнали слишком много…

Голос сэра Чарлза оторвал его от размышлений:

– Я кое-что не понял в вашем письме. Вы упомянули, что полиция подозревает Оливера Мэндерса. Не вижу, каким образом он может попасть даже под малейшее подозрение.

Мистеру Саттерсвейту показалось, что Эгг слегка смутилась и даже покраснела.

«Ага! – подумал он. – Посмотрим, как вы из этого выпутаетесь, юная леди!»

– Это было глупо с моей стороны, – призналась Эгг. – Я запуталась. Мне казалось, что появление

Оливера под предлогом, который мог быть выдуманным, способно вызвать у полиции подозрение.

Сэр Чарлз принял объяснение достаточно легко.

– Понятно, – кивнул он.

– А предлог действительно был выдуман? – заговорил мистер Саттерсвейт.

Эгг повернулась к нему:

– Что вы имеете в виду?

– Авария выглядит довольно странно. Я подумал, что, если она была подстроена, вы могли об этом знать.

Эгг покачала головой:

– Я никогда об этом не думала. Но зачем Оливеру притворяться, будто он попал в аварию?

– У него могли быть на то вполне естественные причины. – Сэр Чарлз улыбнулся, и Эгг густо покраснела.

– О нет! – воскликнула она.

Картрайт вздохнул. Мистеру Саттерсвейту показалось, что его друг превратно понял смущение девушки. Сэр Чарлз внезапно стал выглядеть печальным и постаревшим.

– Ну, – протянул он, – если вашему молодому другу больше не грозит опасность, зачем вам я?

Эгг схватила его за рукав пиджака.

– Не собираетесь же вы все бросить и уехать снова? Вы должны узнать правду! Я не верю, что кто-то, кроме вас, может это сделать! – Девушка говорила серьезно и убежденно. Исходившие от нее волны энергии словно захлестывали старомодную гостиную.

– Вы так верите в меня? – Сэр Чарлз был тронут.

– Да, да, да! Мы вдвоем доберемся до правды.

– Вместе с Саттерсвейтом.

– Конечно, вместе с мистером Саттерсвейтом, – без всякого интереса отозвалась Эгг.

Мистер Саттерсвейт тайком улыбнулся. Хотела того Эгг или нет, он не намеревался выходить из игры. Ему нравились тайны, он любил наблюдать за человеческой натурой и симпатизировал влюбленным. Это дело обещало удовлетворить его вкусы.

Сэр Чарлз сел. Его голос изменился. Теперь он был командиром, отдающим приказы.

– Прежде всего мы должны прояснить ситуацию. Считаем мы или нет, что Бэббингтона и Бартоломью Стрейнджа убил один и тот же человек?

– Да, – ответила Эгг.

– Да, – повторил за ней мистер Саттерсвейт.

– Считаем ли мы, что второе убийство явилось прямым следствием первого? Я имею в виду, что Бартоломью Стрейнджа отравили с целью предотвратить обнародование им фактов или подозрений, касающихся первого убийства?

– Да, – отозвались Эгг и мистер Саттерсвейт, на сей раз в унисон.

– В таком случае мы должны расследовать первое, а не второе убийство.

Эгг кивнула.

– По-моему, – продолжал Картрайт, – мы едва ли можем надеяться

разоблачить убийцу, пока не откроем мотива первого преступления. А это серьезная проблема. Бэббингтон был славным безобидным стариком, не имевшим ни единого врага во всем мире. Тем не менее его убили – значит, на то была какая-то причина. Мы должны ее узнать. – Он сделал паузу и произнес обычным тоном: – Какие существуют причины для убийства человека? Полагаю, прежде всего корысть.

– Месть, – подсказала Эгг.

– Мания убийства, – добавил мистер Саттерсвейт. – Думаю, о преступлении на почве страсти в данном случае говорить не приходится. А вот страх исключить нельзя.

Картрайт кивнул, записывая ответы на клочке бумаги.

– Вроде бы все, – констатировал он. – Итак, во-первых, корысть. Кто-нибудь выигрывает от смерти Бэббингтона в финансовом отношении? Были ли у него деньги или он ожидал наследства?

– Мне это кажется маловероятным. – Эгг покачала головой.

– Мне тоже, но лучше поговорить об этом с миссис Бэббингтон. Далее месть. Не причинил ли Бэббингтон кому-то вред – может быть, в молодости? Не женился ли на чужой невесте? Это тоже нужно выяснить. Затем мания убийства. Не были ли Бэббингтон и Толли убиты безумцем? Вряд ли эта теория выдерживает критику. Даже безумец, совершая преступления, руководствуется какой-то логикой. Он может считать, что ему предначертано свыше убивать врачей или священников, но не тех и других. Думаю, версию маньяка мы тоже можем исключить. Остается страх. Откровенно говоря, это кажется мне наиболее вероятным. Бэббингтон знал что-то о ком-то – или узнал кого-то. Его убили, чтобы помешать рассказать об этом.

– Не могу поверить, что мистер Бэббингтон мог знать что-то компрометирующее о ком-то из присутствовавших у вас в тот вечер.

– Возможно, он сам не подозревал, что знает это, – предположил сэр Чарлз. – Мне нелегко объяснить, что я имею в виду. Допустим, например, что Бэббингтон видел определенную персону в определенном месте и в определенное время. Он не усмотрел в этом ничего необычного. Но предположим, эта персона по какой-то причине состряпала ловкое алиби с целью доказать, что в это время она находилась за сотню миль оттуда. Старый Бэббингтон абсолютно невольно мог в любую минуту ее выдать.

– Поняла! – воскликнула Эгг. – Допустим, в Лондоне произошло убийство и Бэббингтон видел человека, который его совершил, на вокзале Паддингтон, но этот человек доказал свою невиновность с помощью алиби, подтверждающего, что в то время он находился в Лидсе.

– Именно это я и подразумевал. Конечно, возможны иные варианты. Бэббингтон мог увидеть в тот вечер человека, которого он знал под другим именем…

– Это могло иметь отношение к браку, – решила Эгг. – Ведь священники проводят венчания. Что, если он увидел двоеженца?