Трагедия в ущелье Шаеста
Шрифт:
Еще через год, в начале августа 1982-го, ко мне в баньку зашли начальник штаба разведбата капитан Турбанов и замполит капитан Багдасаров. Леша и Саня соответственно. На подходе они ругались черными словами, укоряя друг друга. А ведь дружили, да и воспитанные ребята были. Что случилось? Багдасаров молчал. А Турбанов неохотно признался, что весь сыр-бор из-за Шаеста. Батальон собрался помянуть погибших два года назад ребят, а замполит получил свыше приказ такое мероприятие категорически запретить, что он и сделал от своего имени перед строем, заслужив осуждение всего батальона. Зря, конечно, на «комиссара» всех собак спустили. Приказ такой вышел из политотдела дивизии, это я позже уточнил. Но сначала мелко так подумал, что раз помянуть, то и выпить надо, вот они и запретили. Мыслей
А еще через шесть лет, в августе 1988-го, в изумрудной Виннице на фестивале афганской песни я услышал, как объявили, что очередная баллада посвящается разведчикам, погибшим у Шаеста. За грохотом ударников и звоном электрогитар баллады я не расслышал, но исполнителей отыскал. За сценой Зеленого театра шли по кругу бутылки и стаканы. Меня приняли, а вот за вопрос о Шаеста наградили долгой паузой и невразумительным ответом, мол, автор песни куда-то отошел. Как-то вдруг «братаны афганские» заскучали, заторопились. Возможно, явное отчуждение вызвали майорские погоны, значок Союза журналистов СССР. Да и то сказать, я тогда стоял в кругу недавних солдат, на чьем жаргоне некая часть офицеров в Афганистане именовались «шакалами».
3. О «Воинской доблести» и военной цензуре
Для справки. Знак ЦК ВЛКСМ «Воинская доблесть» учрежден 12 марта 1968 года. Представляет собой победный символ Советской армии – пятиконечную звезду, выполненную из томпака под цвет золота, обрамленную лавровым венком (нейзильбер под цвет серебра). Вверху венка – рельефное изображение серпа и молота, внизу сделана на ленте надпись: «Воинская доблесть». Согласно Положению, знаком ЦК ВЛКСМ «Воинская доблесть» награждались «…военнослужащие, добившиеся высоких показателей в боевой и политической подготовке, за мужество и отвагу при исполнении служебных обязанностей…» и еще много разных лиц, хоть каким-то боком участвовавших в подготовке молодежи к войне.
Первыми кавалерами знака ЦК ВЛКСМ «Воинская доблесть» стала группа воинов-пограничников – участников вооруженного конфликта на острове Даманский в марте 1969 года. Кроме того, среди награжденных – А.П. Маресьев, маршалы Г.К. Жуков, И.С. Конев, А.И. Покрышкин.
Награжденному вместе со знаком вручалось удостоверение. Последнее абсолютно точно, поскольку автору этого исследования осенью 1981 года в Кундузе был дан такой знак. Именно дан рукой дивизионного комсомольца вместе с удостоверением. Правда, в книжечке была затерта фамилия законного владельца. Наверное, поэтому я этим знаком не дорожил и через три года в Ташкенте без сожаления отдал его майору Федору Маспанову, у которого от звезды отклеился и пропал профиль Ленина. У Феди не было других наград, а «Воинская доблесть» ему была нужна позарез: он был начальником отдела комсомольской жизни в окружной газете ТуркВО «Фрунзевец».
Военная цензура на уровне дивизионных газет возлагалась, как правило, на начальников штабов в целом и на начальников «восьмых» отделов (секретная часть) в частности. Сборники сведений, запрещенных к публикации в открытой печати, хранились в «секретке» и действительно тогда казались секретными. Тем не менее, имея допуск, военные газетчики знали, что нельзя показывать в Афганистане участие наших войск в боевых действиях, наличие там воздушно-десантных войск, убитых и раненых, воинские преступления, потери боевой техники, называть фамилии командиров частей выше командира батальона (для дивизионных газет) и многое другое. Ну, это понятно, а вот почему нельзя было упоминать девичью фамилию матери Владимира Ульянова? Ладно, время такое было, сказочное во всем – как сказано, так и делай!
4. «Пятно» в формуляре
В 1995 году в Душанбе, собирая хроники 201-й Гатчинской дважды Краснознаменной мотострелковой дивизии, я впервые с удивлением отметил, что в историческом формуляре соединения нет упоминания о трагедии у кишлака Шаеста или Яварзан.
Правда, удивление быстро прошло, поскольку после записи о том, что «14 февраля 1980 года дивизия по приказу министра обороны СССР в составе Ограниченного контингента советских войск введена на территорию Демократической Республики Афганистан для оказания интернациональной помощи в защите завоеваний
Да, вот так! Удивление прошло, а горький осадок остался. Где же еще должно быть сказано о бое у кишлака Шаеста, как не в формуляре дивизии? И вновь, по лени своей и малому опыту я пропустил возможность побольше узнать о событиях 3 августа. Могу оправдаться лишь тем, что цель у меня была другая – воссоздать хронику тех событий, которые происходили в дивизии после ее ввода в Афганистан… А пропустил я вот что. 783-й отдельный разведывательный батальон 201-й дивизии был сформирован в Душанбе, где я в это время и служил. Здесь еще можно было найти очевидцев, документы. Из Душанбе разведчики ушли в Афганистан. Увы, «бестолковка» не сработала, а ведь сам же помещал в хроники дивизии следующую информацию: «…Батальон сформирован 1 декабря 1972 года (в составе 201-й мсд). 22 апреля 1975 года Указом Президиума ВС СССР батальону вручено Боевое Знамя части. С 14 февраля 1980 года батальон принимал участие в боевых действиях в составе Ограниченного контингента советских войск в ДРА».
«В ночь на третье, когда наш батальон уходил на «работу», ничего не предвещало трагедии. Обычный выход, только почти в полном составе. И комбат (майор Кадыров) сделал мне подарок ко дню рождения дочери – в два часа ночи отпустил в отпуск. На рассвете я был в Термезе, а вечером уже в Москве. О трагедии узнал в конце отпуска, в сентябре, из письма одного из офицеров, который сопровождал «груз-200». Все, что я знаю, это сведения из вторых рук, а они не совсем соответствуют действительности. А из первых, после двух месяцев, сведения были немножко сумбурными и противоречивыми».
«Пересказы из вторых рук…» Что, в батальоне не осталось выживших в этом бою? Отправить в рейд отдельный батальон почти в полном составе своим решением не может даже командир дивизии. Для этого нужно решение командующего армией или его заместителя. Выходит, что это был не совсем обычный выход. Следовательно, разрешительный документ, а может быть, и первооснову всего нужно искать в архивах штаба сороковой армии. Увы, архивы на этот счет молчат. Впрочем, если нет документов, то вполне годятся воспоминания тех, кто побывал в той мясорубке. Или тех, которые, как я, пытались в силу своих возможностей приоткрыть завесу над трагедией вблизи несуществующего горного селения Шаеста. О таких «самодеятельных» историках очень часто говорят: «Врет, как очевидец». А если не врет? И если однажды в минобороновских архивах все-таки всплывет тот документ, который послал на смерть несколько сотен солдат и офицеров, не понимая тогда всей глубины трагедии, в которую оказались вовлечены и командование 40-й армии, и вооруженные силы, и страна в целом.
Ложь сама по себе противна. Ложь, скрепленная печатью, – вдвойне. Это я в защиту очевидцев.
«Уточняю. 03.08.1980 года южнее г. Кишим (нас. пункт Яварзан) попал в окружение разведбат 201-й мсд. Командир батальона подполковник Кадыров впоследствии был снят с должности. Виновником трагедии оказался какой-то «вождь» из кабульских штабных. Вместе с разведбатом там было 7 человек из 149-го мотострелкового полка. Сколько погибло, точно не знаю, но тела, в том числе разорванные гранатами, выносили к «вертушкам» часа четыре. Бой был жестокий, наши дрались до последнего. Уворачивались не только от «духовских» пуль, но и от цинков, которые сбрасывали с «вертушек» – типа «поддерживали». Потом еще недели две гоняли «духов».