Трагедия верности. Воспоминания немецкого танкиста. 1943–1945
Шрифт:
Вот рапорт небольшой боевой группы полка «Норвегия»:
«Русские идут через метро и пытаются затем по Зейдельштрассе проникнуть в развалины. Им это не удалось. Тогда они открыли неистовый артиллерийский и минометный огонь. Он громыхал и грохотал в руинах, рушились стены, в воздухе взлетали балки и опоры. Затем огонь стих.
Со скрипом и лязгом появляются танки. На первом этаже дома Вейнитшке, на углу Валльштрассе, бойцы полка СС «Норвегия» заняли позицию с «Панцерфаустами».
Танки стреляли во всех направлениях. Им отвечали выстрелами «Панцерфаустов». На Валльштрассе были подбиты два советских танка, которые перекрыли дорогу на Шпиттельмаркт. Находившиеся за ними танки отступили и, отъезжая за угол почты, выехали на площадь. Три танка ощупью нерешительно идут
Прошло полчаса. Бойцы полка СС «Норвегия» сосредоточились в доме близ Гертрауденбрюке и внимательно следили за площадью. Затем вновь движение на лестнице станции метро. Осторожно высунулась голова – русский стал оглядываться. Командир боевой группы «Норвегия» приказал: «Тихо – надо дать подойти! Открывать огонь только по моему приказу!»
Восемь русских, пригнувшись, вышли на Шпиттельмаркт. Эсэсовцы открыли огонь. До станции метро удалось добраться лишь одному. На бойцов «Норвегии» вновь обрушился град снарядов.
Дневной свет сменился темно-красным заревом пожаров. В свете пламени руины и обломки стен казались таинственными. Группа бойцов боевой группы полка «Норвегия» скрылись в подвале. Едва они там устроились, как под сводом подвала зашипела струя пламени. Они бегом покинули подвал и влетели в соседнее помещение. Здесь находился фельдфебель штабной роты полка СС «Норвегия», гауптшарфюрер Шпетер со своими бойцами. С Нидервалльштрассе задворками он пробрался в эту «резиденцию среди развалин», с судками и мешками продовольственного довольствия. В полночь – как раз в тот момент, когда фельдфебель снова вышел, – раздался адский грохот. Мгновенно были отброшены котелки, полетели на пол недокуренные сигареты. Русские прошли через улицу и грохотали сапогами по железным ступеням сгоревшей лестницы. В ожесточенном ближнем бою с использованием автоматов и ручных гранат невозможно было понять, кто где. Бойцы полка СС «Норвегия» оторвались и нырнули в небольшую улицу Курштрассе. Чуть
позже атака советских войск была отбита. Оборонявшиеся и наступающие разошлись снова. Менее чем в 10 метрах, между каменными колоннами, мелькали русские – их лица были четко различимы в зареве пожаров. Пришел приказ: «Боевая группа «Норвегия» отступает на небольшую улицу Курштрассе!» Бойцы осторожно начали отход и через груды развалин добрались до новой линии обороны. Часть нашла убежище в подвале.
«Я опираюсь на стену подвального пролома, а небо еще темное. Здоровый парень, русский, бежит по узкому переулку и тормозит прямо между нами. Один из нас поднимает ствол автомата и скашивает русского, который падает замертво. Безумец! Мы обшариваем его карманы и находим кучу часов. Его знаки различия: старший лейтенант». Таков был рапорт обершарфюрера Цюльке. В этом месте русские дальше не прошли.
На Фридрихштрассе и на Вильгельмштрассе бои продолжались и 29 апреля. Советские войска не продвинулись здесь ни на шаг. На Вильгельмштрассе боевые товарищи, французские эсэсовцы из 33-й дивизии СС «Шарлемань», снова подбивали наступавшие советские танки.
С обеих сторон в засадах находились снайперы. Каждый пытался перехитрить другого. Из подворотни у здания компании «Герольд» стали размахивать знаменем со свастикой. Советские войска ответили ураганным огнем. Но выдали этим свои позиции. Немецкие снайперы ждали этого и открыли интенсивный огонь по засадам советских снайперов. С Вильгельмштрассе на Путткаммерштрассе неоднократно сворачивал T-34, останавливался в 300 метрах от позиций немецкой обороны и стрелял как сумасшедший. И 30 апреля на южном участке улиц Вильгельмштрассе, Фридрихштрассе и площади Шпиттельмаркт были отражены все атаки врага».
Зенитный дивизион дивизии «Нордланд», чьи пушки у Штраусберга и в Нойкельне, а также на аэродроме Темпельхоф подбили свои последние танки, и тяжелые орудия и остальное материальное имущество из-за нехватки боеприпасов и топлива пришлось взорвать, с тех пор во-
евал в пешем строю. Под командованием гауптштурмфюрера Хольцбога последние 63 бойца сражались как пехотинцы.
30 апреля, понедельник. В 13 часов на командный пункт генерала Вейдлинга пришла разведывательная группа и передала последний приказ Гитлера:
«Командующему обороной Берлина, генералу артиллерии Гельмуту Вейдлингу.
В случае нехватки у защитников столицы Рейха боеприпасов и продовольствия я даю согласие на прорыв…»
Слишком поздно! События развивались с ошеломляющей быстротой. В 14:25 красное знамя взвилось над зданием Рейхстага. 50 минут спустя Гитлер в бункере рейхсканцелярии кончает жизнь самоубийством. Но об этом знали пока немногие. День 30 апреля был отмечен ожесточенными боями. На Вильгельмштрассе французские эсэсовцы из дивизии «Шарлемань» были оттеснены. Советские войска использовали здесь многочисленные огнеметы.
За здание компании «Герольд» развернулись ожесточенные бои. Из подвалов были слышны взрывы. На Шарлоттенштрассе русские пробивались вперед к Кохштрассе и дошли до нее в 13 часов. Оттуда и вниз по Лейпцигерштрассе русские все сильнее напирали на Фридрихштрассе. В 16 часов советским войскам удалось через подвалы Путткамерштрассе занять подъезд у здания компании «Герольд». В этот день опять шли жесточайшие бои. Необходимые боевые группы держались и сражались на свой страх и риск. Ни одна из них почти ничего не знала о другой, каждая оборонялась, как только могла. Процитируем командира боевой группы в здании компании «Герольд», унтершарфюрера Шоллеса, чья группа состояла из бойцов полка СС «Данмарк», моряков, фольксштурма и призванных по имперской трудовой повинности; немцев, датчан и латышей:
«Я сказал, что, если мы не хотим, чтобы нас перестреляли как куропаток, нам в первую очередь необходимо снова занять подъезд. Контратака, начатая после предварительного забрасывания ручных гранат, провалилась
из-за интенсивного огня из заднего корпуса. Готовилась вторая контратака, она должна пройти после наступления темноты. Для этой цели мы делаем пролом в стене. Контр атака должна идти через помещения правого крыла здания компании «Герольд» и задний двор. Тем временем темнело. Русские тоже пытались расширить свой прорыв и пробиться в здание компании «Герольд». Бой достиг кульминации и все больше распадался на дуэли. В полночь русские пытались подтащить на позицию пулемет в соседнее к подъезду помещение. Мы их выбили. Теперь наступил момент для контратаки. Я впереди штурмовой группы бегу через пролом в стене в длинное соседнее помещение. Строчу из автомата. Русские бегут. Мы преследуем их. Тем временем моряки группы прикрытия забрасывают подъезд гранатами. Когда мы приближаемся, они прекращают бросать гранаты. Я выбегаю в подъезд, уверенный, что внутри ни одного русского больше нет. Бойцы, бегущие за мной, немного отстают. Я уже у Путткамерштрассе и, желая обезопасить улицу, бросаю еще одну гранату – все происходит за секунды, – и тут раздается выстрел за спиной. Всего с 3 метров. По подъезду свистит рикошет. Моя левая нога внезапно наливается тяжестью; струится кровь. Я снова вплотную от русских пробегаю в соседнее помещение. Через 30 метров падаю. Трое моих бойцов тотчас возле меня и тащат меня через подвал назад. Как это могло произойти? Хотя я провел в подъезде долгие часы, но не заметил небольшую комнату привратника.
Четыре бойца 2-го батальона полка СС «Данмарка» тащат меня в темноте через развалины к станции метро «Кохштрассе». Перрон переполнен солдатами и гражданскими. Что случилось? Все говорят про отход. Куда дальше? Приходит Кристенсен. Я докладываю о Путткамерштрассе. Гитлер, вероятнее всего, мертв. Оберштурмфюрер Кристенсен прикрепляет мне Железный крест 1-го класса и делает запись в солдатскую книжку. Затем идет, чтобы привести обратно боевую группу. Тем временем обо мне заботится санитар. Четверо морских пехотинцев берут мои носилки и тащат меня на станцию метро «Штадт-