"Трагическая эротика": Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны
Шрифт:
Задним числом официальная пропаганда преувеличивала и значение визита императора, состоявшегося накануне наступления турецкой армии, и ту опасность, которой Николай II подвергал себя. Официальный «летописец» царя генерал Дубенский впоследствии отмечал:
При такой обстановке посещение ЕГО ВЕЛИЧЕСТВОМ Меджингерта превращается как бы в смелый осмотр той местности, тех путей сообщения, которые через несколько дней сделались ареной героических подвигов наших войск.
Потом подтвердилось, что когда автомобили с Русским ЦАРЕМ и ЕГО Свитой неслись от Саракамыша к Меджингерту по этой красивой, дикой, горной местности, то там вблизи шоссе, в ущельях и на горах, действительно скрывались и курды, и турецкие передовые части, производившие рекогносцировку местности на путях к Саракамышу при участии германских офицеров 234 .
234
Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович в действующей армии (Ноябрь – декабрь 1914 г.). С. 88 – 90. Показательно, что опасности, ожидавшие русского царя, еще более преувеличивали в своих воспоминаниях некоторые лица, его сопровождавшие. См.: Ящик
Вряд ли визит царя можно хоть в какой-то степени назвать настоящим осмотром театра военных действий, но, очевидно, эта поездка способствовала подъему боевого духа войск, никак не ожидавших видеть Николая II на далеком фронте.
В Воронеже к императору присоединилась императрица со старшими дочерьми, великими княжнами Ольгой и Татьяной. Дальнейшее путешествие они уже совершали вместе. В Москву же приехали наследник и младшие дочери царя. Из Москвы императрица с детьми отправились в Царское Село, последнюю часть путешествия, поездку на фронт царь совершал без них.
На часть современников визиты императора производили большое впечатление. Местные власти проявляли немалую энергию и изобретательность, чтобы придать визиту царя в их город особое своеобразие, несмотря на непременное сохранение обязательных его составляющих. Современник так описывал приезд Николая II в Одессу 14 апреля 1915 года:
Широкая дорога была украшена флагами, зеленью, но наибольший наряд придавали улицам бесконечные цепи учащихся с цветами и флагами и многочисленная нарядная толпа. Все балконы, все окна были усеяны публикой. На деревьях сидели мальчуганы. Все учащиеся, корпорации были уставлены по одну сторону улицы, войска – по другую. Царский кортеж двигался тихо, тихо и ему навстречу летел целый дождь цветов. Гремела музыка, неслось оглушительное ура и звон колоколов, напоминавший Москву 235 .
235
Спиридович А.И. Великая война и февральская революция. С. 102.
В частной переписке, освещающей визиты царя, порой встречаются те же самые слова, которые можно найти и в монархических изданиях. Впрочем, порой визиты императора провоцировали оскорбления в его адрес. Местную жительницу, турецко-подданную немку М. Мель, обвиняли в том, что она так отозвалась о посещении императором Екатеринодара: «… видела и я вашего Императора, какой-то он замученный – наверно, испугался Вильгельма» 236 . Правда, жандармы, расследовавшие дело об оскорблении царя, высказали предположение, что доносители-коммерсанты желали таким образом устранить Мель, которая была их конкуренткой. Однако донос, очевидно, передает какие-то настроения разочарования, оставшиеся после визита Николая II у местных жителей: нередко ожидания многих монархистов, желавших увидеть царя, не были оправданы, с их точки зрения, он выглядел недостаточно величественно.
236
Государственный архив Краснодарского края. Ф. 583. Оп. 1. Д. 1027. Л. 3, 15. Сообщено Т.А. Павленко.
Ставропольская крестьянка, находившаяся в Екатеринодаре во время посещения города императором, также без особого почтения вспоминала этот визит: «Он не раненых посещал, а был целых два часа в б……м институте. Он такой же дурак, как Лукашка шестипалый, у Него голова с мой кулачок, у Него мозги совсем не работают» 237 . Очевидно, посещение царем во время визита в Екатеринодар Кубанского Мариинского женского института вызвало негодование обвиняемой (в действительности Николай II посетил и несколько городских больниц).
237
РГИА. Ф. 1405. Оп. 521. Д. 476. Л. 334.
Когда же харьковский приказчик узнал, что ввиду предстоящего визита императора в город решено украсить витрину магазина парадным портретом императора, то он сказал в присутствии свидетелей: «Едет кровопивец, а вы наводите суету» 238 . Можно предположить, что какая-то часть современников полагала, что немалые расходы, связанные с торжественным приемом императора в посещавшихся им городах, являются чрезмерными и несвоевременными.
Действительно, подготовка к встречам императора поглощала немало ресурсов. Порой свидетельства этого встречаются и в официальных пропагандистских изданиях. Генерал Дубенский, «летописец» императора, так характеризовал обстановку в Тифлисе накануне высочайшего визита: «Жители, забросив повседневные работы, отдались исключительно делу приготовления встречи ЦАРЯ». Действительно, в столице края сделано было немало: сооружались триумфальные ворота, развешивались гирлянды зелени, множество ковров и кусков материи, соответствующих цветам национального флага, красиво переплетаясь, создавали яркую картину необычайного убранства. Москва же, по свидетельству официального издания, «более недели» готовилась к встрече императора, возвращавшегося из поездки по Кавказу 239 . Можно предположить, однако, что не все тифлисцы и москвичи радовались тому, что они были оторваны от своих повседневных дел, а ресурсы городской казны используются во время войны подобным образом.
238
Там же. Л. 368 об.
239
Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович в действующей армии (Ноябрь – декабрь 1914 г.). С. 32, 127.
Немало времени и средств было потрачено и в других городах, посещавшихся императором. Порой же люди считали, что посещения императором провинциальных центров являются бесполезной для него тратой времени, уклонением царя от своих непосредственных профессиональных обязанностей. Жительница столицы Кавказа заявила: «Вот дурак, приехал в Тифлис гулять, а Вильгельм не гуляет, он дело делает, берет
Не всегда отношение к визиту царя было однозначным, порой восхищение императором сочеталось с осуждением поведения его окружения. Житель Тифлиса писал: «Своим приездом Государь многое сделал. Народ благоговеет перед ним, все поголовно очарованы, на всех он произвел самое отрадное и чудное впечатление. <…> Жаль, и даже очень, что такой Государь окружен далеко не симпатичными людьми» 241 . Таким образом визит царя подтверждал в данном случае слухи о «плохих советниках царя», которые были распространены даже в монархической среде.
240
РГИА. Ф. 1405. Оп. 521. Д. 476. Л. 203.
241
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 1000. Л. 1989.
Новое путешествие царь также начал с посещения Ставки (он прибыл туда 23 января 1915 года). 26-го император поехал в Ровно, где он вновь посетил госпиталь великой княгини Ольги Александровны. Фотография, запечатлевшая посещение Николаем II этого лазарета, получила широкое распространение. Оттуда император отправился в Киев, Полтаву, Севастополь, Екатеринослав, 1 февраля он вернулся в Царское Село.
Документы, сохранившиеся в архивных фондах Киевского жандармского управления и управления попечителя Киевского учебного округа, позволяют составить некоторое представление об организации царского визита в этот город. Начальник Юго-Западных железных дорог заведомо узнал по своим каналам о предстоящем посещении города императором, об этом он доверительно проинформировал губернатора. Уже 17 января последний собрал частное совещание, на котором помимо самого губернатора и начальника железных дорог присутствовали также губернский предводитель дворянства, председатель губернской земской управы, начальник жандармского управления, исполняющий обязанности городского головы и полицмейстер. На совещании был намечен план и график посещения Киева царем, в значительной степени этот план и был осуществлен. Однако в него были впоследствии внесены и отдельные изменения, очевидно, это было связано с некоторыми соображениями безопасности, окончательный маршрут поездки царя должен был известен ограниченному кругу лиц. Различные ведомства развили лихорадочную деятельность, так, 24 января попечитель учебного округа провел совещание руководителей учебных заведений, обсуждались вопросы организации встречи. Между тем жандармы провели аресты лиц, подозреваемых в принадлежности к революционным партиям (можно предположить, что повальные аресты такого рода не способствовали профессиональной оперативной работе). Проверялись и служащие, медицинский персонал, больные и раненые тех лазаретов и госпиталей, которые предполагал посетить император (среди них были выявлены люди, совершавшие ранее государственные преступления, в том числе и несколько лиц, осужденных в свое время за оскорбление царя). Полицейские же приступили к проверке гостиниц, меблированных комнат, постоялых дворов, трактиров, чайных, подозрительных квартир, выявляя всех сомнительных лиц. Особое наблюдение было установлено за квартирами германских, австрийских и турецких подданных, а 27 января, в день царского визита, проверялись квартиры всех иностранцев, живущих в Киеве. Полицейские «освещали» всех лиц, живущих в районе 100-саженной полосы вдоль железной дороги. За заборами же городских построек по пути возможного проезда императорского кортежа были установлены посты городовых, которые наблюдали за тем, чтобы там не собирались лица, которым воспрещалось выходить на улицу во время высочайшего проезда. Визит царя потребовал и приведения в порядок городских путей, секретный приказ по киевской полиции гласил: «Так как теперь выяснилось, что места посещения Его Императорского Величества неизвестны, предлагаю произвести уборку улиц по всему городу». В 7 часов утра 27 января на свои посты заступили околоточные надзиратели, городовые и конные полицейские, их точная численность и места расположения тщательно определялись приказами. Полицейские не допускали движения ломовых извозчиков, а также тех автомобилей и экипажей, владельцы которых не имели специальных билетов на шапках. Было прекращено всякое трамвайное движение по пути возможного следования царя. Для пересечения улиц пешеходами были установлены специальные пропускные пункты. На одной стороне улиц располагались выстроенные войска гарнизона, на другой – учащиеся высших и средних учебных заведений, предводительствуемые своими наставниками. За ними лицом к «обычной» публике стояли полицейские. Городовые следили за тем, чтобы публика не разгуливала по тротуару, а стояла на месте, лица с узелками, свертками и «всякими ношами» не допускались 242 .
242
ЦДIАУК. Ф. 274. Оп. 1. Д. 3627. Л. 1 – 10, 12, 15 – 16 об., 19, 39, 314, 315, 456; Ф. 707. Оп. 229 (1915). Д. 2. Ч. 2. Л. 51.
Заблаговременно на улицах города выстраивались войска, школьники и студенты. Распоряжения строго определяли количество учащихся определенных учебных заведений, число сопровождавших их преподавателей и служителей, место построения. Зима была холодной, поэтому учащимся рекомендовалось обернуть ноги газетной бумагой, а в случае особенно сурового мороза школьники младших классов и учащиеся слабого здоровья могли быть освобождены от участия во встрече императора 243 .
243
ЦДIАУК. Ф. 707. Оп. 229 (1915). Д. 2. Ч. 2. Л. 53.
Перечисление даже части мероприятий, предшествовавших визиту царя, дает представление о масштабах подготовки к встрече царя, о тех организационных усилиях и материальных затратах, которые ей сопутствовали.
Посещение Киева во многих отношениях напоминало и визиты в другие города – делегации, молебен в главном соборе города, визиты в лазареты. Как и при посещении ряда других городов, участники встречи награждались – так, учащиеся всех учебных заведений Киева на три дня освобождались от занятий 244 .
244
Там же. Л. 54.