"Трагическая эротика": Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны

Колоницкий Борис Иванович

Шли месяцы, а император, по мнению царицы, все еще не демонстрировал своей воли, не проявлял достаточной твердости. О «чрезмерной доброте императора» царица писала ему и в январе 1916 года: «Ты чересчур добр, мой светозарный ангел. <…> Люди злоупотребляют твоей изумительной добротой и кротостью. …тебя недостаточно боятся. Покажи свою власть» 472 .

Иными словами, но о том же она вновь писала и в марте 1916 года: «Твоя ангельская доброта, снисходительность и терпение известны всем, ими пользуются». Она требовала, чтобы царь действовал «более решительно», она призывала: «Докажи же, что ты один – властелин и обладаешь сильной волей» 473 .

472

Ibid. P. 370.

473

Ibid. P. 404.

Итак, императрица Александра Федоровна

в своих письмах вновь и вновь пыталась заниматься политическим воспитанием и психологической коррекцией «слишком доброго», «мягкого», «снисходительного» и «кроткого» царя. Она занималась его профессиональным обучением, она воспитывала в нем самодержца, и одновременно она требовала от него глубокой личностной перестройки. Прежде всего она желала, чтобы Николай II наконец продемонстрировал свою волю, качество, которым, по мнению царицы, вполне обладала она сама, но которого так не хватало ее любимому супругу.

Если бы какая-нибудь русская крестьянка высказала своими словами в волостном правлении о царе то, что императрица Александра Федоровна писала мужу на своем своеобразном английском языке, если бы сельская жительница простым деревенским языком описала своим соседям пресловутую «мягкость» и «кротость» императора, то ее бы могли привлечь к уголовной ответственности за оскорбление своего государя.

Возможно, сдержанный Николай II действительно обладал скрытой сильной волей, которая не всегда была видна даже близким людям. Однако ряд членов императорской семьи, включая его мать и жену, считали иначе, они обе подозревали, что царь склонен поддаваться чужим влияниям. И множество участников политического процесса разделяли это мнение, полагая, что его недостаточная воля позволяет другим людям руководить его решениями. При этом информированные современники указывали на влияние императрицы, отчасти подтверждая ее самооценку. Бывший министр внутренних дел А.Д. Протопопов давал в июне 1917 года показания Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства: «Государыня – дополняла своею волею волю царя и направляла ее. Имела большое влияние. Твердый характер – нелегко сближалась с человеком, но полагаться на нее, по словам всех и моему впечатлению, было возможно – раз положение было приобретено» 474 .

474

Гибель монархии: [Сб.]. C. 360.

Тема слабоволия царя порой соседствовала с утверждениями о том, что интеллектуальные способности императора ограничены. В мемуарах современников отмечается, что распространенное представление о царе как о недалеком, слабом и бесхарактерном человеке, который стал игрушкой в руках его хитроумных и эгоистичных слуг, существовало задолго до 1914 года 475 .

Неудачи царствования и военные поражения империи времен Русско-японской войны этому способствовали, в критических ситуациях люди вновь и вновь возвращались к теме безволия и ограниченности интеллектуального кругозора правящего монарха. В 1905 году современник зафиксировал в своем дневнике «популярные» стишки, которые «с удовольствием» передавал офицер русской армии: «царь (говорит) – Куропаткину – поменьше терпенья, побольше уменья, бери уроки у Куроки. А Куропаткин – царю: тебе ума побольше надо, поучись сам у микадо» 476 .

475

Тыркова-Вильямс А. На путях к свободе. Нью-Йорк, 1952. С. 193.

476

СПб. ОА РАН. Ф. 837. Оп. 1. Д. 7. Л. 325 об. (Дневник Рыкачева). Благодарю О.Н. Ансберг, сообщившую мне эти сведения.

Данная тема получила развитие в оппозиционной пропаганде, а во время революции 1905 года она была необычайно растиражирована и визуализирована, иллюстрирована вследствие ослабления цензуры. Один из руководителей секретной полиции вспоминал: «Особенно специализировались некоторые из этих журнальчиков на высмеивании Царя. Он сидит на троне, а мыши подгрызают ножки трона. Он в испуге забился в занавеску, а с улицы несутся революционные крики. Вот примерно их обычный сюжет. И при этом соблюдался некоторый декорум, в том смысле, что Царя никогда не рисовали. Но карикатуристы так изловчились, что по пробору или даже по одному повороту головы легко было понять, в кого метило бойкое перо» 477 .

477

Герасимов А.В. На лезвии с террористами // «Охранка». Т. 2. С. 183.

И уж совершенно не были ограничены в своем творчестве авторы тех сатирических текстов и изображений императора, которые создавались за пределами Российской империи. Разными способами они переправлялись через границу. Так, в годы Первой российской революции у контрабандистов порой кроме обычных товаров наряду с инструкциями по применению боевых гранат и наставлениями по ведению революционной пропаганды в войсках находили также и «порнографические карикатуры» на Николая II 478 .

478

Раупах

Р.Р. фон. Facies Hippocratica (Лик умирающего). С. 42.

Весьма широкое распространение получила книга В.П. Обнинского «Последний самодержец: Очерк жизни и царствования императора Николая II», изданная анонимно в Берлине в 1912 году. В ней рисуется уничижительный, хотя и не во всем реалистический портрет императора: «[Великий князь] Михаил не скрывает своего насмешливого и слегка брезгливого отношения к неспособному, запутавшемуся в дрянных делах брату… В самом деле, ничья психология не представляется такой странной и полной противоречия, как Николай II. Внешняя скромность, даже застенчивость, печальные глаза и недобрая усмешка губ, чадолюбие и равнодушие к чужой жизни, домоседство и алкоголь, лень к делам и резкость суждений, подозрительность и вера на слово всякому проходимцу, любовь к преступлениям, огню и крови и живая, невидимая вера в божество, щепетильная обрядность и столоверчение, открытие мощей и выписка Филиппов и Папюсов и т.д., без конца. Здесь не только двойственность – неизменный спутник всякой живой человеческой души, здесь просто анархическая смесь разных наклонностей, неустройство мыслительного аппарата, машина, где одни винты ослаблены, другие перевинчены, третьи растеряны. Словно насмех одарила Немезида этот отпрыск Романовского дома всеми отрицательными чертами его представителей и дала так мало положительных. Все это отразилось от услужливого бюрократического зеркала на управлении государством и внесло во все дела ту же путаницу, анархию, что царила в царской голове». Известный разоблачитель провокаторов В.Л. Бурцев, опубликовавший в 1913 году в своей парижской газете «Будущее» фрагменты из данной книги, был привлечен к судебной ответственности за оскорбление императора, когда он вернулся в Россию после начала войны 479 .

479

Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 2. С. 489 – 490.

Международный скандал вокруг ареста Бурцева, публично поддерживавшего участие России в войне, гораздо больше способствовал распространению антимонархических и антидинастических слухов, чем эта давняя полузабытая публикация.

Образ недалекого, неудачливого, слепого царя появился и на страницах зарубежной прессы, это нашло отражение в карикатурах, печатавшихся в иностранных изданиях 480 .

Подобные издания попадали в Россию. Карикатуры на царя и разоблачительные памфлеты, изданные за границей, были своеобразными диковинными сувенирами, которые привозили с собой русские туристы, возвращавшиеся на родину. Спрос влиял на предложение, требовал тиражирования старых образов русского царя и создания новых. Но не следует полагать, что издательской продукцией такого рода интересовалась лишь образованная публика. В начале 1914 года, например, было возбуждено уголовное дело в связи с тем, что некий украинский крестьянин получил письмо от родственника, живущего в Америке. В конверте находилась вырезка из нью-йоркской русской газеты с карикатурой на Николая II 481 .

480

Об образах царя в зарубежных карикатурах см.: Despotie in der Karikatur: Die russischer Revolution 1905 bis 1907 im Spiegel der deutschen politischen Karikatur / Hrsg. L. Stern. Berlin, 1967. S. 46, 47, 52, 54, 58, 59, 60, 68 и др.; Linhart S. «Niedliche Japaner» oder gelbe Gefahr? Westliche Kriegspostkarten, 1900 – 1945. M"unster, 2005. 164 s.

481

ЦДIАУК. Ф. 274. Оп. 1. Д. 3539. Л. 51.

В годы Первой мировой войны образы слабого, недалекого, пьяного и даже «вшивого» русского царя использовались порой в пропаганде Германии и Австро-Венгрии, порой рядом с ним изображался и Распутин 482 . Однако в формировании образа врага в этих странах Николай II не играл все же такой роли, какую германский император Вильгельм II играл в пропаганде Антанты.

Образы недалекого императора существовали не только в оппозиционной и враждебной пропаганде, они издавна проникали и в фольклор. Примечательна довоенная частушка, за которую некоторые люди привлекались к судебной ответственности:

482

http://www.ww1-propaganda-cards.com/r010slide.html. Просмотрено 25 ноября 2007 г.

От Петербурга до АлтаяНет глупее самодержца Николая 483 .

К началу Первой мировой войны в политической пропаганде, в художественной литературе и в фольклоре были разработаны различные негативные образы царствующего монарха, они нашли отражение в стихах, поговорках, частушках, карикатурах, анекдотах. Люди разного положения и разного уровня образования использовали эти образы при описании и интерпретации всевозможных кризисных ситуаций.

483

РГИА. Ф. 1405. Оп. 521. Д. 476. Л. 18.