Трагическая связь
Шрифт:
Это привлекает его внимание.
Он испускает долгий выдох, от которого пахнет серой, и комната вокруг нас нагревается. Грифон бросает на меня взгляд, делая шаг к нашей Привязанной, но дракон говорит так, словно никого из нас здесь нет.
«Моя», — произносит он голосом, который совсем не похож на голос Гейба, однако очень похож на голос моих собственных уз и того, кто живет внутри моего брата.
«Моя».
* * *
Проходит еще целый час, прежде чем Олеандр удается
Это трудно, но мы должны доставить его домой, чтобы он отоспался после обращения, и никто не заметил, что мы сменили транспортную зону, его явной усталости и того, что мы все рано ложимся спать. Однако я не могу провести следующие несколько дней, наблюдая за ним в ожидании дальнейших изменений.
Мне придется оставить это Олеандр и Атласу, благодаря новой ситуации, которую мы должны попытаться замять.
С открытием того, что моя Привязанная может обладать способностью изменять узы внутри своей группы Привязанных, последнее, что мне хочется делать, это встречаться с Неодаренными сенаторами и правоохранительными органами, чтобы устранить последствия событий в Пустошах. К сожалению, частью обеспечения безопасности моего сообщества и, что более важно, моей группы Привязанных является тушение такого рода пожаров.
Это трудный выбор, но я решаю оставить Нокса в Убежище и взять с собой Грифона. Решение о том, что мы будем действовать парами, уже было принято, особенно теперь, когда есть вероятность изменения Даров. Хотя Нокс и не соглашается со мной, Грифон по-прежнему лучший вариант.
Сопротивление может не знать, что мой брат пережил их попытку убийства, и любой элемент неожиданности, который у нас может быть над ними, стоит того, чтобы поспорить с ним.
Встреча с сенатором Олдхэм также, вероятно, испытала бы весьма ограниченное терпение Нокса.
Эта женщина — заноза в моем боку. Никакой благотворительности или самопожертвования не достаточно для того, чтобы она доверилась сообществу Одаренных. Если бы это зависело от нее, я уверен, она начала бы тотальную войну, чтобы избавиться от нас. Когда дело доходит до сообщества Одаренных, люди значительно уступают в вооружении. Однако то, чего им не хватает в огневой мощи, они компенсируют численностью. На самом деле, люди по-прежнему представляют для нас большую угрозу. Если, конечно, узы Олеандр не смогут уничтожить их полностью.
Это одна из причин, по которой, я думаю, Сопротивление так сильно хочет заполучить Олеандр.
Одаренная с непревзойденным диапазоном, позволяющим избавляться как от Неодаренных, так и от Одаренных, она — все, о чем они когда-либо могли мечтать.
Грифон ерзает на сиденье рядом со мной, пока Рэйф направляет машину на частную парковку. Это экстренное заседание, и здесь очень мало прессы, мимо которой нам придется пробираться, только несколько человек с камерами, делающих снимки, и пара репортеров с микрофонами. Они явно единственные люди в этом районе, и при таком коротком сроке обычные стервятники, слава Богу, не смогли бы успеть. Обычно, когда мы собираемся, все они ждут нас, готовые сунуть свои диктофоны нам в лицо, чтобы извратить малейшую вещь, которую мы могли бы сказать неправильно.
Это, мягко говоря, тревожит, что у меня, возможно, будет немного больше пространства для маневра с тем, что я могу сказать этой женщине, потому что если кому-то и нужны прописные истины, так это Олдхэм.
— Помни, что не надо ничего говорить. Она собирается сделать все, что в ее силах, чтобы выставить тебя ужасным монстром, каким мы, по ее представлениям, являемся, включая разговоры о нашей Привязанной.
Грифон пожимает плечами, непринужденно глядя вдаль, как будто он сосредоточен на каком-то разговоре, который я не могу услышать. Его способность читать мысли — тоже плюс. Еще одна галочка в графе, почему он сопровождает меня, а не Нокс.
— Я вроде как догадался. Если бы я огрызался на каждого человека, который пытался использовать мою Привязанную против меня, у меня бы не осталось ни одного часа в сутках для нее. Не беспокойся обо мне; просто сосредоточься на своих узах и держи их в узде.
Я приподнимаю бровь, глядя на него. — Ты так уверен, что нам стоит беспокоиться именно обо мне? Были ли какие-то изменения в твоих узах, о которых ты должен мне рассказать?
Он бросает на меня сухой взгляд. — Я не тот, кто хранит секреты о своих узах.
Я сдерживаю дрожь, мысленно ставя ему балл на табло, за которым никогда по-настоящему не слежу.
Он не ошибается, я действительно лгал им всем о своих узах. Честно говоря, я изо всех сил обманывал себя на этот счет, так же как и их. Мой собственный страх перед тем, что живет внутри меня, и потенциальной возможностью того, что это может сделать с моей Привязанной и каждым другим человеком, с которым я вступаю в контакт, преобладал над верностью моей группе Привязанных.
Я не горжусь этим, но и не пытаюсь лгать об этом тоже.
— Мои узы в порядке. Их главная забота сейчас — Олеандр и уверенность в том, что ей больше никогда не придется ни с кем соединяться душой.
Он морщится и кивает. — Да, думаю, мы все можем с этим согласиться.
Никаких вопросов. Никто из нас не обсуждал, на что был похож тот момент, или тот факт, что я полностью закрылся, но я также не испытываю никакого смущения перед ним по этому поводу. Грифон не из тех, кто осуждает меня, и я никогда не испытывал дополнительного стыда рядом с ним так же, как никогда не испытывал его рядом с Олеандр или Ноксом.
Он знает, чего мне стоил тот момент, так же как я знаю, чего стоил тот момент ему, и какой смысл в объединенной группе Привязанных, если мы не прикрываем друг друга в самые тяжелые моменты нашей жизни? Он видел мои, и он знает все о тяжелых моментах Нокса. Надеюсь, ради его блага, нам никогда не придется увидеть его.
Рэйф подъезжает к зданию так близко, как только может. Грифон выходит из машины первым, легко возвращаясь к старой практике, когда он выступал в качестве моей охраны.